копать. Мы построили для тебя корабль. Мы сделали и кольца. Это тоже — игра, верно?
— Кажется, теперь я понимаю, — обморочным голосом проговорила Клэрити, — почему Ульру-Уджурр находится под Эдиктом Церкви.
— Ты, пожалуйста, не забывай о том, что ульру-уджурриане абсолютно непредсказуемы. Когда я появился на их планете, там вовсю хозяйничали а-анны. В то время урсиноиды не имели понятия ни о цивилизации, ни о современных технологиях. Они ели, пили, спаривались, рыли свои тоннели. Все это у них называлось игрой. Потом я предложил им поиграть в цивилизацию. И они очень скоро построили космический корабль. Чему они научились в мое отсутствие — не берусь и гадать.
— Я не успел помочь другу Флинксу, но не жалею, что попал сюда, — «пробасил» Пушок. — В пути было очень забавно. В любом случае пришлось бы найти тебя. В нашей игре появился новый элемент.
— Нам необходимо убираться. — Клэрити уже осматривала лестницу. — Неровен час, нагрянет целая армия фанатиков.
— Это уже не имеет значения, ведь с нами ульру-уджурриане.
Эти слова Флинкс адресовал Клэрити, а мысли — Пушку.
— Что за элемент? Помнится, я вам изложил недвусмысленные правила.
— А потом объяснил, что не каждый играет по правилам. Рассказал, что такое жульничество. Так вот, новый элемент — разновидность жульничества.
За него продолжила Мягкогладкая, ее мысленный голос имел явно женственные «интонации»:
— Ты знаешь, друг Флинкс, что мы всегда рыли ходы. Среди знаний, которые оставили холодные умы, мы нашли кое-какие интересные идеи. — Она улыбнулась, обнажив длинные клыки и резцы, способные перекусить любую человеческую кость. — Теперь мы можем рыть тоннели где угодно — в скалах, в песке, в том, что ты называешь пространством-временем.
— Это очень забавно — копать в других мирах, — прокомментировала Ням-Ням. — Один и тот же мир скоро надоедает.
Она рассматривала лучевой пистолет одного из телохранителей Вандерворт. Флинкс не встревожился, он знал, что Ням-Ням интересуется только устройством этой штуковины.
— Мы копаем много тоннелей к другим мирам.
Мягкогладкая указала на яму. Флинкс не рисковал слишком приближаться к ее краю. Если упадешь туда, неизвестно, где окажешься.
— Я прорыла ход до мира, который твой народ называет Конским Глазом, а местные жители — Тсламайна. И нашла там кое-что интересное.
— Большую машину, — добавила Ням-Ням. — Самую большую из всех, которые я когда-либо видела.
— Там было что-то непонятное, — продолжала Мягко-гладкая. — Оно вскоре обнаружило нас и хотело догнать, но мы убежали сюда. Ты ведь знаешь, мы очень быстро можем копать. Я нашла на Конском Глазе маленькие вещи, неотделимые от большой штуковины. И то, что их связывает, действует как наши тоннели, только они намного меньше.
— А что такое конь? — неожиданно спросил Пушок.
— Земное животное о четырех ногах, — ответил Флинкс. — Теперь его редко где встретишь.
— Помолчи, Пушок, — одернула его Мягкогладкая. — Сейчас говорю я.
— Не затыкай мне рот.
Они обменялись тумаками, самый легкий из которых выбил бы дух из взрослого мужчины. Перепуганная Клэрити подбежала к Флинксу и прижалась. Он неохотно позволил ей остаться рядом.
— Прежде чем эта странная штуковина бросилась за нами вдогонку, мы успели понять, для чего служила большая машина.
— Это сигнальное устройство, — пробормотала Ням-Ням, увлеченно разбиравшая лучевой пистолет. Огромные пальцы ловко управлялись с электронной начинкой.
— Зачем оно?
— Чтобы кого-нибудь о чем-нибудь предупреждать. О большой опасности. Правда, тех, кого оно должно было оповестить, уже давным-давно нет.
— А почему вы пришли ко мне? Я ничего не знаю о планете Конский Глаз и о ее таинственных машинах.
— Ты Учитель, — просто ответил Пушок и добавил такое, от чего у Флинкса отпала челюсть: — Мы тебя искали потому, что ты каким-то образом с ними связан.
— Кто? Я? — Флинкс был настолько потрясен, что Пип подпрыгнула на его плече. — Да как я могу быть с ними связан, если в первый раз слышу о них?
— Это ощущение — вот здесь. — Пушок показал на голову. — Ты — ключ к чему-то вроде машины или опасности. Или к чему-то такому, чего мы еще не знаем. А хотелось бы узнать. Опасность — это не забавно.
Если ульру-уджурриане были обеспокоены, то всем остальным полагалось паниковать. В этом Флинкс нисколько не сомневался.
— И что, беда не за горами?
— Не за горами? — эхом повторил Яркосинь, округлив от удивления глаза.
— Скоро ли придут неприятности? — устало спросил Флинкс.
Урсиноиды мгновенно вникали в самые сложные научные и технологические понятия, но порой самые простые вещи ставили их в тупик.
— Не знаю. Ты ведь на то и Учитель, чтобы помочь нам разобраться, — ответила Мягкогладкая.
— Да не учитель я! — сердито возразил Флинкс. — Я сам еще ученик. Уже сейчас каждый из вас накопил столько знаний, сколько мне и вовек не набрать.
— Но ты знаешь игру, — напомнил Пушок. — Игру в цивилизацию. А мы только учимся. То, что мы увидели на Конском Глазе, каким-то образом относится к ней.
Теперь на Флинкса смотрели все четыре пары огромных желтых глаз, и он не мог смотреть в ответ.
Опять все сначала! Стоило ему справиться с чужими проблемами, как появились новые. Неужели он снова позволит себя втянуть? Когда же его наконец оставят в покое?!
Они просили молча. Если бы он отвернулся, пришлось бы глядеть на Клэрити, а это ничуть не лучше.
— Я ничем не могу вам помочь, — проворчал он. — Сам ничего не знаю о том, что вы там нашли. Неужели непонятно?
— Понятно, друг Флинкс, — без колебаний проговорила Мягкогладкая. — Но мы можем сделать так, чтобы ты узнал.
Эти слова застали Флинкса врасплох.
— Каким же образом? Доставите меня на Конский Глаз? — Он беспомощно посмотрел на яму.
— Нет. Только покажем тебе кое-что. Мы сами этого не можем видеть, но тебе поможем. Надеемся, это будет не опасно.
Пушок шагнул к Флинксу и положил лапу ему на плечо.
— Нам очень нужно понять, друг Флинкс. Что если это серьезная опасность? Что если она прекратит нашу игру? И все остальные игры?
Они и правда очень озабочены, подумал юноша. Что ж, похоже, ему выбирать не приходится. Он, как ни крути, отвечает за них.
— И как же вы собираетесь мне это показать?
— Тем же способом, которым мы тебя отыскали: — Огромный палец указал на его шею. Уловив направленные на нее эмоции, Пип подняла голову.
— Пип?
— Да. — Пушок не без труда оформил сложную мысль: — Она усиливает то, что находится в тебе, в глубине твоего сознания. Нечто такое, что без ее помощи даже мы не способны увидеть. Она позволяет тебе воспринимать чужие ощущения и, возможно, когда-нибудь разовьет в тебе новые способности. Мы можем немного помочь с этим. Мы тоже станем усилителем. Твое тело останется здесь, а сознание мы перенесем куда угодно.
