– Может быть, телеграмма Рут в Вашингтон даст какой-то результат.
Сенатор Хью Смит Батлер внимательно прочитал телеграмму от Рут Драммонд Уэстфолл. Его лицо сначала побледнело, потом покраснело. Он отложил ее в сторону и начал растирать пальцы, будто они у него неожиданно заболели. Заметив в поведении начальника что-то необычное, секретарь подошел к столу, чтобы налить ему воды из графина.
Батлер вынул из кармана небольшую коробочку и, достав из нее таблетку, сунул в рот. Он взял протянутый стакан с водой, но у него так сильно дрожали руки, что вода расплескалась.
Когда к нему вернулся прежний цвет лица, он опять взял телеграмму, перечитал ее, отложил и поднял очки на лоб. Бенджамин мертв. Батлер потер глаза. Ему следовало послать туда более молодого человека, но его бывший зять подходил для этой цели идеально. Человек, одержимый идеей мщения и абсолютно безжалостный, лишенный всяких сантиментов. Он решил бы индейскую проблему с решительной быстротой.
Батлер подумал, что теперь сотни тысяч долларов от инвесторов могут пройти мимо него и его компаньонов.
Он опять взглянул на телеграмму. «Убит на дуэли с неизвестным лицом».
На дуэли! Батлер фыркнул. Бенджамин Уэстфолл был далеко не дуэлянт.
Сенатор давно взял за правило не вникать в истинную природу характера своего зятя. Ему были известны слухи о насильственных смертях, несчастных случаях, нераскрытых преступлениях, которые окружали имя генерала. Он даже глубоко не вникал в причины смерти собственной дочери. Бенджамин Уэстфолл был хорошим служакой, исполнительным солдатом. На таких людей можно было положиться.
Нет, смерть Уэстфолла не могла быть результатом обычной дуэли, затеянной для решения какого-то мелкого спора. Более вероятно, что здесь были замешаны противоборствующие политические силы. Со смертью Бенджамина у Батлера не осталось никого, кто бы мог его заменить. Тот, кто придет ему на смену, может оказаться не столь надежным; им, возможно, не удастся так легко манипулировать.
Он бросил телеграмму на стол и достал платок, чтобы вытереть пот со лба.
– Я что-нибудь могу для вас сделать, сэр? – Его секретарь остановился у стола.
Батлер кивнул.
– Отправьте посыльного к Френку де ла Барке. И пошлите от моего имени приглашение на обед сенатору Уолдрону.
Секретарь записал оба имени. Он ждал. Батлер раздраженно посмотрел на него.
– А для миссис Уэстфолл?
Батлер смял листок бумаги и бросил его в мусорную корзину.
– Ничего не надо.
– Он вырубился там, в яме, – доложил сержант Траск полковнику Армистеду.
– В самом деле? Или он опять притворяется? Траск почесал в затылке, потом посмотрел на свои грязные ногти.
– Похоже, в самом деле. У него не было ни капли воды целые сутки.
Армистед нахмурился.
– Вытащите его наверх и окуните в поилку для лошадей. Если он не заговорит, бросьте его назад еще на день.
– Курьер, Джордж. Как насчет курьера, который привезет из Вашингтона приказ о его освобождении?
Старый актер с надеждой посмотрел на нее, но Адольф Линдхауэр покачал головой.
– Это не пройдет, мисс Миранда. На это они не купятся. Спецпочта приходит сюда раз в неделю. Сумка всегда запечатана.
– Но мы должны что-то сделать. – Миранда Драммонд обратилась к матери. – Мама, мы же должны что-то сделать.
– Я послала телеграмму сенатору Батлеру, сообщив, что Бенджамин убит во время праздника. Я сообщила ему, что военные по ошибке арестовали невиновного человека. – Рут развела руками. – Нам остается только ждать.
Миранда прижала дрожащую руку к губам. Ее голос потерял прежний красивый тембр и сейчас срывался от страха.
– Мы не можем ждать. Они убьют его! Он ведь всего лишь актер. Он ни в чем не виноват. Он самый милый, самый добрый человек на свете. Он даже и представить не мог, что я на самом деле собираюсь застрелить Уэстфолла. Клянусь жизнью, я и сама не знала, что застрелю его до тех пор, пока он не навел на меня пистолет!
– Миранда... – Мать обняла ее за плечи.
– Шриву сорок один год, мама. Однажды в Сент-Луисе в него бросили нож. Тогда он был еще молод. Он вытащил нож из раны, а потом потерял сознание. Он – человек физически слабый, настоящий джентльмен. Он привык говорить, убеждать, уговаривать. На сцене он представляет героев, но это всего лишь игра. Никто никогда его и пальцем не тронул. Я не знаю другого такого человека, который с таким мастерством делал вид, что принимает удары, но на самом деле его никто и никогда не бил. Мы обязательно должны вытащить его оттуда.
– Миранда, я думаю, сенатор Батлер сразу же ответит на мою телеграмму. Он любил Бенджамина и уважал его. Я думаю, он с радостью сделает все, о чем я его попрошу. Он доверяет моим суждениям. – Ее голос дрогнул. – Только...
– Ты не уверена?
– Нет. Я не хотела ехать сюда. И по этому поводу я устроила сцену при посторонних. Он может решить, что ему не стоит связываться со мной.
Миранда обвела взглядом печальные лица матери, Адольфа Линдхауэра и своих преданных друзей – Ады Кокс и Джорджа Уиндома.
– Тогда я сдамся.
– Нет!
– О Миранда, нет! Ты не должна этого делать.
– Боже мой, нет. То, что эти варвары сделают с вами, когда вы окажетесь за решеткой, трудно себе даже представить.
– Но там Шрив! – простонала Миранда. Ее пальцы дрожали, и она сжала их в кулаки. – Они наверняка бьют его.
– Он мужчина, мисс Миранда, – продолжал Адольф. – Они не причинят ему такой боли, какая ждет вас, если вы окажетесь у них в руках. И даже если вы сдадитесь, они не отпустят его. Единственное различие будет в том, что придется искать способ вытаскивать уже двоих вместо одного.
