350 г говяжьего фарша
300 г спелых томатов
5 очищенных грецких орехов
500 г пасты анелетти
100 г сыра качокавалло
50 г свежего овечьего сыра «Тума»
80 г свежеизмельченных белых сухарей
80 г сливочного масла
1 баклажан
1 очищенная луковица
пучок петрушки
щепотка корицы
соль
перец
Нагреть духовку до 18 °C. Нагреть на сковороде оливковое масло. Нарезать и поджарить баклажан. Подсушить его на кухонном полотенце.
Добавить на сковороду масло и поджарить лук до коричневого цвета. Добавить петрушку, мясо, томаты, грецкие орехи, щепотку корицы, соль и перец. Тщательно перемешать и измельчить ножом.
Сварить пасту в подсоленной воде. Натереть сыр и нарезать кубиками сыр «Тума». Слить воду и смешать пасту со смесью мяса и овощей.
Смазать маслом противень. Положить на него смесь пасты, мяса и овощей, сверху посыпать тертым сыром и положить кубики сыра «тума». Обсыпать сухарями и смазать небольшим количеством масла.
Поставить в духовку и печь в течение пятнадцати минут.
Тетушка Анны Фава считает: чтобы приготовить вкусное блюдо, нужно заглянуть в холодильник и достать хранящееся там.
Намажьте маслом противень и положите на него все что хотите — вареную ветчину, подливку с мясным фаршем, сыр, соус бешамель. Покройте приготовленной заранее лапшой, затем положите второй слой «начинки» и так далее.
Последний слой — мясной соус и тертый пармезан.
Печь до тех пор, пока вилка не станет легко проходить в лазанью.
Второй вариант: приготовьте начинку из мясного рагу, кружочков сырого баклажана, сваренных вкрутую и разрезанных яиц и свежего сыра. Закончить подливкой и тертым пармезаном. Запекать точно так же.
Глава 5
Пульс учащается
Виллароса — Катания
Солнце стояло в зените, небо было голубым, а воздух теплым. Дорога, ведущая в Леонфорте… Как бы это сказать? Она, в общем, требовала внимания.
Постепенно мне становилось ясно, что качество сицилийских дорог — самое разнообразное, во всех смыслах этого слова. Мне ни разу не довелось долго ехать по хайвею. На моем пути встречались дороги второстепенного значения и даже проселочные. Да и какой смысл спешить? Чем медленнее едешь, тем больше видишь, и лишь немногие ехали медленнее, чем я на своей «Веспе». Ведь механик после техосмотра моего скутера предупреждал:
— Движущая сила маловата, сэр.
— Прошу прощения. Что?
— Вы не можете быстро ехать.
Но именно это меня и устраивало. Мне нравится медленная езда, нравится никуда не спешить, а впитывать обаяние окружающих пейзажей, и дорога из Сан-Джованелло в Леонфорте была словно предназначена для этого. Ландшафт великолепен. Холмы более заостренные, лоскутное одеяло из оливковых рощ и пшеничных полей точно такое же, какое мне уже доводилось видеть, но сами поля не столь обширные, камернее, что ли.
В какой-то момент возник коридор из зарослей эвкалиптов с тонкими стволами зеленоватого цвета и лохматыми верхушками, которые отбрасывали прохладную тень и наполняли воздух ароматом смолы.
Однако красоты вокруг отступали перед необходимостью выжить на дороге, которая изгибалась и извивалась, словно змея, и сворачивала то влево, то вправо, поднимаясь или устремляясь вниз. В интересах собственной безопасности необходимо было противостоять искушению насладиться деталями деревенского пейзажа. Я внимательно следил за тем, чтобы не делать никаких резких движений, когда дорога преподносила очередной сюрприз. А ведь было еще и дорожное покрытие. Разумеется, если таковое вообще существовало.
Мне пришло в голову, что британские власти поступают неправильно, когда за счет налогоплательщиков устанавливают повсюду разные приспособления, вынуждающие водителей сбрасывать скорость: лежачих полицейских, круговые односторонние транспортные развязки, светофоры и прочие атрибуты современного бюрократического государства. Лучше бы они взяли пример с Сицилии: положиться исключительно на природный рельеф. На средиземноморском острове именно природа считает дороги «своей епархией» и хозяйничает на них, как ей вздумается: она уничтожает их, превращает в нагромождения валунов, земля под которыми выглядит так, будто кто-то выгрыз из нее большие куски, или так сжимает щебеночное покрытие, пропитанное битумом, что оно превращается в волнистую, тряскую поверхность. Для описания этих неприятностей существовал целый особый лексикон дорожных знаков: «Обры», «Опасный участок дорога», «Дорога в аварийном состоянии». «Разрушенная дорога» и самый безнадежный — «Проезда нет».
Путь в Леонфорте представлял собой сочетание всех этих вариантов, причем каждый встречался не раз. Сделав с присущей мне осторожностью очередной поворот, я мог увидеть, что дороги больше не существует: вместо нее был участок земли протяженностью метров сто, покрытый галькой. Или ощущалась внезапная, практически невидимая разница в высоте дорожного покрытия и начиналась тряска. Или появлялись тщательно замаскированные мини-канавы. Затем выбоины. Либо груды камней. Или что-то еще, вызывавшее учащенное сердцебиение и требовавшее повышенного внимания.
В Леонфорте улицы вымощены булыжником и езда по ним вызывает головокружение: даже для острова, города которого устремлены ввысь, они слишком круто взмывают вверх и столь же резко сбегают вниз. В поисках офиса Сальваторе Манны я прыгал по таким горкам, взвинченный до предела, со сжатыми и побелевшими скулами и сухожилиями, натянутыми как ванты яхты, участвующей в гонке на Кубок Америки. То, что я нашел его, было скорее просто удачей, нежели следствием правильных действий.
Синьор Манна сидел за своим столом, окруженный морем бумаг, папок, брошюр, компьютерных дисков и прочих обязательных атрибутах современного менеджмента. Это был серьезного вида лысеющий мужчина с остатками седеющих волос на висках. Он был представителем Министерства сельского хозяйства. Его работа заключалась в том, чтобы поддерживать местных фермеров, и он жал решительно все о том, что растет, где растет, как и почему. Он относился ко всем аспектам прошлого и настоящего сицилийского сельского хозяйства гораздо эмоциональнее, чем принято в среде бюрократов и технократов, и делал свою работу в веселом расположении духа и без лишних формальностей.
— На самом деле сельское хозяйство Сицилии находится в кризисе, — посетовал он. — Отпускные цены очень низкие, а затраты на производство слишком высоки. Многие фермы чересчур малы, чтобы быть экономичными. Дешевле выращивать продукцию в Северной Африке, чем здесь.
Как и Паскуале Торнаторе в Кальтаниссегте, он боялся, что Сицилия теряет связь со своим прошлым,
