— Не надейтесь, что он сумеет вас найти.
— Это меня не пугает. Вы доставили меня сюда, потому что хотели, чтобы я сюда попал.
— Но вы должны бояться. Здесь жизнь и смерть в моей власти.
— Старик сказал, что вы подарили ему вечную жизнь.
Доктор Преториус отозвался беззаботно:
— Во всяком случае, он в это верит. Полагаю, этого достаточно.
— Но он умирал? И вы вернули его к жизни?
Доктор Преториус ответил:
— Это зависит от того, что вы подразумеваете под жизнью. Фокус не в том, чтобы поднять покойника, но сделать так, чтобы смерть больше не предъявляла на него свои права.
По приезде в Венецию доктор Штейн видел пантеру, привезенную с Дружественных островов вместе с большой стаей попугаев. Пантера была так истощена, что под гладкой черной шкурой отчетливо выпирали все кости, и она непрестанно металась взад-вперед по маленькой клетке, а ее глаза горели. Животное обезумело от долгого путешествия, и доктору Штейну казалось, что Преториус так же безумен, как та пантера, — он потерял способность что-либо чувствовать за долгое путешествие в неведомые края, которые, как он уверяет, ему удалось покорить. На самом же деле это они поработили его.
— Я почти все время держу ее во льду, — произнес доктор Преториус. — Но несмотря на это, она все равно начала разлагаться. — Он приподнял подол платья девушки, и доктор Штейн увидел на ее правой стопе черные пятна, похожие на старые синяки. Несмотря на розовое масло, в воздухе отчетливо ощущался запах гниения.
Доктор Штейн сказал:
— Девушка мертва. Я собственными глазами видел, как ее выловили из канала. Ничего удивительного, что она разлагается.
— Все зависит от того, что вы подразумеваете под смертью. Вам когда-нибудь доводилось видеть рыбу в пруду, скованном льдом? Рыбы становятся такими вялыми, что уже не движутся, однако они живы, и стоит льду растаять, как они снова поплывут. Мне довелось побывать на Готланде. Ночь зимой длится там целые сутки, и от дыхания индевеет борода. Однажды там нашли живого человека, который пролежал в снегу двое суток. Он здорово напился и заснул. Алкоголь спас его от замерзания, хотя он и лишился ушей и пальцев на руках и ногах. Девушка тоже выпила довольно много, и смерть не смогла окончательно наложить на нее свою лапу. Я вернул несчастную к жизни. Хотите увидеть, как это делается?
— Хозяин? — Это заговорил старик.
С подобострастным поклоном он поставил поднос, на котором оказался запечатанный сургучом серебряный кувшин, блюдо с куском говядины, крепко посоленной и позеленевшей по краям, и черный хлеб.
Доктор Преториус сейчас же накинулся на слугу. Еда и вино полетели в разные стороны, доктор Преториус схватил старика за шею и опрокинул на пол.
— Мы заняты, — проговорил он совершенно спокойным тоном.
Доктор Штейн принялся вместе со слугой собирать еду на поднос.
Доктор Преториус дал пинка старику, и тот уковылял прочь на четвереньках. Преториус произнес нетерпеливо:
— Оставьте эти глупости. Я докажу вам, доктор, что она жива.
Стеклянный сосуд запел под его длинными ногтями, он с нежностью разгладил моток потрепанной красной ленты. Поглядев искоса на доктора Штейна, он произнес:
— На южной оконечности Египта обитает племя, которое на протяжении трех тысяч лет работает с металлами. Тамошние мастера наносят на металлические изделия тонкий серебряный орнамент, сперва погрузив изделие в раствор нитрата серебра, а затем помещая его в сосуд, где в соленой воде находятся пластины из свинца и цинка. Разделяемые разными металлами, противоположные сущности соленой воды расходятся в разные стороны и, достигая орнамента, извлекают из раствора серебро. Я неоднократно сам проделывал этот опыт, но каждый раз, когда я заменял соленую воду кислотой, движение энергии замедлялось. Это, — он постучал по сосуду из стекла, который зазвенел, словно колокол, — устроено по тому же принципу обуздания энергии. Я только увеличил размеры и нашел способ сохранять энергию, которая накапливается в процессе работы. Потому что энергия эта находится и внутри нас и подчиняется потоку, идущему от механизма. Двигаясь внутри стеклянной емкости, шелк порождает эту энергию, и я сохраняю ее здесь, в банке. Посмотрите поближе, если хотите. Это всего лишь простое стекло и простая вода, заткнутая пробкой, однако внутри содержится жизненная энергия.
