сказать – найди!.. Столько народу, даже лиц не разобрать! Еще и Мэлдуин куда-то пропал… О! Творимир!
Из гущи бойцов вынырнула массивная широкоплечая фигура. Кольчуга болтается ошметками, в каждой руке по клинку, руки в крови… Русич шагнул к испуганно всхрапнувшей лошади О’Фланнагана и, подняв голову, встревоженно спросил:
– Эх?..
– Ты моего брата не видел? – спросил Бернард. Воин отрицательно ухнул. – Плохо… А вождя О’Нейлла? Эрика?.. – Эх, – качнул головой Творимир. И окинул пристрастным взглядом двор. Вот Уалтар Макнейлл, вот Нолан, вон там – боевитый дядюшка Энгуса по лестнице вверх с кинжалом в зубах карабкается… А О’Нейллов нет, ни одного. Русич нахмурился. В его памяти запоздало всплыли напутственные слова командира: «Не спускай с них глаз, друже! Соберутся все, это слишком удобная возможность избавиться сразу от нескольких вождей. Война войной, но мы здесь не за этим, помни…» Воевода тихонько взвыл: ведь предупреждали же его! Предупреждали, дурака старого!.. А он пошел мечом махать, в крови купаться… Творимир с ненавистью поднял взгляд к небу. Полнолуние, будь оно неладно!..
– Эх! – Он сжал зубы, круто развернулся и, оставив за спиной хлопающего глазами Бернарда, смешался с толпой. Сшиб с ног сунувшегося под руку мечника, качнулся в сторону, уходя от лобовой атаки, рубанул сплеча, скакнул к самому крыльцу, где уже вовсю шла схватка между О’Кэтейнами и О’Фланнаганами с Макнейллами, и налетел на какого-то бранящегося человека в одной рубахе, без куртки и кольчуги.
– Эх! – Творимир снова размахнулся, но успел вовремя отвести клинок – человеком оказался потерянный вождь О’Нейлл.
– Гляди, куда тычешь! – рявкнул Дэвин. Пригнулся, выкрикнул что-то нечленораздельное и нырнул в самый центр свары. Русич перевел дух – по крайней мере, хоть один отыскался!..
– Отец! – Взволнованный голос от ворот заставил воеводу обернуться. Эрик, в седле, проталкивался к дому, давя лошадью зазевавшихся бойцов. Вот и второй… Теперь бы самого главного найти! Русич, проследив, что вождю пока ничего не грозит (справа его прикрыл Килбрайд, слева – кто-то из ополчения), круто развернулся и побежал к углу дома. Упаси бог наследника шотландского трона проворонить!.. Ему-то, Творимиру, что? А вот командиру тогда несдобровать…
Сверху раздался громкий треск дерева и чей-то дикий вопль. Воевода едва успел отскочить в сторону – из окна второго этажа ему на голову чуть не свалилось корчащееся тело. Следом за ним вылетело второе. Судя по одежде – бойцы О’Кэтейнов… Со стороны крыльца послышались чьи-то крики, яростный звон металла, торжествующий рев сотни глоток и звонкий голос:
– Дядя! Мы прорвались сзади! Грихар, Нолан, заходите через… Грихар? Дядя, осторожно!
– Эх-х!.. – просвистел Творимир, поворачивая назад. Он увидел развороченные двери, все ту же толпу, гуртом ломящуюся внутрь дома, Дэвина, замершего у крыльца, и Энгуса – живого, здорового, но бледного как смерть. Лицо юноши было обращено вверх. И звал он, судя по всему, не вождя О’Нейлла… Почти добравшийся до чердачного окошка Фицрой Мак-Кана покачнулся, взмахнул руками и, потеряв равновесие, полетел вниз.
– Фицрой!.. – ахнул Дэвин.
– Дядя!..
– Разорались… – донеслось через мгновение от подножия лестницы. – Ведь почти добрался же!.. Куды прете?! И-эх!..
В толпе бойцов, сгрудившихся у стены, снова замелькали клинки. Дэвин недоверчиво хмыкнул, утер с лица кровь из рассеченной брови и исчез за спинами воинов. Энгус спрыгнул с крыльца:
– Дядя Фицрой, я иду!..
– Да на кой ты тут нуже… – Он запнулся и сдавленно вскрикнул.
