– Бабушка?.. Но я даже не подозревал, что у нее есть внучка.
Девушка улыбнулась – доктор ей сразу понравился – и пояснила:
– Видите ли, меня зовут Виктория Ли Фарради. А мужчина в спальне мне не отец, но он заменил мне отца. Мы приехали из Джорджии, чтобы отыскать мою бабушку. Не могли бы вы как-нибудь передать ей, что я здесь?
– Конечно. – Доктор тоже улыбнулся. – Я непременно сообщу ей о вас. Она моя хорошая приятельница. Я зову ее Матушка.
– Бодайн говорил мне, что многие люди называют ее Матушкой, – заметила Виктория.
– Да, верно, – кивнул доктор. – Здесь все самого лучшего мнения о вашей бабушке. Она вас ждет?
– Нет. – Виктория покачала головой. – Для нее это будет сюрпризом.
– Приятный сюрприз, уверяю вас, – проговорил доктор. – А теперь, если вы позволите, мисс Фарради, я откланяюсь. Мне пора в обратный путь.
– Сеньор доктор, могу я предложить вам поесть? – спросила Консуэло.
– Как-нибудь в другой раз, миссис Дельгадо. Мне пора возвращаться в город. – Доктор повернулся к Виктории и снова улыбнулся. – Я обязательно заеду к вашей бабушке. А за мистера Бодайна не тревожьтесь. Он поправится. Только не беспокойте его сегодня. Пусть отдыхает.
На обратном пути доктор думал о мисс Фарради. Она показалась ему довольно невзрачной, но милой и обходительной.
После отъезда Дэна Оуэнса Мануэль все же уговорил Викторию поесть.
– Сеньорита Фарради, – обратился Мануэль к девушке, когда она сидела за столом, – ваш конь не подпустил меня к себе, и я не мог его расседлать.
– Ох, я совсем забыла про Бунтаря! – воскликнула девушка. – Он не всякого подпускает к себе. Мне придется самой им заняться.
– Я посвечу вам, – предложил Мануэль. – Дождь по-прежнему идет.
Хозяин уговорил Викторию надеть дождевик, и они вышли из хижины. Когда же вернулись, Консуэло уже убрала со стола и расстелила на полу матрасы. Потом она отдернула занавеску, которой была отгорожена часть комнаты, и Виктория увидела малыша, спавшего на грубо сколоченной деревянной кровати.
– Роберто, – прошептала мексиканка, обернувшись к девушке.
– Какой хорошенький… – улыбнулась Виктория.
– Спасибо, сеньорита. – Хозяйка тоже улыбнулась.
Тут вдруг Виктория сообразила, что Бодайн, судя по всему, занял спальню хозяев.
– Мне очень неловко, что мы оставили вас без постели, – сказала девушка.
– Не беспокойтесь, сеньорита, – ответила хозяйка. – Посмотрите, я постелила вам в углу. Мануэль повесит еще одну занавеску, так что чувствуйте себя свободно. А спать на полу мы привыкли. Мы знали и худшие времена.
Девушка кивнула и опустилась на матрас. Она ужасно устала и хотела спать. «Надо будет обязательно отблагодарить этих людей за их доброту», – думала Виктория, раздеваясь. Уже засыпая, она пыталась представить, как произойдет ее встреча с бабушкой.
Глава 5
Сидя в легкой двухколесной коляске, доктор Дэн Оуэнс въезжал в ворота Рио-дель-Лобо. Высокие и массивные, из кованого железа, они были украшены фигуркой волка – символом империи Ганноверов. Миновав подъездную аллею, доктор подкатил к огромному двухэтажному особняку в испанском стиле. Перед домом раскинулась аккуратно подстриженная лужайка, ярко-зеленая даже в самые засушливые месяцы. Дэн выбрался из коляски, подошел к массивной парадной двери и взялся за увесистый молоточек, также выполненный в виде волка.
С Эдвардом Ганновером они дружили с детства. Дэн был сыном местного доктора, имевшего весьма скромные доходы, однако этот факт никак не влиял на дружбу мальчиков. Более того, отец Эдварда оплатил учебу Дэна. Мистер Ганновер поставил своему подопечному единственное условие – чтобы тот занялся медицинской практикой в Сидарвилле. Дэна это нисколько не смутило, поскольку он очень любил свой город и не собирался его покидать.
Дверь отворила Хуанита, пухленькая экономка Эдварда. Ее черные волосы были заплетены в косы и уложены короной; на лице же застыло выражение озабоченности.
– Хорошо, что вы приехали, сеньор доктор, проходите, – пробормотала мексиканка, пропуская гостя.
– В чем дело, Хуанита? У тебя такой вид, словно ты потеряла лучшего друга.
Экономка покачала головой и поцокала языком.
– Сеньор Эдуардо в скверном расположении духа. Он приехал домой разгневанный и заперся в кабинете.
– Его вспышки гнева мне знакомы, Хуанита. И я знаю, как с этим бороться. – Доктор едва заметно улыбнулся.
– Да, сеньор, – кивнула мексиканка. – Вы, может, и знаете, но только не мы.
– Займись своими делами, Хуанита. А я с ним поговорю.
Доктор постучал в дверь и, выждав несколько секунд, вошел в кабинет. Эдвард сидел за письменным столом. Увидев друга, он даже не попытался улыбнуться.
– А, это ты, Дэн… – пробормотал он себе под нос.
– Может, мне выйти и снова войти? – усмехнулся Дэн. – Что с тобой, приятель?
– Проклятие, – проворчал Эдвард, поднимаясь из-за стола. – Я окружен совершенно невежественными людьми.
Дэн уселся в кожаное кресло и вопросительно взглянул на друга. Нынешний хозяин Рио-дель-Лобо был высок ростом и широк в плечах; его черные как вороново крыло волосы были растрепаны, а темно-карие глаза, очевидно, унаследованные от матери-испанки, оттеняли длинные черные ресницы.
Когда Эдварду исполнилось шестнадцать, отец отправил его в Англию – продолжать учебу. В то время Эдвард Ганновер был неукротимым и дерзким юношей, вернулся же благовоспитанным джентльменом.
– Но все-таки – что случилось? – допытывался Дэн. – Ты напугал бедняжку Хуаниту до смерти.
– Что случилось?.. – проворчал Эдвард. – Представляешь, какой-то идиот оставил незапертыми ворота загона… И пегий коняга Рафаэля ворвался к моей кобыле-чемпионке. Думаю, что о последствиях ты в состоянии догадаться.
