- Чувствуешь? - я заглядываю девушке в глаза, и она утвердительно кивает, - всякий раз, когда мы будем думать друг о друге, кольца моментально среагируют, вот как сейчас.
- Это так…романтично, Гарри, - во взгляде Джинни плещутся восхищение и нежность, и тут я, ведомый каким-то шестым чувством, притягиваю её за руку ещё ближе, почти вплотную, и целую.
Это был совсем не такой поцелуй, как с Чжоу. Этот был более уверенный, более чувственный, но вместе с тем почти невинно-нежный. Вот такое необычное сочетание.
И, как всегда бывает, нас тут же замечают остальные. Я чувствую, как по моему затылку ползут приятные мурашки от осознания, что все сейчас откровенно и удивлённо пялятся на нас, и меня так и раздирает желание увидеть выражение лица Рона. Всего на пару мгновений повисает тишина, нарушаемая лишь звуком музыки, лившейся из колонок со второго этажа, да жужжанием летающих волшебных Санта- Клаусов.
Спасибо Фреду и Джорджу, разбившим это молчание громкими возгласами и улюлюканьями. И, как ни удивительно, к ним вскоре присоединяются все остальные. Когда поцелуй прекращается, мы с Джинни почти одновременно начинаем смеяться, немного смущённо опуская глаза.
Зато потом весь вечер братья неоднозначно подмигивали мне и похлопывали по плечу, чем приводили в некоторое смущение. А вот Рон…хм, сначала какое-то время он просто молча поглядывал на меня, но после шиканий Гермионы всё же подошёл ко мне и сказал, что не против наших с Джинни отношений. Ага, будто бы я стал у него спрашивать. Этого я ему, конечно, не сказал.
Ещё мама с папой восторженно обнимали меня, особенно мама улыбалась, как никогда, всё время повторяя, что мы с Джинни будем великолепной парой. Да и Молли Уизли не отставала от мамы.
Мерлин, такое чувство, будто я Джинни уже замужество предложил, и послезавтра у нас свадьба. Да уж, мои близкие любят всё преувеличивать.
Потом были две недели каникул, проведённые в Норе. Бесконечное веселье, звонкий смех девчонок, рождественские сладости, горы белоснежного снега, фейерверки близнецов, лица самых родных и близких, и Джинни, прекрасная Джинни, и наша с ней волшебная любовь. Мы были словно под наркотической зависимостью друг от друга, целовались при любом удобном случае, а что уж говорить о моих тайных вылазках в её комнату по ночам… Правда, я чуть пару раз не попался, причём самым глупым образом. Близнецы, зная о моих ночных похождениях, ибо от них просто нереально было что-либо скрыть, поставили Охранные чары на дверь девушки, и как только я коснулся ручки, коридор наполнился душераздирающим визгом.
На меня как будто ведро ледяной воды вывернули. Чертыхаясь и проклиная близнецов, я, спотыкаясь и переворачивая всё на своём пути, от чего яростно шипел и ругался ещё неистовей, ввалился в нашу с Роном комнату. В миг, когда я закрыл дверь и привалился к ней спиной, в коридоре раздались взволнованные голоса Молли Уизли и мамы. Сердце так и стремилось проломить рёбра, дыхание оставляло желать лучшего. Еще и, который восседал на кровати и прикрывал рот двумя ладонями, сдерживая смех, только ещё сильнее разозлил меня.
Буркнув что-то не очень культурное себе под нос, я с разгона упал на свою кровать, и с головой укрылся одеялом, даже не потрудившись снять очки. И весьма вовремя, потому что в следующий миг распахнулась дверь, заливая комнату ярким светом. В проёме материализовалась Молли Уизли, с обеспокоенным видом интересовавшаяся, всё ли у нас в порядке. И тут на заднем плане появились две физиономии близнецов. Причём самым наглым образом ухмылявшихся. «Ничего, я вам ещё припомню», - отчаянно пульсирует в моей голове, как вдруг я перевожу взгляд на Рона, не успевшего лечь обратно в постель.
- Рон, сынок, с тобой всё в порядке? - Молли смерила парня тем же озабоченным взглядом.
Рон тут же принял горизонтальное положение, укрывшись с головой, и пробурчал из-под одеяла:
- Да, мам, всё отлично!
