В каждом письме Сириус ругался. По его словам, в Министерстве его водили за нос. С одной стороны, его полностью реабилитировали и вернули все права волшебника, а с другой - он по-прежнему не мог приобрести себе волшебную палочку и каждую среду таскался в Святой Мунго на курсы психотерапии. Мистер Малфой почти не жил дома. Он метался по всей Англии и даже за рубежом, восстанавливая старые связи и интригуя. После его очередного письма Драко сорвался в истерику. Дамблдор, пользуясь своим влиянием, запретил оплатить новые метлы для слизеринской команды. Типа, или всем факультетам - или никому.
Вдобавок, в коридоре второго этажа какой-то идиот намалевал красной краской что-то о смерти грязнокровок, возвращении наследника и открытии Тайной комнаты. В Гриффиндоре все были уверены, что это происки слизов, а зелено-серебряные злобно шипели, что способности на такие подлости присущи только грифам, которые пойдут на все, чтобы опорочить доброе имя Слизерина. После очередной затрещины от близнецов с требованием немедленно послать Малфоя к хагридовым живоглотам Гарри сорвался. Выплеск магии выбил все стекла в башне и испепелил старинный гобелен.
Так что к матчу Слизерин-Гриффиндор оба ловца были почти на грани нервного истощения. Погнавшись за снитчем, они врезались друг в друга и рухнули на поле. К счастью, высота была небольшой, и оба отделались переломами рук. Драко левой, а Гарри правой. Неповрежденными руками они молча тянули крылышки слабо трепыхающегося снитча, каждый в свою сторону. Мадам Хуч с трудом отняла у них мячик и впервые в истории Хогвартса зафиксировала полную ничью.
Все было бы хорошо, если бы не очередной выверт Золотого Придурка - в школе Локонса называли именно так. Неизвестно, чего он пытался добиться, - Гарри было настолько больно, что он совершенно не слышал бубнеж над головой - но кости из рук он удалил качественно. Всю ночь Драко то плакал от боли, то строчил еще одно злобное письмо отцу с требованием утопить этого придурка в костеросте. Рекорд по целованию белобрысой макушки был побит полностью. Гарри вообще переселился на кровать к Драко и постоянно вскидывался в полудреме, чтобы пробормотать слова утешения, чмокнуть в щеку и попытаться усыпить.
Ночью к ним приперся Криви. И знаете, ради чего он рискнул нарушить школьные правила? Принес готовые фотографии, на которых Гарри и Драко с перекошенными лицами дрались за снитч. Из больничного крыла Криви вылетел на полметра впереди своего визга. Драко, рассмотрев себя растрепанного, не поленился вскочить с кровати и отвесить папарацци недоделанному отличного пинка.
А утром его принесли назад. Окаменевшего. К вечеру о Тайной комнате и вырвавшемся оттуда ужасе говорил весь Хогвартс.
Глава 20. Наследник Салазара.
Все преподаватели, как на подбор, уговаривали не впадать в панику и быть осторожными. Какая паника? Хогвартс гудел, как рой растревоженных шершней. Убедившись, что Криви не умер, а впал в кататонический ступор, по хогвартским щелям полезли даже самые трусливые. Каждый, у кого имелось хоть немного свободного времени, искал вход в Тайную комнату. «История Хогвартса» стала нарасхват. Вечерами во всех гостиных ее читали вслух, громко комментируя спорные моменты.
За один день Гарри услышал версию о спрятанных в тайной лаборатории Салазара Слизерина несметных сокровищах, о мрачном подземелье с прикованными по стенам скелетами узников и о входе в преддверие Ада, расположенное на нижних ярусах школы. Причем, от одного и того же человека. Конкретно, от Финнигана. Сплетник расцвел и похорошел. Он завел себе специальную тетрадочку, в которую заносил все версии о местоположении Тайной Комнаты, виде запертого там (вернее, уже вырвавшегося оттуда) монстра и факультетской принадлежности следующей жертвы. К концу недели он уже начал собирать ставки. Гарри пересчитал немногие оставшиеся с прошлого года кнаты и с некоторым колебанием поставил на представителя родного факультета (была некоторая надежда, что влипнет хоть один из рыжих) и на то, что Тайная комната найдется на втором этаже. Вообще-то он хотел сказать, что под теплицами, но в этот момент его спросили, где была надпись про грязнокровок, а Симус успел записать и наотрез отказался делать исправления.
