и проявление авторитарности подчиняется более простому закону. Развитие событий шло тем же путем, который на протяжении столетий повторялся с почти обескураживающей частотой. Группа людей выходит из той или иной существующей религии, заверяет друг друга в приверженности Библии, в том, что Писание будет для них единственным руководством, единственным источником надежной информации. Со временем численность такой группы растет, как и ее социальная значимость. Впоследствии устанавливается набор вероучений, которые теперь объявляются нормой, «истиной», становятся «лакмусовой бумажкой» для определения подлинности христианских убеждений людей. Параллельно этому развивается структура власти, цель которой — следить, чтобы члены группы придерживались установленного набора учений. В крайних случаях власть может выносить для всех приверженцев движения решения о том, что им можно, а что нельзя читать, изучать, исследовать, о чем можно, а о чем нельзя говорить, чему можно, а чему нельзя учить, чем можно, а чем нельзя заниматься. Руководство также оставляет за собой право подвергать наказанию тех, кто не придерживается установленных ими человеческих норм. Со временем такие группы могут превратиться почти в точное подобие тех конфессий, из которых когда–то вышли их основатели. Именно так появились на свет многие из существующих ныне религий.
Если смотреть еще глубже, то можно увидеть и другой, более фундаментальный фактор, обстоятельство, которое способствовало превращению раннего христианского собрания из простого братства, объединенного лишь узами любви и общим согласием в основных верованиях, в формальную иерархическую религиозную систему. Этим фундаментальным фактором является склонность людей навязывать свою волю другим. Иисус Христос считал необходимым постоянно напоминать своим ученикам об этой неправильной склонности. Я думаю, что мое мнение подтверждается как Писанием, так и свидетельствами истории.
3. Централизация власти
Старшие священники и книжники со старейшинами подошли и, обратившись к нему, сказали: «Скажи нам, какой властью ты это делаешь или кто дал тебе эту власть»?
Основные разногласия между Иисусом Христом и религиозными вождями его дней сосредоточивались вокруг вопроса о власти. Они считали, что власть принадлежит им и тем, кому они ее даруют. Для их структуры власти Иисус представлял угрозу. Для них он был чужаком, религиозным бунтарем, подрывающим их положение в глазах населения. Его учения были опасной ересью — он же не соблюдал преданий старцев, игнорировал толкования, разработанные законоучителями для народа, состоящего в завете с Богом.
Тот же самый спор возникал неоднократно на протяжении последующих столетий. Случалось и так, что люди, некогда смело противостоявшие «тирании власти», со временем сами поддавались ее соблазнам, будь это кажущийся (с человеческой точки зрения) прагматизм или возможность повелевать другими. В таких случаях на место истины приходят поверхностные рассуждения и благовидность в речи, на место совести — целесообразность. Верность принципам уступает дорогу практичности; на первый план выходит мысль о том, что цель оправдывает средства.
В течение 1975 и 1976 годов организация Свидетелей Иеговы пережила бурный период, который привел к полной реструктуризации высшего эшелона центрального управления организации. Контроль, осуществлявшийся до этого единолично президентом корпорации, был передан группе людей, Руководящему совету Свидетелей Иеговы[24]. В это время тема власти как никогда серьезно беспокоила меня. Я не отрицал того, что в христианском собрании проявления власти имели свое место, и это понятие открыто использовалось в Писании. Но
А вас пусть не зовут «равви», ибо один Учитель у вас — Христос, а вы все — братья… И пусть «наставниками» не называют вас, потому что Наставник у вас один — Христос.
Вы знаете, что мирские владыки господствуют над своими народами и великие этого мира держат их в своей власти. Но не так должно быть у вас! Пусть тот, кто хочет стать главным среди вас, будет вам слугой[25].
Чем больше я задумывался над этим, тем больше понимал: все, что нарушало такие братские взаимоотношения, не могло быть подлинно христианским. Титулы или должности, которые сами по себе ставят духовность одних людей выше других или умаляли исключительное право Божьего Сына быть Господином и Учителем своих последователей, на мой взгляд, не соответствовали духу христианства.
Что же можно сказать о таких встречающихся в христианских Писаниях словах, как «пастырь», «учитель», «пророк», «старейшина» и т. д.? Мне казалось очевидным, что все они использовались для описания не званий и занимаемых должностей, а оказываемых братству видов служения,
Эти виды служения, качества и способности направлялись на то, чтобы помочь людям «возрастать» и становиться зрелыми христианами, а не на то, чтобы оставлять их духовными и умственными младенцами, постоянно зависящими от других в рассуждениях и принятии решений, а потому с легкостью колеблющимися от одного учения к другому[27]. Они должны были оставаться детьми в своих взаимоотношениях с Богом и Христом, но не с людьми. Весь смысл совместного общения христиан в собрании состоял в том, чтобы сделать их людьми «зрелыми», способными принимать собственные решения, «взрослыми» мужчинами и женщинами, которые не нуждались бы ни в каком ином духовном Главе, кроме Христа, и не признавали бы над собой ничьей иной духовной власти[28].
В своем письме Тимофею, апостол сравнил христианское сообщество с семьей (1 Тимофею 5:1, 2). Старшие по возрасту и христианскому служению братья могли бы по праву выполнять роль, которую в семьях играет старший брат. Например, если отец находится в отъезде, то его старшим сыновьям можно поручить следить за выполнением его пожеланий и четких указаний. Но старшие сыновья никогда не должны превозноситься до того, чтобы считать главами семьи и хозяевами дома
Я считал, что ответственность за существование авторитарной атмосферы в организации Свидетелей Иеговы до 1976 года главным образом лежала на «монархическом» укладе административного управления. После крупной реструктуризации 1975–1976 годов стало очевидно, что я ошибался. Я искренне надеялся, что новая структура ознаменует собой серьезные перемены в подходе и духе, или хотя бы создаст