- Точно? - обеспокоенность во взгляде женщины сменилась подозрительностью, в то время как близнецы за её спиной сгибались в приступах беззвучного хохота. Да мне уже и самому хотелось рассмеяться от разыгравшейся ситуации, но я стойко держался. Рон откидывает одеяло, и я отмечаю, что сам он уже кирпичного цвета и для полноты картины не хватает только слёз из глаз.
- Да-да, точно, мам.
Молли ещё минут пять доставала Рона вопросами, пока, видимо, не поняла, что у моего друга был всего лишь приступ истерического смеха.
После этого случая Рон со мной и близнецами дня три не разговаривал. А я стал носить с собой волшебную палочку каждый раз, как ходил к Джинни.
И всё бы ничего, но как-то и эти отношения сошли на нет. Сейчас я даже не могу объяснить, по какой именно причине. Видимо, прошёл тот первый запал, постепенно мы остыли друг к другу. Но я не жалею. Да, нам было хорошо вместе, и я благодарен Джинни за всё, что было. Хорошо, что она оказалась весьма разумной девушкой и не стала держать на меня зла. Наверно, тоже осознавала, что между нами не может быть длительных отношений.
На этом мои любовные истории и заканчиваются. Не очень-то богатенький опыт.
Я откидываю налипшие на лоб пряди чёлки, в который раз пробегая взглядом по одной и той же строчке и совершенно не улавливая её смысла. И дело вовсе не в сложности формулировки, будь передо мной сейчас даже что-то самое тривиальное, я бы всё равно не понял, о чём только что прочитал. Так часто бывает, когда думаешь о совершенно посторонних вещах.
Нет, что-то читать меня сейчас абсолютно не тянет. Отложив книгу, я откидываюсь на спинку кресла, подкладывая ладони под голову, и щурюсь на яркое солнце. Сразу как-то потянуло в сон, но я абсолютно не хочу тратить на него время. Поборовшись с организмом минут пять, всё же сокрушённо вздыхаю и прикрываю глаза. В конце концов, от того, что я посплю полчаса - часик, ничего не изменится. Просто я не люблю спать днём, принципиально. Мне всегда так жалко изводить драгоценные часы на сон, если их можно потратить на что-либо более интересное.
Уже сквозь лёгкую дымку сновидения мне почудилось, словно кто-то нежно и едва ощутимо погладил меня по руке и поправил упавшую на глаза чёлку. Тут же захотелось раскрыть глаза и посмотреть на этого человека, но сон был такой сладкий… А идентифицировать личность нарушителя моего отдыха можно и потом. Ведь вполне возможно, что мне всего лишь показалось.
Из сна меня вырывает опять же чьё-то прикосновение, только не приятное, а очень даже назойливое и болезненное. Поморщившись, я раскрываю глаза и обнаруживаю сидящую на подлокотнике моего кресла взъерошенную сову. Это она и разбудила меня, теребя острым клювом фалангу указательного пальца.
К лапке совы привязано письмо.
«Такая жара, сова наверно хочет пить», - мелькает в моей голове. Отвязав аккуратно сложенный пергамент, я тут же подпрыгиваю с кресла и убегаю на кухню за водой.
Напившись, птица уже довольно ухает и, взмахнув крыльями, улетает.
Пишет Гермиона. В самом начале подруга интересуется о моих делах, как я понял, чисто ради приличия, потому что дальше она в богатых красках описывает своё волнение и возмущение по поводу неожиданных взрывов в нескольких деревушках, в том числе неподалёку от Годриковой Впадины. Оп-па, а вот это уже интересно…
Она прочитала об этом в утреннем номере Ежедневного Пророка. Хм, что-то я давно не читал газет.
Так и не дочитав письмо, складываю его и прячу в карман джинсов, сам захожу в дом в поисках сегодняшней газеты. И как на зло, нигде не могу её найти.
- Сириус, ты не видел Пророк?
Крёстный с большим полотенцем через плечо направляется в душ.
- М-м…нет, а зачем он тебе? - Сириус внимательно смотрит на меня, и в его взгляде мелькает что-то весьма странное.
- Ну, почитать. Давно ничего не слышал о событиях в волшебном мире… - неуверенно отвечаю я, абсолютно сбитый с толку вопросом крёстного.
- Я не видел его сегодня, Гарри, - задумчиво роняет Сириус и тут же скрывается за дверью ванной комнаты.
Газету я обнаруживаю в одной из комнат для гостей на втором этаже, в которой сейчас живёт Снейп. Один тот факт, что я без спроса и разрешения зашёл на его личную территорию, был мне неприятен и мог
