год я унаследую кучу денег? Может быть, она собирается оставить мне свои собственные деньги? Но она столько сделала и делает для меня, и большего я не могу принять!
Когда корсет был наконец снят, я испустила вздох облегчения:
– Слава Богу! Неужели настанет время, когда женщинам, чтобы следовать за модой, не нужно будет прибегать к шнуровке, китовому усу и проволочным клеткам и можно будет быть такими, какие они есть на самом деле? – Несколько секунд я колебалась, затем повернулась к тете и сказала как можно спокойнее: – Во всей этой суматохе я забыла у тебя кое-что спросить. Я хотела бы спросить об этом сейчас, если ты не слишком устала. Ты мне говорила о каком-то наследстве… По-моему, у меня нет никаких родственников, кроме… – Я не смогла выговорить имя моей матери, залившись вместо этого румянцем.
– Триста, дорогая! Твоя мать – это твоя мать, а ты – это ты. Не забывай об этом! Она такая, как есть, а ты можешь стать такой, какой захочешь. Понимаешь? Нельзя позволить прошлому тянуть тебя за собой. Ты меня слышишь?
В голосе тети Чэрити звучали непривычные, почти агрессивные нотки, которых я от нее никогда не слышала. Она схватила за плечи и встряхнула меня, но тут же опустила руки. Пытаясь обрести спокойствие, тетя с силой сплела пальцы и покачала головой.
– Ты в большей степени была мне матерью, чем она, – горячо сказала я. – А мой настоящий отец – папа, а вовсе не тот человек, чью фамилию я ношу, но которого не видела и не знаю. Вы – моя настоящая семья и единственные люди, для которых важно, что станет со мной и…
– Если мы обе начнем сейчас плакать, то ничего не успеем сделать! – язвительно сказала Чэрити, хотя она тоже едва удерживала слезы. – Поскольку здесь негде присесть, мы можем перейти в мою спальню. Там достаточно просторно и есть несколько удобных кресел, не занятых одеждой. Я ведь, к несчастью, и себе купила несколько новых платьев. Не могла удержаться от искушения: возможно, мне предстоит встретить людей, которых я знала в прежние дни, когда была в твоем возрасте и училась в Чарлстоне.
Глава 12
Я всегда знала и воспринимала как нечто само собой разумеещееся, что Виндхэмы происходят из Англии, а затем уже с Юга. Сама я родилась в Луизиане. Но до этой ночи я не представляла, какие сложные и почти кровосмесительные семейные связи могут соединять столь непохожих людей – особенно на Юге, где подобным вещам уделяется чрезвычайно большое внимание. До сих пор мне не приходило в голову искать свои корни. Сейчас тетя Чэрити очень обстоятельно поведала мне удивительную, почти неправдоподобную историю – я действительно наследница, более того, единственная прямая наследница совершенно незнакомой мне семьи отца.
– Но они совершенно не заботились обо мне, ни разу даже не поинтересовались, жива я или нет…
– Это очень старая и очень гордая семья, которая всегда больше заботилась о своей семейной чести, чем о своей плоти и крови. Они были очень рассержены, когда твой отец поступил вопреки их желанию и женился на твоей матери. Но в конце концов собственная гордость их и погубила. Мужчины из-за каких-то пустяков погибли на дуэлях, а женщины умерли незамужними, считая ниже своего достоинства выходить за неровню. Под конец остался лишь один старик – кажется, дядя твоего отца, – и так как ему хватило ума заставить всех поверить, что он немного со странностями, то его оставили в покое. Он никогда не был женат – как говорили, потому, что предпочитал… – Словно что-то вспомнив, тетя Чэрити осеклась и тут же поспешно продолжила: – Ну, это не имеет значения! Важно то, что он унаследовал все фамильное состояние – и оставил его тебе. Есть, правда, некоторые условия, которые ты должна выполнить. И конечно, ты принимаешь на себя определенную ответственность вместе с… ну, скажем, очень значительной суммой денег и другим имуществом, являющимся частью поместья Вильяреаль.
Скоро тетя Чэрити решила, что для одного раза я получила информации более чем достаточно, и отправила меня в постель. Но я очень долго лежала с открытыми глазами, а когда наконец заснула, меня мучили странные сны о людях и местах, которых я никогда раньше не видела. И еще мне снилось, что я бегу и бегу, спасаясь от страшных преследователей без лиц, и ноги мои проваливаются то в песок, то в болото.