Школьные успехи Гарри удивляли его самого. По сравнению с прошлым годом он даже не прилагал усилий. Заклинания как будто всплывали из глубин памяти, палочка выписывала изящные, но абсолютно верные вензеля, а зелья приобрели запах, вес и осязаемость. Снейп, правда, всегда находил к чему придраться, но меньше, чем «выше ожидаемого», поставить не мог. Остальные профессора исправно поставляли в копилку Гриффиндора баллы, а Гарри - «превосходно». Блейз и Миллисент в ответ на его восторги только покачали головами, странно переглянулись и вздохнули.
- Рановато как-то, - загадочно пробормотала Милли, но тут же добавила: - Впрочем, стресс мог и ускорить развитие.
Все оказалось намного проще. Гарри откровенно ожидал чего-то худшего, но… Лет в четырнадцать- пятнадцать волшебник вступал в так называемое наследие - получал некоторые знания, которыми его родители успели овладеть до его рождения. Обычно кровь выбирала что-то особенно выдающееся. Именно поэтому в волшебном мире возникали династии, завязанные на одной профессии. Невилл, например, будет гербологом - тут исключений быть не может. Даже несмотря на его отца, который не захотел возиться в огороде, а пошел в авроры. Вот и у Гарри начался ранний всплеск выбора таланта. Милли еще и посочувствовала ему, заявив, что нормальные люди получают такую легкость как раз к СОВам, а вот ему на экзамене придется хуже всех.
Гарри надулся и пообещал себе, что никому он не уступит и станет учиться еще лучше. Назло просто. Чтоб не наговаривали всякого. Драко полностью с ним согласился, заявив, что ни секунды не сомневался в его талантах. И посоветовал записаться в дуэльный клуб - Локхарт как раз получил разрешение на его открытие. Записались они все вместе. Сириус и Люциус одобрили их решение, только порекомендовали не стоять на пути у Локхарта, когда тот произносит заклинания. Одновременно Люциус прислал хороший учебник не очень сложных боевых заклинаний, как раз для их возраста.
На первое занятие пришел чуть ли не весь Хогвартс. Скрипящий от раздражения Снейп попытался было разбить желающих на возрастные группы, но Гилдерой, сияя от счастья, не позволил. Типа, все должны приобщиться к манне небесной, божественному откровению и счастью в его лице одновременно. Все с замиранием сердце ожидали, когда медленно закипающий Снейп грохнет болвана. Симус ринулся собирать ставки на вид заклинания. Но Локхарта приложили об пол обычным Ступефаем. Снейпу за это аплодировали даже гриффиндорцы.
После чего немного притихший Локхарт начал составлять пары. Никто не знал, о чем он думал, но Гарри в противники достался кто-то с четвертого курса Хаффлпаффа. И этот парень, судя по всему, и не думал соответствовать образу идеального тупицы. Косая ухмылка, уверенная стойка и ловкий прокрут палочки в пальцах показали, что Гарри получил в противники отличного дуэлянта. Первые заклинания были обычными, из школьного курса. Потом Гарри прикрылся щитом от полноценного Ступефая, уклонился от чего-то серебристо-синего и достал противника спотыкальным проклятием. Хаффлпаффец ловким перекатом поднялся с пола и обрушил на Гарри целую серию заклинаний. Идентифицировать их, как учил Локхарт, Гарри не стал, не до того было, поэтому прикрылся тяжелым щитом и ответил веерным замораживателем.
За спиной кто-то раздраженно взвизгнул и выкрикнул неизвестное гриффиндорцу заклинание, и тут же между Гарри и его противником шмякнулась огромная змеюка. Сражающиеся рядом двое девчонок разразились оглушительным визгом, при этом последнее заклинание одной из них влетело в спину старшекласснику, который ответил в сторону нового противника чем-то таранящим… Короче, через минуту в зале наступил ад. Визги и вопли, злобные крики добравшихся друг до друга старых врагов слились в один громогласный вой, а вокруг Гарри и хаффлпаффца образовалось опустевшее пространство с кордоном из голосящих девчонок. А посреди злобно шипела черная рогатая гадюка:
- Ш-ш-што? Беж-ж-жать отс-с-сюда…
- С-с-спокойно, - машинально ответил Гарри. - Иди ко мне, я вынес-с-су тебя.
Гадюка кинулась к нему, как к спасителю. Гарри поспешно подставил ей руку, не позволяя обмотаться вокруг горла, и потерпел, пока она спрячет голову в рукаве. Только потом он обратил внимание на оглушительную тишину в зале. В которой раздался восхищенный писк Нотта:
- Наследник! Трепещите, враги Поттера!
И Гарри с ужасом уставился в глаза бледнеющего Снейпа. Потом было долгое чаепитие у Дамблдора, во
