В поисках христианской свободы

с явным одобрением воспринял такое отношение. Однако мысль о том, что какой–либо коллективный орган, действуя через своих руководителей понесет ответственность за наши личные поступки — просто потому, что мы неукоснительно выполняем их указания — совершенно ложна и противоречит Писанию. Эта же самая философия позволяет людям по указанию политических, армейских или коммерческих руководителей совершать бесчестные и неправильные поступки (возможно, даже вопреки голосу собственной совести), а потом заявлять, что они просто выполняли приказ. Писание однозначно указывает, что мы предстанем пред судебным престолом Бога и Христа по одиночке и будем судимы на основании того, как мы лично провели свою жизнь[195] .

Когда этот общий аспект был затронут на одном из заседаний Руководящего совета, я спросил, на каком основании мы объясняем эту притчу Иисуса только применительно к «классам» людей (в нашем понимании этого слова). Если такое истолкование правильно, то оно должно быть последовательным, а не произвольным. Объясняя притчу из Луки 19:12–27, разве мы говорим о том, что есть отдельный класс «рабов с десятью минами» и отдельный класс «рабов с пятью минами»? Если это так, то что это за классы? Где они? Очевидно, что притча относится к отдельным людям, а не к группам, при этом только Христос может знать, кто есть кто. То же самое можно сказать и о Луки 12:47, 48, где записаны следующие слова Иисуса:

И тогда тот раб, который понимал волю своего господина, но не был готов или не поступал по его воле, будет бит много. А тот, который не понимал и делал заслуживающее побоев, будет бит мало.

Должны ли мы считать, что есть класс «битых много» и класс «битых мало»? Если да, то кто в него входил или входит? Опять–таки, это должно решаться не на коллективной, а на индивидуальной основе, при этом сам Господин, могущий читать сердца, «воздаст каждому по делам его» (Матфея 16:27). Никому в голову не придет утверждать, что где–либо существует или когда–то существовала конкретная группа людей, объединенных членскими узами в одной конкретной организации, и что членство в этой организации позволяет причислять людей к «классу» «битых много» или к «классу» «битых мало». Общество Сторожевой башни посчитало нецелесообразным привлекать идею о классах для толкования данных стихов из Луки, хотя притча о «верном и благоразумном управляющем» (соответствующая притче из двадцать четвертой главы Матфея) находится в этом же самом смысловом отрывке Евангелия[196].

На обсуждении я поднял эти вопросы, но ни одного ответа от членов Руководящего совета не последовало. Как это столь часто бывало и раньше, обсуждение просто перешло на другие темы.

ЛИЧНАЯ, ПЕРСОНАЛЬНАЯ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ

Вне всякого сомнения, Писание раз за разом подчеркивает то, что каждый человек несет перед Богом личную ответственность, по отдельности, а не как часть «класса». Мы постоянно читаем о необходимости применять учение Божьего Сына лично, в собственной жизни. Сам христианский путь начинается с того, что человек лично, по собственному желанию и убеждению проявляет веру в жертву Сына Бога и предлагает самого себя для служения Создателю через Христа. Разговор о росте веры имеет смысл только в том случае, если мы говорим о вере отдельных людей, а не групп. Почему же тогда в дальнейшем это личное взаимоотношение с Богом должно оказаться в зависимости от отношения с какой–либо организацией? Почему нашей индивидуальной вере в Бога должен вдруг потребоваться своего рода корпоративный «знак качества», одобрение и подтверждение со стороны какого–либо «класса», в том смысле, который вкладывает в это понятие Общество Сторожевой башни?

В Библии постоянно напоминается, что суд Бога и Христа, а также награда от них, зависят вовсе не от принадлежности к какой–нибудь группе или от общения с определенным «классом», а от нашей личной жизни в вере. В изданном самими Свидетелями «Переводе Нового мира» мы читаем:

И он воздаст каждому по его делам: вечной жизнью тем, кто стойкостью в добром деле ищет славы, и чести, и нетленности.

Ведь все мы предстанем перед судебным престолом Бога, ибо написано: «Живу я, — говорит Иегова, — и преклонится передо мной всякое колено, и всякий язык открыто признает Бога». А потому каждый из нас за себя даст отчёт Богу.

И тогда все собрания узнают, что я тот, кто исследует почки [внутренние помыслы] и сердца, и воздам каждому из вас по делам вашим[197].

БИБЛИЯ ПОДЧЕРКИВАЕТ РОЛЬ ОТДЕЛЬНОГО ЧЕЛОВЕКА

Верно, что притчи Иисуса относятся ко всей его церкви (или собранию), и что проиллюстрированные в них принципы верны в отношении всех, кто является частью этого «тела Христа». Однако отрицать, что притча о «верном и благоразумном рабе» может относиться к людям по отдельности (а не только к «классу»), — значит противоречить тому, что говорится в самом Писании. Ведь в Библии ясно показано: каждый из христиан в отдельности должен стараться быть верным слугой своего Господина. Это хорошо видно и в самой притче о «верном и благоразумном рабе».

Обсуждаемую притчу можно найти не только в сообщении Матфея (которое часто цитируется в литературе Свидетелей Иеговы), но и в Евангелии от Луки, глава 12. Лука более конкретно говорит о том, кем был «раб» из притчи, записанной в Евангелии от Матфея. Раб (по греч., доулос) мог выполнять массу обязанностей. Лука называет раба «управляющим» [«домоправителем», СП] (греч., ойкономос). Эта подробность проливает дополнительный свет на смысл притчи Иисуса, поскольку Писание говорит о христианском «домоуправлении» и в других отрывках.

Вообще, судя по контексту, своими вступительными словами («Кто же верный и благоразумный управляющий?») Иисус не столько хотел указать на какого–либо конкретного человека (или конкретную группу), сколько привлек внимание к тому, каким должно быть поведение и качества угодного Господину слуги. Посмотрите, например, как стих из Луки 12:42 передан в других русских переводах:

Представьте себе верного и разумного управляющего, которого господин может поставить над всей прислугой своей, чтобы каждому раздавать пищу вовремя (перевод под ред. М. П. Кулакова).

Будьте такими, как верный и разумный управитель, которого хозяин может смело поставить над всей прислугой и поручить ему в положенное время выдавать их паек«(перевод