- Прошу прощения, профессор, но ведь вы, насколько я помню, владеете искусством легилименции?
Мерлинова борода, одно только чудо тормозит меня в паре дюймов от профессорской спины, когда тот резко останавливается посреди лестничного марша, ведущего прямиком к портрету Полной Дамы. Кашлянув, неловко спускаюсь на три ступени, что ещё больше усугубляет разницу в росте, которая и без того велика.
Книга, раскрытая наподобие «птички» страницами вниз, лениво проплывает мимо (наверняка, кто-то из Гриффиндорцев зачаровал) и привлекает внимание Снейпа. Задев краями тихо шуршащих страниц волосы на моей макушке, она ныряет под лестницу, а взгляд профессора останавливается на моём лице.
- Память тебя не подвела, - медленно отвечает он, и я различаю нотки подозрения в низком голосе.
- Может, вы сможете объяснить мне мои видения и то, как я смог…
Мигом помрачневший Снейп растаптывает все мои попытки связать слова в осмысленные предложения.
Он мягко ступает на нижнюю ступень, и теперь нас разделяет ещё две точно таких же.
- Видения?
Тру двумя пальцами переносицу, поправляю съехавшие очки. Не найдя места собственным рукам, просто прячу их за спиной.
До нас долетает гул наконец разыгравшейся бури: буйный ветер со всего размаха наваливается на окна, заставляя стёкла надрывно гудеть от подобного напора.
- Именно видения. Я говорил об этом с директором. Он сказал, что подобное проникновение в чужой разум доступно лишь очень опытным легилименторам. Очень сомневаюсь, что я отношусь к их числу, поэтому и спрашиваю у вас…
Окончание моей речи перекрывается резким и оглушительным звоном стекла: особо крупная ветка, видимо, отломившаяся от дерева с Запретного леса, подхватывается вихрями урагана и ударяет точно в витражное окно. Ветер в сопровождении мокрого снега, присвистывая и улюлюкая, торжественно вваливается в башню и мигом задувает ближайшие к окну факелы. Полумрак закутывает лестницу в тёмное одеяло, стирая светотени с лица профессора, который так же, как и я, оборачивается в сторону источника шума.
Всё замирает во мне в ожидании. Собственный голос в мыслях убедительно нашёптывает подняться на две ступени, как тут же перебивает самого себя и надрывно кричит о том, что не стоит этого делать.
К чертям.
Темнота сомкнувшихся век. Ноги проявляют чудеса координации и безошибочно перешагивают через одну ступень.
К чертям все мои убеждения в том, что я действительно перехожу границы допустимого. К чертям все его слова о том, что он делает это исключительно ради моего блага и что о его личных чувствах не может быть и речи. Если бы у него не было чувств, он бы вообще не реагировал на меня и мои слова. Опыт же показал, что ему вовсе не безразлично моё душевное состояние.
Язык становится недееспособным, так же, как и пальцы, сомкнувшиеся на мантии профессора. Дужка соскочивших с переносицы очков прижимается к виску, и я с вмиг пересохшим горлом ощущаю, как замирает его грудь под моей щекой - он перестаёт дышать. Вдруг диафрагма приподнимается и, прежде чем Снейп успевает что-нибудь произнести, я резко отстраняюсь от него, одновременно открывая глаза, насильно отворачиваю голову в другую сторону и чуть ли не вприпрыжку преодолеваю оставшуюся часть лестничного марша.
Звук плавно отъехавшего портрета совпадает с тихим треском вновь вспыхнувших факелов.
* * *
Наступившее утро становится переломным для Невилла. Сегодня воскресенье, поэтому мы с друзьями планируем пойти в Хогсмид. Правда, последствия вчерашней бури несколько корректируют наши планы: всех студентов задерживают в замке до тех пор, пока с территории не уберут вырванные с корнями деревья и обломки веток. К счастью, процесс уборки занимает немного времени, и уже сразу после завтрака шумная толпа галдящих студентов высыпает из южных ворот замка и направляется в сторону магической деревни.
