— О да, вот в чем трудность.[43] — Граф потер переносицу. Он постоянно пользовался лекарствами, снимающими отечность.
Блэнк Фрэнк ждал, что вот сейчас он вытащит таблетки, но вместо этого Граф высыпал на оранжевато-розовую внутреннюю сторону ногтевой пластинки порцию кокаина. Сам ноготь был черный, длинный, хорошо отполированный. И вместительный. Блэнк по опыту знал, что волосы и ногти продолжают расти и после смерти. Граф вдохнул эквивалент полноценного обеда в «Спаго».[44] Включая капучино.
— Нет на планете такого уголка, где бы я не жил, — сказал Граф. — В Арктике. В малонаселенных районах Австралии. Среди болот Кении. В Сибири. Без единой царапины я прошел не одну зону боевых действий и горячих точек. На войне очень многое узнаешь о людях. Я пережил холокост и даже взрыв небольшой ядерной бомбы — просто хотел проверить, смогу ли я это выдержать. Можете обвинить меня в высокомерии, но какому бы риску я себя ни подвергал, с какими бы людьми я ни встречался, я сделал для себя один важный вывод: у людей есть черта, свойственная им всем без исключения.
— В их жилах течет красная жидкость, — шутливо вставил Блэнк Фрэнк. Ему не нравилось, когда разговор становился слишком мрачным.
— Нет. Они все стремятся к экстатическим состояниям. И не важно, каким образом они этого достигают. Телевидение. Секс. Крепкий кофе. Власть. Быстрые машины. Садистские игры. Эмоциональные встряски. Но чаще всего они прибегают к химическим препаратам. Для них это как растворимый кофе. Мгновенно покупается нужное состояние. Подчеркиваю, это состояние покупается, а не достигается естественным путем. Хочешь расслабиться или взбодриться, стать сильнее или глупее? Легко! Просто что- нибудь глотни, вдохни, вколи, и мир вокруг тебя сразу же изменится. Коммерчески процветают те отрасли, которые предлагают наипростейший способ. И проституция тому наглядный пример. Кровь, плоть, оружие, должности — все товар. Люди так много хотят от жизни.
Граф улыбнулся и сделал глоток волшебного напитка Блэнка Фрэнка. Он знал: конец жизни — это только ее начало. Сегодня первый день оставшейся тебе смерти.
— Прости, дружище, мою резкость. Понимаешь, я до такой степени рационализировал свое призвание, что готов говорить списками, демографическими выкладками. Только вот редко находится благодарный слушатель.
— Ты это долго репетировал.
Блэнк Фрэнк сразу почувствовал четкость хорошо поставленного голоса, она проявлялась у Графа каждый раз, когда он готовился произнести пафосную речь. В течение последних столетий Блэнка и самого столько кололи шприцами, что все вены ушли. Он попробовал Графов сверхчистый кокаин, но от него становился нервным и раздражительным. Еще как-то действовали седативные средства, но и их приходилось употреблять в огромных количествах, каждый раз на грани передозировки. Да и успокаивали они ненадолго.
— Скажи мне… Наркотики… они на тебя действуют?
Блэнк Фрэнк видел, как Граф задумался, решая, насколько может быть откровенен. Затем по его тонким губам пробежала и тут же исчезла тень улыбки — особое проявление расположения к старому приятелю.
— Я пользуюсь различными паллиативными средствами. Скажу тебе истинную правду: они дают лишь иллюзию облегчения, так, пустяковое занятие для рук, чтобы отвлечься. Видя, что ничто человеческое мне не чуждо, в том числе пороки, мои клиенты успокаиваются, и переговоры проходят без сучка без задоринки.
— Сейчас ты рассуждаешь как заправский коммерсант, — сказал Блэнк. — В тебе не осталось ни капли королевского величия?
— Да, роль чисто номинальная. — Граф нахмурился. — Да и кто мои вассалы? Рок-звезды. Патологические ловцы острых ощущений. Монстры корпораций. Их моя родословная не интересует. Ни на йоту. Я живу как дизайнер высокой моды. Все мои мысли сосредоточены на коллекции следующего сезона. В восьмидесятые из давно забытых бутылок Мариани[45] я извлек кокаин и пустил его в массы. Затем адреналин, крэк, айс. Я — дизайнер наркотиков. Конечно же, ты уже знаешь об экстази. Но ты еще не знаешь о хроме и усилке. Ничего, скоро услышишь.
