После церемонии знамена и шлем вернулись ко мне в «Королевскую милость», и мы опять начали готовиться к вечернему приему. Ведь дамы не могли появиться на втором приеме в тех же платьях, что были вчера! Вернее, готовились леди, а мы с Хэрри, сидя у окна моей комнаты, попивали винцо и болтали о том, о сем. Пустой послеобеденный треп захмелевших мужчин.
— Ее величество вам вчера очень любезно улыбнулась, Грегори! Это отличный знак!
Я скромно улыбнулся.
— Да–да! Мой друг, королева к вам благоволит! Найдите путь к сердцу регента, и у вас в жизни не будет больше проблем!
— С чего ты взял, Хэрри, что у меня есть проблемы?
Барон хитро прищурился.
— А ваша война против семейства Бронкасл? Или она закончена?
— Я не веду войну, Хэрри! Где моя армия, где конница и осадные машины?
— Вы хитрец, Грегори, но вам меня не обмануть!
Этот вечер был похож на вчерашний как две капли воды. За исключением того, что в носилках леди к королевскому замку отнесли уже мои горцы. Ах, да! Платья на дамах были совсем другие!
Королева–мать не появилась в зале приемов. Барон Джаред уже ждал меня, и не успел жезлоносец выкрикнуть наши имена, как он уже был рядом.
— Леди Аделаида, прошу простить, но я вынужден похитить вашего супруга сразу, еще до начала танцев!
Адель милостиво согласилась, но ее взгляд пообещал мне допрос с пристрастием.
Джаред провел меня в покои короля Руперта. Королева была здесь.
Изменения в облике Руперта были видны сразу же. Он был одет в богато вышитый камзол, бриджи с разрезами. Волосы его были вымыты и красиво уложены. Борода коротко подстрижена. Руперт с любопытством уставился на меня, но не произнес ни слова. В руках король крутил шахматные фигуры. На столе перед ним они выстроились в три шеренги, белые и черные вперемежку.
Я приветствовал поклоном королевскую семью.
Пальцы королевы, нервно сжатые в замок на груди.
— Есть ли изменения, ваше величество?
— О, Грегори, они огромные! Он позволил себя помыть и подстричь! Он всем интересуется и уже ничего не тянет в рот, как младенец! Увидев меня утром, он обрадовался и сказал ' Мамочка!»
— Мамочка… — повторил король, ласково глядя на мать.
Королева прослезилась и быстро промокнула слезы платком.
— Я могу продолжать?
— О! Вы могли бы и не спрашивать, Грегори!
— О пожаловании мне титула графа и земель севернее Клайва я могу уже не спрашивать?
— Вот указ регента, подписанный также и мною!
Королевский указ был написан на пергаменте и скреплен большим оттиском королевской печати на длинном витом шнурке. Королева выполнила то, что обещала.
С сегодняшнего дня я был уже графом Корнхоллским. Адель понравится новый титул!
Я приблизился к королю и положил ладони на его виски. От Руперта и пахло сегодня чем?то приятным, но совершенно не мужским — розовой водой, кажется.
Руперт поднял глаза на меня. Его пальцы робко коснулись моих запястий.
Улыбнувшись ему, я сказал:
— Ваше величество, я продолжу ваше лечение и надеюсь, что сегодня мы победим ваш недуг.
Я негромко и ласково говорил с безумцем, он успокоился и закрыл глаза. Я закрыл глаза тоже.
Аура короля изменилась. По желтому контуру струились слегка оранжевые сполохи.
Иголки медленно прошлись по кончикам пальцев, а потом холод и онемение пришли, словно я возложил руки не на живого человека, а на кусок льда в морозный декабрьский день.
Холод поднялся до локтей. Я ждал. Рук ниже локтя я не ощущал. Холод не уходил, но и не поднимался выше. Мгновения собирались в минуты, но ничего более не происходило. Холод исчез так внезапно, что я этому не сразу поверил. Мои запястья сжали твердые пальцы.
— Кто вы и по какому праву касаетесь короля?!
Открыв глаза, я увидел глаза Руперта. Удивление, возмущение горели в них.
— Ваше величество, я по просьбе ее величества королевы–матери проверял состояние ауры вашего величества.
Руки короля разжались, и я отступил на два шага, склонился в поклоне.
Королева–мать медленно приближалась к сыну, протянув руку, она не верила своим глазам. Разум вернулся к королю.
Но король смотрел только на меня.
— Как интересно? Но ауру нельзя увидеть!
— Я обладаю даром видеть ауру людей, ваше величество.
— Вы маг или лекарь? Почему у вас такой странный цвет глаз?
— В наших северных горах, ваше величество, рождаются люди с различным цветом глаз.
— Так вы горец?
— Вы правы, ваше величество — я — горец.
— Матушка, почему вы так странно смотрите на меня?
Наконец?то король обратил внимание на мать. Королева опустилась на колени рядом с сыном и с восхищением смотрела на него снизу вверх.
— Позвольте быть свободным, ваше величество?
— Да–да, ступайте, горец! Но погодите! Что не так с моей аурой?
— Она в превосходном состоянии, ваше величество!
Король махнул рукой, и я поспешил уйти, прихватив указ на пергаменте. Вопрос — имеет ли теперь этот указ силу?
Я вернулся в большой зал, как раз чтобы услышать объявление гербового короля:
— Высокие и могущественные принцы, графы, бароны, рыцари и оруженосцы, которые сегодня отправили к сеньорам моим судьям и к дамам свои шлемы и знамена, каковые разделены как с одной стороны, так и с другой, на равные части под знамена и пенноны как высочайшего и могущественнейшего герцога Давингтонского, зачинщика, так и государя моего Лорда Холлилох, защитника. Сеньоры мои судьи объявляют: да явится завтра в час пополудни — только со своим пенноном — на поле сеньор–зачинщик, чтобы показать свои ряды, а с ним все прочие рыцари и оруженосцы, каковые на стороне его пребывают; быть им на конях своих, попонами с нашитыми гербами покрытых, самим же пребывать без лат, но в лучшие и красивейшие одежды облаченными, дабы пред указанными сеньорами судьями клятву принести, и после того, как сказанный сеньор–зачинщик явится со своими на поле и принесет клятву, каковая будет возглашена с помоста, в два часа пополудни да явится со своими сеньор–защитник для принесения клятвы, дабы не творили они помех друг другу!
Получалось, что турнир начнется с групповой стычки. Кого же судьи зачислили в мою команду?
Я с трудом нашел в толпе приглашенных барона Хэрри, Адель и Бернадетту.
— У меня важные новости, предлагаю вернуться на постоялый двор, и там я обо всем расскажу.
Дамы жаждали дальнейших танцев, но любопытство оказалось сильнее.
На втором этаже постоялого двора, когда мы остались вчетвером, я рассказал о лечении короля Руперта. Показал указ, подписанный регентом и королевой–матерью.
— Сегодня это тайна, а завтра станет новостью.
— О, боже, Адель, ты теперь — графиня Корнхоллская!
Бернадетта поцеловала сестру в щеку. Но Адель особой радости не выразила. Я не мог понять ее долгий взгляд. Явно общество Хэрри сейчас ее тяготило.
Хэрри поздравил нас с новым титулом. Он был озадачен и удивлен.
— Дорогой граф, я новым глазами вижу вас! Так вы настоящий маг, вернуть разум королю — это чудо!
Я велел подать вина, и мы подняли кубки за здоровье короля и нового графа и графиню.