– Дядя?!
Творимир, изменившись в лице, одним гигантским прыжком преодолел расстояние от угла до крыльца и, расталкивая дружинников, быстро протиснулся к злополучной лестнице.
– Эх!..
– Дядя?..
Бойцы О’Фланнаганов, орудуя клинками, оттеснили жалкие остатки врага к центру двора. И на опустевшем пятачке у стены остались трое – в бессильной злости сжимающий пудовые кулаки русич, Энгус и вождь клана Мак-Кана. Увы, уже мертвый.
– Дядя… – потерянно повторил юноша, роняя меч. И опустился на колени возле тела вождя. – Ну как же так… Как же так? Мы ведь почти победили!
– Эх. – Творимир склонился над Фицроем и покачал головой – на груди вождя зияла страшная рубленая рана. Мечом наотмашь, ясное дело… Такой воин опытный – и так по-глупому подставился!.. Русич снова качнул головой и замер – рана-то была одна, а темных блестящих луж крови у тела – две. – Эх! – Решительно отстранив недрогнувшей рукой возмущенно пискнувшего Энгуса, воевода быстро перевернул тело и зашипел: меж лопаток Фицроя Мак-Кана, пробив кольчугу и утопнув в спине по самую рукоять, торчал нож.
В зеркале озера отражалась бледная тень тающей луны. Занимался рассвет. Розоватое свечение медленно растекалось над верхушками сосен, сглаживая ночные тени, пробуждая окрестные холмы и вызывая усталые улыбки на покрытых сажей бородатых лицах воинов. Крепость О’Кэтейнов, неподвижная, черная, обуглившаяся от пожара, разоренным муравейником лежала в руинах стен. Вожди созывали дружины, бойцы искали на поле брани тела своих, чтобы доставить домой и похоронить, как подобает.
Дэвин О’Нейлл, стоя на берегу, молча разглядывал торчащие из воды остовы норманнских кораблей. За спиной вождя захрустел песок:
– Как вы, дядя? – Энгус, на ходу бинтуя руку, подошел и встал рядом.
Дэвин пожал плечами:
– Жив, и слава богу. Что с рукой?
– Прилетело… – Молодой человек зубами затянул узел и, сплюнув нитки, смущенно улыбнулся. – Сам виноват, сунулся первым тогда через задний ход, вот и получил… Хорошо, не отрубили к черту!
– Говорил же тебе, балбесу: имей терпение, – неодобрительно высказался Дэвин. – В другой раз не руку – шею подставишь, и маменька твоя меня со свету сживет, что не уберег кровиночку!..
Энгус весело фыркнул:
– Да, мама может… Дядя, нам домой бы! Раненых много, и Эрик опять же еле на ногах стоит. Вы лицо его видели? Я уж про остальное не говорю…
– Остальное? – Вождь обернулся.
– Плечо пробито вроде, – объяснил Энгус. – И еще в ногу несколько стрел поймал. Я хотел посмотреть, а он брыкается. Поедемте, дядя! Матушка с тетушкой, наверное, уже с ума сходят… О, Морда?! Дружище! Ты где пропадал?
Лицо юноши осветилось неподдельной радостью. Появившийся со стороны леса сотник улыбнулся в ответ:
– Да здесь я был. Мы с Грихаром лес прочесывали, пока вы крепость брали. Как корабли запалили, так дали деру в самую чащу и сидели тихохонько, вас дожидались…
– Значит, вот куда наш глава дружины тогда исчез! – Энгус хмыкнул и, осекшись, переспросил: – Корабли? Ты сказал, корабли?! Так это вы, значит…
– Много потеряли? – перебил племянника вождь, окидывая взглядом истерзанную, во многих местах прожженную одежду сотника.
Морда отвел глаза в сторону:
– Трое. Кифа часовые сняли, Шона на отходе срезали… Творимир-то живой, хозяин?
– Да, – рассеянно отозвался Дэвин, махнув рукой в сторону насыпи, – там, помогает… Морда, погоди! Ты сказал, трое? Шон, Киф – а третий кто?
Сотник тяжело вздохнул и, все так же не глядя на вождя, выдернул из-за пояса тяжелый шотландский кинжал. Энгус открыл было рот, но, взглянув в лицо Дэвина, тут же его закрыл. Чье оружие, было понятно.