Рон и Гермиона идут впереди, держась за руки, и о чём-то тихо переговариваются, за ними Джинни, закутанная в гриффиндорский шарф, и Полумна в ярко-бирюзовой куртке и канареечного цвета шарфе, их смешат и поддразнивают одинаково одетые близнецы. Позади всех идёт Невилл, и вид у него, в отличие от всех, далеко не одухотворённый. Низко опустив голову, друг бездумно следует за остальными, как хвост. От его шаркающих шагов кучки свежего снега, ещё не притоптанного десятками ног, рассыпаются в морозном воздухе и оседают на носках ботинок Невилла.
- Что-то случилось? - равняюсь с другом, смотрю на него и разве что не охаю от удивления. Такого выражения я никогда не видел на его привычном жизнерадостном лице: неподвижное, будто застывшее, без малейшего намёка на нормальные человеческие эмоции. От стеклянного взгляда неприятный холодок пробегает вдоль позвоночника.
- Случилось, Гарри. Случилось ещё давно.
Его голос подозрительно хрипит, грозясь сорваться. Я подозреваю, в чём дело, но впервые в жизни не знаю, как подступиться к Невиллу. Он спасает меня от мук и продолжает таким же безжизненным тоном:
- Мои родители…их уже не спасти. Беллатриса хорошо постаралась, колдомедики оказались бессильны. Бабушка скрывала от меня правду. Они почти мертвы, с той лишь разницей, что всё ещё дышат и немного ходят. Живые растения… Они никогда не смогут покинуть Госпиталь.
Мне кажется, что я глохну. Звуки, наполняющие улицы магической деревни, разом приглушаются. Становится дурно от того, что я оказываюсь бессилен перед лицом открывшейся правды. Я ничего не могу сделать, даже поддержать Невилла, потому что осознание того, что друг теперь фактически становится сиротой, как и я, убивает тихо и медленно.
- Ребята, давайте зайдём в Три Метлы? - предлагает Рон, и все сразу же соглашаются.
Я суечусь, бросаю беспомощные взгляды на спины ничего не замечающих друзей, пока не останавливаюсь на волнистых белокурых волосах. Полумна, вот кто мне нужен. Задерживаю её возле самого входа, пообещав друзьям, что мы сейчас к ним подойдём.
- Что ты хотел, Гарри? - просветлённый взгляд больших глаз скользит по моему лицу, слабая улыбка трогает слегка обветрившиеся губы девушки.
- Полумна, ты бы не могла поговорить с Невиллом? Ему сейчас очень тяжело, а я…
Кончики пальцев совсем замерзают, и я прячу ладони в карманах куртки, в то время как подругу, по- видимому, холод нисколько не беспокоит. Белокурая голова плавно склоняется к плечу в понимании, улыбка тает, а на белокожем лице Полумны появляется столь несвойственная ей серьёзность.
- Конечно, Гарри, я обязательно поговорю с ним.
Поблагодарив подругу, я придерживаю дверь, пропускаю её в тёплый зал Трёх Мётел и только потом вхожу сам. Ребята уже сидят за одним из самых больших столов, перед ними поблёскивают наполированными бочками кружки со сливочным пивом. Джинни и Рон звонко смеются, видимо, над шутками близнецов, Гермиона нетерпеливо постукивает пальцами по столешнице, но, заметив меня, немного расслабляется.
- Куда вы пропали? - шепчет она, когда я занимаю свободный стул рядом с ней, а Полумна садится рядом с поникшим Невиллом.
Делаю несколько глотков сливочного пива и ненамеренно передёргиваю плечами от прохладного напитка. Джинни замечает это, почему-то покидает своё место и удаляется в сторону барной стойки, за которой хлопочет мадам Розмерта.
- Надо было кое-что обсудить с Полумной. Давай всё потом, в замке.
Подруга не возражает и быстро включается в завязавшийся разговор о предстоящих рождественских каникулах.
Сегодня в Трёх Мётлах много людей, все столики заняты, в их лакированной поверхности отражаются мягкие ореолы зачарованных свечей, плавно покачивающихся в такт приятной музыке, которая льётся
