— Я не обвиняю вас, барон, но вы были рядом и не помешали нарушению правил!
— С размозженным коленом вы очень хорошо сегодня передвигаетесь! — съязвил барон.
— Может быть, и с коня я сам упал?
Барон покраснел.
— Что вы хотите от меня? Чтобы я назвал имена рыцарей, поступивших с вами нечестно?!
— Их имена я узнаю и без вашей помощи!
Мы молча мерились взглядами.
— Это правда, что вы излечили короля Руперта?
— Да, это так.
— Я говорил с его величеством вчера. Он в полном здравии и ясном уме, это чудо или колдовство?!
— Барон, вы прервали мой обед ради того, чтобы задать вопросы, ответы на которые вы уже знаете?
— Мой господин, герцог Давингтонский, испытывает адские муки по вашей вине, милорд! Тело ниже пояса ему не подвластно. Он мочится, и испражняется под себя — страшная участь для молодого правителя и воина!
— Турнир — это не игра в прятки! Странно, что я вам это говорю?! Риск для воина есть всегда.
— Вы должны его излечить, лорд Грегори!
— Я не лекарь, дорогой барон!
— Мой господин готов отдать вам все за возвращение здоровья!
— Даже город Давингтон с замком?
— Это ваша цена, лорд Грегори?
— Это цена чуда, о котором вы просите.
— Я сообщу герцогу о вашем требовании и скоро возвращусь с ответом!
Все было сказано. Барон откланялся и уехал.
— Ты и его излечишь?
Адель была рядом, ее ручка пробралась в вырез моей рубашки.
— Если он готов передать мне город и замок, почему бы и нет, госпожа графиня? Я победитель и я диктую условия…
Я поцеловал Адель в сочные жаркие губы. Длинные ресницы опустились вниз. Поцелуй разбудил мое вожделение. Напряжение этих двух дней переплавилось в острое желание любви.
— Победителю полагается приз, о, прекрасная дама!
— Какой приз желает мой господин? — плутовка сощурилась лукаво.
Наклонившись, я прошептал несколько слов ей на ушко.
— О–о–о!
Глаза Адель округлились. На щеках полыхнул румянец.
Откинув полог, я пропустил мою супругу вовнутрь. Верх палатки был приподнят, и сегодня здесь было не жарко.
— Здесь так светло… мне очень неловко… — замялась Адель.
— Это легко исправить… Закрой глаза и повернись ко мне спиной…
— Зачем?
— Я твой муж, и ты должна мне повиноваться.
Адель послушно повернулась ко мне спиной. Шагнув в сторону, в открытом сундуке я нашел то, что нужно, длинную полоску темной ткани. Ею я завязал глаза Адель.
Она ахнула и подняла руки к лицу.
— Не снимай, милая…
Я целовал ее шею и одновременно развязал шнуровку платья на спине. Развязав завязки рубашки на ее шее, я медленно спустил ее вниз обеими руками. Теперь моим поцелуям открылась спина и плечи. Гибкая нежная спина Адель меня всегда восхищала. Платье и нижняя рубашка волнами спадали вниз. Мои руки легли на талию, потом скользнули по бедрам до колен и ниже до стройных сухих лодыжек.
Поцелуи мои спустились ниже, на нежные, белые округлости ягодиц.
Я стоял на коленях, обнимая восхитительное и желанное тело.
Адель, переступив через ворох одежды, шагнула вперед. Опустив руки вдоль тела, тесно сомкнув бедра, она стояла в одних чулках с подвязками передо мною.
— Мы будем молиться, мой повелитель?
— Мы будем молиться богу любви, милая…
Отдыхая, мы лежали плечо к плечу, отброшенные подушки валялись рядом на ковре. Я гладил чуть впалый живот моей дамы, порой спускаясь вниз к холму Венеры.
Хихикая от щекотки, Адель сняла с глаз повязку.
— О, боги, Грегори, ты завязал мне глаза моим чулком!
— Прошу простить меня, леди, эта достойная вещь первой попалась мне в руки….
— Ты великолепен, мой дракон! Ты сделал меня счастливой.
Я потянулся к ней для поцелуя.
Вежливое покашливание за пологом палатки прервало наши супружеские радости. Испуганно пискнув, Адель подскочила на постели и, подхватив свою одежду, скрылась за ширмой.
— Кто?
— Извините, милорд, это я — Томас! К вашей милости барон Рамсей!
— Отведи его в мою палатку и подай охлажденного вина, я скоро выйду!
— Слушаюсь, милорд!
Глава 23
Герцог принял мои условия, и спустя час в его палатке был подписан акт о передаче мне города Давингтон с портом и замком в полное пожизненное владение.
Лежа на животе, герцог слабой рукой подписал акт в присутствии представителя Гербовой палаты и двух рыцарей: Рамсея и Гринвуда.
Выглядел мой противник скверно. Лицо серое, в каплях пота. Его большое тело буквально растеклось на досках стола. Он тяжело дышал. Запах испражнений тяжелым и душным облаком окутал всю палатку. Мне стало его жаль.
— Приступайте, лорд Грегори! Молю вас всеми святыми! — прохрипел несчастный.
Я откинул покрывало с его спины. Под полотном, сложенным на спине, я увидел багрово — черные сгустки крови у хребта и белые кусочки костных обломков, торчащих из этой кошмарной массы. Я положил ладони прямо на это месиво. Закрыл глаза, сосредоточился.
Пальцы сразу же закололо иглами. Потом пришло ледяное онемение. Оно поднималось с каждым мигом все выше по рукам. Моя спина заледенела. Ледяная стужа глодала мой хребет. Я скрипел зубами, но держался. Откуда приходит этот холод, почему в такие моменты я дико мерзну?
Холод поднялся выше локтей и, задержавшись на несколько мгновений, растаял без следа.
Я, дрожа в ознобе, отошел от стола. Гринвуд набросил на плечи плащ и подал заранее согретое красное вино в кубке.
Благодарно кивнув, негнущимися пальцами я поднес кубок к губам. Пряный запах корицы и дурман вина ударили в ноздри. Я выпил кубок в четыре глотка, и мне стало лучше.
Барон Рамсей ощупывал спину герцога и крутил головой. Осторожно он стер кровавые пятна. Ужасная рана исчезла. Круглыми глазами герцог смотрел на меня, раскрыв рот.
— Боли нет?
— Нет…
— Пошевелите ногами!
