Услышав это оскорбление, прозвучавшее как угроза, Джози хотела бежать, но тут краем глаза заметила лопату и рядом с ней горку нечистот. В одну секунду лопата зарылась в коричневую жижу, и Джози взмахнула ею.
Именно в этот момент Терман поднял голову, несомненно, для того, чтобы сказать еще какую-нибудь непристойность, и дымящаяся куча конского навоза, слетев с лопаты, ударила его прямо в лицо.
Последнее, что успела увидеть Джози, прежде чем вбежала в дверь конюшни, были широко раскрытые глаза и еще шире раскрытый рот, в одно мгновение оказавшиеся залепленными влажной коричневой массой.
Оказавшись в конюшне, Джози помчалась по длинному проходу и вдруг заметила красные попоны с гербом Мейна, свисавшие со стены денника. Убедившись, что широкий проход пуст, она откинула щеколду с дверцы денника Джиги, бросилась на желтую солому и затаила дыхание.
Ужас ее положения с каждой секундой представал перед ней во всей необъятности, но, по-видимому, Терман счел за лучшее принять свое поражение и отправиться домой переодеваться...
Внезапно Джига подняла голову и навострила уши, учуяв, должно быть, возвращение Билли.
Он пошлет за Мейном, решила Джози, а Мейн сможет подъехать в своей карете к задней двери конюшни. Тогда она притворится, будто лишилась чувств...
Джози села в углу, отодвинув кучу соломы, и оглядела свое платье. Если ее увидят в таком состоянии, потребуется объяснение. А если ей придется его представить, то брак с Терманом окажется неизбежным.
Секундой позже Джози уже карабкалась вверх по лестнице на сеновал. Это было огромное открытое пространство над всеми конюшнями, где на полу громоздилась горками золотистая солома. Здесь, решила Джози, она будет в безопасности, пока не найдет способа добраться домой.
Внезапно до нее донесся знакомый голос, и Джози, встав на колени возле лестницы, осторожно выглянула в отверстие в полу чердака.
Внизу она и в самом деле увидела Мейна, что явилось для нее большим утешением. Волосы его ниспадали на лоб безупречными мягкими прядями, а сюртук сидел на широких плечах без единой морщинки.
Внезапно Мейн повернулся.
– Ее здесь нет, – с досадой сказал он. – Черт возьми, как это скверно – Гризелда уже изнемогла от жары!
А, так он ищет ее и пришел сюда в сопровождении Сильви! От приторной сладости, которая звучала в его голосе, когда он обращался к невесте, Джози почувствовала себя почти больной.
– У нее слишком большие зубы, – проговорила Сильви, небрежно разглядывая Джигу. – К тому же они желтые. Вам следует приказать груму почистить их.
Мейн фальшиво рассмеялся, и Джози восприняла его реакцию как признак покорности и унижения. Из своего убежища она могла видеть только верхнюю часть тюрбана Сильви, и он выглядел столь же соблазнительно, как его обладательница.
– Сильви... – В голосе Мейна прозвучало нечто такое, отчего Джози нервно сглотнула. – Сейчас вы так прекрасны!
– Благодарю вас. – В голосе Сильви не было слышно радости, какую испытала бы Джози, если бы этот комплимент был предназначен ей.
Слезинка скатилась по щеке Джози, и она рассеянно смахнула ее. Все, что она теперь могла видеть, – это плечо Мейна, когда он потянулся к Сильви и привлек ее к себе.
– Мейн, я думаю, едва ли это подходящий момент для... – Однако ее жених и не думал останавливаться – он схватил Сильви в объятия, в которых она должна была растаять, как все героини романов, издаваемых «Минерва пресс».
Однако голос Сильви прозвучал холоднее февральского воскресенья Великим постом.
– Как вы смеете... Как вы смеете обращаться со мной подобным образом, лорд Мейн?!
«Поцелуй ее снова, – мысленно приказала Джози. – Она хочет, чтобы ее соблазнили. Ты слишком спешишь, или она чересчур застенчива, но отступать уже поздно».
– Думаю, следует внести ясность в наши отношения, – продолжила Сильви ледяным тоном. – Ко мне ни в коем случае нельзя приближаться в подобной экзальтации и хватать неподобающим манером.
Вот они, француженки, подумала Джози. Англичанка ни за что не смогла бы устоять против Мейна. Если бы он заговорил с ней хотя бы с половиной такого страстного томления, она...
– Я к вам привязана и, в соответствующих условиях, не стану лишать вас супружеских прав, но хочу попросить вас оказывать мне такое же уважение, как вашей матери.
– Моей матери?
Сердце Джози упало – в голосе Мейна больше не слышалось сладкой текучести, как прежде.
– Именно. Разве я должна напоминать вам, что самые важные женщины в вашей жизни, заслуживающие наибольшего уважения, мать и жена? Фу! Этот разговор просто глуп, вы не находите?
Мейн неожиданно сделал шаг назад.
– Напротив, я нахожу его на удивление интересным.
– Ни на минуту не поверю, что вы бы стали обращаться со своей матерью без должной деликатности и сыновнего почтения. Она святая сестра церкви, не так ли? Я не понимаю, почему вы не можете обращаться также и со мной.
– Моя мать в самом деле ушла в монастырь, – подтвердил Мейн. – Но вы-то, Сильви, вовсе не монахиня.
– Тем не менее я заслуживаю не меньшего уважения. Недостаток соблюдения декорума привел Францию к падению монархии.
Мейн пожал плечами:
– Я вовсе не собирался проявить к вам неуважение, поверьте.
В тишине наступившей паузы Сильви с трудом выговорила:
– Я нахожу этот разговор довольно вульгарным, но лучше сразу внести ясность в наши отношения.
– Согласен.
