чести, братья в Мехико были встревожены и обеспокоены, когда узнали о невероятных страданиях. Свидетелей Малави, отказавшихся платить законным образом официальную цену за партийный билет правительства страны: ведь в то время они сами незаконным образом при помощи взяток приобретали воинские удостоверения. Однако «верхушка» — люди в так называемой «башне из слоновой кости», — казалось, была до странности нечувствительна к таким переживаниям, ие понимала, что эти двойные стандарты делали с людьми. Я думаю, что это тоже — один из продуктов системы, и это одна из причин, по которым лично мне эта система кажется отвратительной.
К осени 1978 года всем членам Правления было известно о политике в Мехико, Почти год спустя, в сентябре 1979 года, Правление возобновило обсуждение неразрешенного вопроса об альтернативной службе. На этот раз внимание к вопросу привлекло письмо из Польши.
Предупреждая о том, что альтернативная служба является «ловушкой, сбивающей братьев с пути», Мильтон Хеншель призвал к чрезвычайной осторожности, выступая в поддержку Действий многих польских Свидетелей, нашедших подходящий выход из положения: чтобы избежать призыва в армию, они отправлялись работать на угольные шахты. Ллойд Барри вновь предупредил, что наша политика гласит, что Свидетели «должны быть полностью свободны от всякого военного ведомства».
Тед Ярач сказал, что «у наших братьев возникают проблемы, и они всегда обращаются за руководством в организацию Иеговы», что нужно избегать различия во мнениях, что не следует создавать у братьев впечатление, будто Правление говорит: «идите и подчинитесь» приказу об альтернативной службе. Кери Барбер высказал точку зрения о том, что «здесь неуместно разрешать свободу совести, это такое дело, где нужно прямо сразу идти до конца», не сворачивая. Фред Франц произнес, что «наша совесть должна учиться на Библии» и вновь высказал свою поддержку традиционному взгляду против всякого принятия альтернативной службы.
В то время Эварт Читти не являлся членом Правления, так как его отправили в отставку. Гранта Сьютера на заседании не было; 15 ноября 1978 года он и Читти голосовали за изменения в политике организации по этому вопросу. Но в Правлении было два новых члена: Джек Барр (из Англии) и Мартин Поэтзингер (из Германии), которые присутствовали на заседании 15 сентября 1979 года. Когда же было выдвинуто предложение, голоса разделились пополам: 8 человек высказались за изменение положения, 8 — против (включая новых членов).
3 февраля 1980 года этот вопрос еще раз внесли в повестку дня. К тому времени прошло больше года после моей поездки в Мехико, и туда с ежегодным визитом отправился Альберт Шредер. Работники бюро филиала вновь выразили беспокойство по поводу практики приобретения поддельных воинских удостоверений за взятки, и по возвращении Шредер рассказал об этой ситуации Правлению. Высказывания разных членов Правления ясно показали, что большинства в две трети ни «за», ни «против» решения вопроса об альтернативной службе достичь не удастся, поэтому не было даже выдвинуто никакого предложения.
Дело попало «на полку». С момента получения письма от Михеля Вебера, старейшины из Бельгии, в ноябре 1977 года до февраля 1980 года Правление Свидетелей Иеговы шесть раз безуспешно пыталось решить этот вопрос.
Но что же делать с людьми, попавшими под влияние действовавшей политики, людьми, которых «Сторожевая башня» называла «рядовыми»? Могли они тоже положить дело на полку? Напротив, неспособность Правления достичь этого необходимого большинства голосов в две трети означала, что любой Свидетель–мужчина в любой стране мира, действовавший согласно своей совести и принимавший альтернативную службу как соответствующее требование правительства, мог поступать таким образом только одной ценой: его начинали считать вышедшим из организации, практически исключенным. Это также означало, что Правление в целом не возражало против того, чтобы политика двадцатилетней давности в Мехико продолжала оставаться в силе в то время, как в Малави сохранялась без изменений совершенно иная политика.
НЕОДИНАКОВЫЕ ГИРИ
Мы лучше поймем логику отдельных членов Правления, если посмотрим на некоторые другие обстоятельства, преобладавшие среди Свидетелей Иеговы в Мексике. В результате мексиканской революции, из–за того, что католическая церковь очень долго владела невероятным количеством земель и Другой собственности страны, мексиканская конституция до недавнего времени запрещала любой религиозной организации владеть какой–либо собственностью. Церкви и церковное имущество, по сути дела, сохранялись в собственности государства, что позволяло религиозным организациям всем этим пользоваться. Из–за прежней эксплуатации со стороны иностранного священства в Мексике зарубежным миссионерам было запреещено выступать в роли священников. Что же это значило для организации Свидетелей?
Администрация штаб–квартиры Свидетелей Иеговы много Десятилетий назад решила, что из–за существующего закона Свидетели Иеговы представятся не как религиозная, но как «культурная» организация. Именно гак в Мексике была зарегистрирована местная корпорация Ла Торре дель Вигия. В течение многих десятилетий мексиканские Свидетели Иеговы говорили о проведении не религиозных или библейских, а «культурных» встреч. На этих встречах, как и на больших собраниях, не было молитв или песнопений. Занимаясь хождением «от двери к двери», они носили с собой только литературу Сторожевой башни (которую, по их словам, Общество Сторожевая башня предоставляло им в помощь их культурной деятельности). При этом они не носили с собой Библию, так как это означало бы, что они занимаются религиозной деятельностью. Свидетели, собирающиеся в определенном районе, называли себя не «общиной», а «группой». Они не говорили о крещении, но проводили его под предлогом выполнения «символических действий»,
Этот «двойной язык» был принят не потому, что дело происходило в тоталитарном государстве, сурово подавляющем свободу вероисповедания[133]. Это совершалось, в основном, для того, чтобы уклониться от следования закону о собственности религиозных организаций. Не нужно также думать, что мысль и решение о таком устройстве дел пришли от самих мексиканских Свидетелей; это было выработано и принято международной штаб–квартирой в Бруклине.
Интересно сравнить сознательный отказ от молитв и песнопений на собраниях Свидетелей Мексики с действиями Общества в Соединенных Штатах, где они, скорее, готовы были еще и еще раз сражаться, доводя дела до Верховного суда страны, нежели отказаться от определенных видов деятельности: например, раздачи литературы «от двери к двери» без разрешения и регистрации в полиции; права пользоваться громкоговорителями из машин, раздачи литературы на перекрестках и многих других видов деятельности, на которые распространяются конституционные права. Организация не желала от всего этого отказываться. Она сражалась за эту работу несмотря на то, что некоторые ее виды совершенно точно не практиковались христианами в первом веке и поэтому их нельзя считать основными видами деятельности христиан.
Но общая или групповая молитва являлась основной религиозной деятельностью на собраниях первых христиан и с незапамятных времен существовала среди слуг Божьих. Мексиканское правительство ничего не имело против молитвы на религиозных собраниях. Однако Свидетели Иеговы были обязаны говорить, что их собрания не являются религиозными. Вряд ли существует другое действие, более тесно связанное с поклонением Богу, более духовное, чем молитва. Когда императорским повелением в Персии на тридцать дней была запрещена молитва кому–либо, кроме царя, пророк Даниил считал ее настолько важной, что рисковал своим положением, имуществом и жизнью, нарушая этот указ [134].