— Чего же вам нужно от меня?
— Я многого достиг в одиночку. Но, доктор, вдвоем мы смогли бы достичь гораздо большего. У вас отличная репутация.
— Мне повезло, что мне позволили обучать здешних докторов некоторым приемам, какие я изучил в Пруссии. Но ни один хирург не оперирует мертвецов.
— Вы скромничаете. Я слышал историю о глиняном человеке, которого ваши соплеменники сотворили, чтобы защитить себя. Я знаю, что эта история основана на истинном случае.
Глина не может ожить, даже вымоченная в крови, однако воина, похороненного в глине, возможно оживить снова. Вы не согласны?
Доктор Штейн понял, что шарлатан уверовал в собственную выдумку. Вслух он сказал:
— Я вижу, вы отчаянно нуждаетесь в деньгах. Ведь человек ученый продает книги только в самом крайнем случае, а в этой библиотеке не осталось ни одного тома. Вероятно, ваши покровители разочаровались и не заплатили того, что обещали, хотя это, разумеется, не мое дело.
Доктор Преториус ответил резко:
— Выдумкам, изложенным в этих книгах, уже тысяча лет. Нет в них никакого проку. Кроме того, можно сказать, что вы сами мне задолжали. То прерванное представление стоило мне не меньше двадцати дукатов, потому что именно столько человек хотели попробовать на вкус возрождающую энергию жизни. Поэтому, мне кажется, вы просто обязаны мне помочь. Ну а пока смотрите и изумляйтесь.
Доктор Преториус принялся жать на педаль своего механизма. В библиотеке слышалось только его тяжелое дыхание и мягкий посвист шелковой ленты, которая все вертелась и вертелась. Наконец доктор Преториус поднял золотые проволоки, свисающие со дна стеклянного сосуда, и они упали на лицо девушки. В сумраке комнаты доктор Штейн увидел, как на концах проволоки загорелись на миг яркие синие огоньки. Девушка вздрогнула всем телом. Ее глаза открылись.
— Чудо! — произнес доктор Преториус, тяжело дыша после упражнения. — Каждый день она умирает. И каждую ночь я возвращаю ее к жизни.
При звуке его голоса девушка огляделась. Ее зрачки были разных размеров. Доктор Преториус шлепал ее по щекам, пока лицо немного не порозовело.
— Видите! Она жива! Спросите ее о чем-нибудь. О чем угодно. Она вернулась с того света и знает гораздо больше нас с вами. Спрашивайте!
— Мне не о чем спрашивать, — отозвался доктор Штейн.
— Она знает будущее. Расскажи ему о будущем, — прошипел он в ухо девушке.
Рот утопленницы задвигался. Грудная клетка расширилась, как будто она сделала вдох, и девушка проговорила едва слышным шепотом:
— Во всем обвинят иудеев.
Доктор Штейн отозвался:
— Да ведь так всегда и бывает.
— Но вы ведь по этой причине пришли?
Доктор Штейн выдержал угрюмый взгляд доктора Преториуса.
— Сколько народу вы убили во время своих опытов?
— Ну, большинство из них были уже мертвы. Они пожертвовали себя науке, как в стародавние времена жертвовали языческим богам невинных дев.
— Те времена давно миновали.
— На смену им идут великие времена. И вы поможете. Я знаю, что поможете. Сейчас я расскажу, как мы с вами ее спасем. Ведь вы не откажетесь ее спасти, правда?