Я с облегчением проснулась, вся мокрая от пота, почти желая, чтобы все, о чем мне рассказали перед сном, тоже не было явью. Наследница! Я совсем не хотела быть наследницей. Гордые и высокомерные предки, которые отвергли моего отца и отказывались признавать мое существование, не имели права взваливать на меня свои заботы только потому, что больше никого не осталось!
– А если я умру, кто тогда это унаследует? Как это – семья перестала существовать?
– Я уже объяснила как. А что касается твоего первого вопроса – не знаю. Может быть, где-то есть очень дальние родственники, но адвокат о них не упоминал. Он, кстати, тебя видел и согласен с тем, что ты очень похожа на родственников твоего отца, – нет, не спрашивай, когда и где, я сама этого не знаю. Я также не понимаю, к чему такая секретность – разве чтобы защитить тебя от охотников за состояниями!
– Ну, по крайней мере… в ближайшие пять лет я смогу быть самой собой, правда? А что касается их глупых условий – какими бы они ни были, – меня они не заботят!
Я до сих пор помню свои тогдашние чувства – какой дерзкой я себе казалась! Все звучало совершенно нереально, как сказка. Пять лет казались вечностью. К тому времени, когда мне исполнится двадцать один год, я уже буду или замужней женщиной, или безнадежной старой девой. Какие уж там условия!
– Ты еще изменишься, моя дорогая, – спокойно сказала тетя Чэрити, выслушав мои мятежные высказывания. – И в конце концов сделаешь то, что нужно, – мы все этому научились.
Тогда я этого не поняла, но сейчас вижу, что уже начинала учиться. Ощущая прикосновение шелка к своей коже, слыша шорох легких юбок из тафты под английским выходным платьем, я впервые в жизни чувствовала себя красавицей. Нет – я знала, что выгляжу красавицей!
Кто эта странная, экзотического вида молодая женщина, которая внимательно смотрит на меня из зеркала? На ней серебристо-серое бархатное платье, надетое поверх темно-синих юбок, и серебристо-серая соломенная шляпка, украшенная темно-синими бархатными лентами и кисточками. На черные волосы наброшена шелковая сетка, и на щеках играет румянец. Да она просто красавица!
Я громко рассмеялась, видя волнующий блеск своих глаз, и несколько раз обольстительно улыбнулась, стараясь добиться, чтобы были видны ямочки на щеках. Неужели это и вправду я? Неужели модная одежда может так все преобразить – даже мироощущение? Я обещала себе, что теперь всегда буду носить красивые вещи, чтобы чувствовать себя красивой. И поддевать только лучший, легчайший шелк. Скоро – или довольно скоро, если уж быть точной, – я смогу покупать себе все, что захочу. Почему бы мне и впрямь не наслаждаться тем, что мне принадлежит по праву? Мои заносчивые предки просто перевернутся в гробах! Можно стать независимой, стать свободной! В конце концов деньги существуют для того, чтобы доставлять удовольствие, и нет ничего плохого в желании всегда хорошо выглядеть.
– Триста! Поторопись, дорогая, мы все тебя ждем!
– Уже иду, тетя Чэрити! – Я в последний раз взглянула в зеркало, и тут мне в голову пришла одна непрошеная мысль: он ведь тоже увидит меня такой. И мое сердце забилось чаще.
– Ну и ну! Наша маленькая Триста за одну ночь расцвела и превратилась в красавицу! Я уверен, что вы с Чэрити будете там самыми элегантными леди, и мне все будут завидовать из-за того, что я вас сопровождаю! Надеюсь, что какой-нибудь ревнивый обожатель не вызовет меня в Ричмонде на дуэль!
Когда папа подсаживал нас в легкий открытый экипаж, глаза его светились лукавством. Более скромный экипаж, предназначенный для городских поездок, был доверху заполнен нашим багажом и с сумасшедшей медлительностью тащился сзади. Временами мне хотелось заскрежетать зубами от раздражения. Из-за чего только я так нервничала? Ведь для путешествия мы выбрали чудесный день – светило солнце, но палящий жар его лучей смягчали порывы легкого ветерка, приносившего с собой также аромат цветов.
Изо всех сил стараясь быть сдержанной, я слушала иронический рассказ тети Чэрити о том, что она называла «нравами и обычаями наших южных аристократов». Собственно, рассказ состоял из чудовищно длинного списка правил поведения леди – особенно молодых и незамужних.
– Но это же просто варварство! – наконец не выдержала я. – Как же южные женщины терпят подобное? И как ты могла жить при такой тирании?
– Как видишь, не смогла! Я всегда была мятежной натурой и задавала слишком много вопросов. А когда я открыла для себя произведения мисс Гримке и