Неожиданно во входную дверь забарабанили так, словно прибыл целый отряд из Управления по борьбе с наркотиками. Блэнк Фрэнк и Граф удивленно повернули головы. Краем глаза Блэнк заметил кобуру с браунингом под левой подмышкой Графа.
«Это скорее для имиджа», — мелькнуло в голове у Блэнка.
Шум был такой, словно в дверь, завывая, лупил ногой какой-то сумасшедший. Блэнк Фрэнк поспешил туда. Но чем ближе он подходил, тем больше успокаивался.
Конечно же, это мог быть только Ларри.
— Черт побери, рад тебя видеть, мертвый громила!
Ларри был на голову ниже Блэнка Фрэнка. Но он напрыгнул на друга и облапил его в медвежьих объятиях.
От вида Ларри рябило в глазах.
Украшенные блестками и бахромой красные брюки из лайкры плотно облегали ляжки. Желтовато- золотистые ковбойские сапоги поблескивали шпорами. Пряжка на тисненом ремне не уступала в размерах решетке на «роллс-ройсе». Аксессуаров на Ларри было как украшений на рождественской елке: в ухе массивный серебряный череп с перьями, целая связка браслетов из арсенала металлистов и рэперское, на три пальца, золоченое кольцо с гравировкой «ваууууу!». Его массивная грудь бочонком выпирала из серебристой гонщицкой куртки с эмблемой «феррари-дайтона»; молния расстегнута, куртка смыкалась только кнопкой на поясе, так чтобы весь мир видел его обтягивающую майку неоново-алого, цвета вырви глаз с оттиском его карикатуры в желтом и вопиющей надписью «Настоящий Человек-волк». Даже в ночное время Ларри не снимал своих «Рей-Бен»[46] и при каждом движении громко звенел всеми побрякушками.
— А где же наш старик Бэтмен? А, вижу, прячется в темноте! — Ларри звучно хлопнул Блэнка Фрэнка по плечам и размашистым шагом направился к Графу. С ним он позволял себе только рукопожатие — сухое и предельно официальное. — Ну что, клыкастый пижон, выбрался с друзьями повидаться? Вечеринка начина-а-а-ется!
— Знаменитость осчастливила нас своим визитом, — сказал Блэнк Фрэнк. — Черт побери, что за дерьмо такое — «настоящий» Человек-волк?
Ларри скорчил гримасу, скаля зубы:
— Маленькая загвоздка с авторским правом, торговой маркой, принудительным отчуждением… и одним недоноском, который взял и зарегистрировался во Всемирной федерации рестлинга как Человек- волк. Оказывается, я сам его и укусил, лет уже двадцать назад. Так что мне пришлось добавлять «настоящий». На прошлой Рестлмании мы с ним выступили как тэг-тим. Только вот приличного названия для команды так и не придумали.
— «Охвостье помета», — пошутил Граф.
— «Адские волчата», — подхватил Блэнк Фрэнк.
— Будьте так любезны засунуть свои драгоценные предложения поглубже и дважды провернуть. — Ларри натянул на лицо свой фирменный оскал, снял солнцезащитные очки и обвел взглядом «Нежить». — Что нам в этой волчьей яме предлагают? Черт побери, мне может кто-нибудь ответить, что это вообще за город?
— У тебя сейчас турне? — Блэнк Фрэнк принял на себя роль гостеприимного хозяина.
— Да. В следующую пятницу в Атланте надо надрать задницу Джейку-Змею. Хотим с Дэмьеном задавить его, посмотрим, как питон это выдержит. Реально ломать его не собираюсь, но кровь ему попортить очень хочется, если понимаешь, о чем я.
Блэнк Фрэнк ухмыльнулся, он знал, что Ларри имеет в виду. Это означало ухватить противника левой рукой, а затем крепко сжать свое запястье правой рукой.
— Тиски.
Этот прием Ларри сам изобрел, по своей скандальной репутации он уступал только удушающему
