Да, нужно решаться на что-то, нельзя стоять на месте – это лишает уверенности. Как здесь тихо и спокойно, как красиво – но покой и красота внушают еще большую тревогу.
Что же делать?
Пожалуй, нужно отпустить поводья, довериться лошади, и та сама придет к дому.
Но Селина не двигалась с места.
Как же быть?
Тара с ужасом вспомнила рассказы о болотах Флориды, где бесследно исчезают люди и лошади, о прекрасных орхидеях, растущих на плавунах и словно манящих к себе. Неминуемая смерть ждет того, кто приблизится к ним.
А вдруг она уже посреди болота, откуда нет выхода – ни вперед, ни назад.
Снова Тару напугал какой-то странный звук. Оглядевшись, она увидела журавля, стоявшего в мелком ручье. Взмахнув крыльями, он поднялся и улетел. Белые цапли тоже безмятежно расхаживали по ручью – им ничто не угрожало.
«Если здесь так много птиц, – подумала Тара, – значит, есть и аллигаторы».
Тут она вспомнила об индейцах.
Нужно немедленно убираться отсюда! Чего бы это ни стоило!
Тара повернула лошадь, потрепала по холке.
– Ну, девочка, поедем домой…
И в этот миг ощутила, как задние ноги лошади уходят в болотистую почву. Тара едва усидела в седле.
– Вперед! – крикнула она, натягивая поводья.
В следующее мгновение они были уже на твердой земле и мчались в неизвестном направлении, оставляя позади страшное место. Тара приободрилась, надеясь, что выехала на нужную дорогу. Вдруг Селина остановилась, как вкопанная. Тара замерла от ужаса: перед ней были индейцы!
Один из них, немолодой, с ярко-красной повязкой, украшенной перьями, стоял в центре. На его широком поясе висела сабля в ножнах; в руках он держал ружье.
Он сделал знак, и тотчас с деревьев спрыгнули несколько воинов, обнаженных до пояса и покрытых татуировкой.
Тара пронзительно закричала и, не помня себя от страха, замахала руками еще до того, как индейцы приблизились к ней. К ее ужасу, она угодила в лицо индейцу, и тот отпрыгнул назад, потирая челюсть. Продолжая сопротивляться, Тара заставила лошадь подняться на дыбы, чудом удержалась в седле и, возможно, вырвалась бы из окружения, но противников было слишком много. Тару стащили с седла, бросили на землю, но и там она продолжала бороться. Один из индейцев уселся ей на ноги. Громко закричав, она вдруг услышала выстрел.
Все замерли. Воцарилась тишина.
Потом прозвучали слова на незнакомом Таре языке, и ее сразу освободили.
Поднявшись, она увидела мужчину на красивом сером коне. Видимо, он и произнес непонятные ей слова.
Этот смуглый человек в цветастой рубахе, заправленной в темно-синие штаны, в высоких сапогах из оленьей кожи почти не отличался от других индейцев, но когда Тара пригляделась к нему, ей показалось, что она знает его, видела раньше… Возможно, в своих снах.
Он с интересом рассматривал девушку. Она с удивлением заметила, что у него голубые глаза, значит, он полукровка. Но разве это облегчит ее участь?
Знаком он предложил Таре приблизиться к нему.
«Вот и конец. – мелькнуло у нее в голове. – В этих болотистых джунглях мне суждено умереть. Господи, почему я не сделала этого раньше – в Новом Орлеане, когда стояла на берегу Миссисипи? Или не отдала себя в руки палача там, в Бостоне?.. А здесь я так просто не уступлю им… Нет! Я буду бороться за свою жизнь! Если Джаррет обманул меня и не сумел защитить, я сделаю это сама… Да, сама! Я не позволю изуродовать себя, снять скальп, убить! Я…»
Тара улыбнулась, чем, наверное, привела индейцев в немалое изумление, а потом крикнула всаднику:
– Ты, краснокожий убийца! Сукин сын! Я не позволю вам…
Она с яростью набросилась на него, стащила с коня, и он упал на землю, даже не оказав сопротивления. Тара, не замечая этого, продолжала наносить удары, уже сидя на нем, понимая, что ей осталось недолго жить, и желая напоследок излить всю свою ярость. Она была почти в истерике.
А потом противник крепко схватил Тару за руки, его голубые глаза пристально смотрели на нее.
Индейцы, окружавшие их, весело рассмеялись.
Тара подумала, что сходит с ума. Почему он не убивает ее, этот голубоглазый, которого она так унизила? Чего ждет? Чего они все ждут?
Почти незаметным движением он освободился от нее и вскочил на ноги.
– Поднимайтесь! – сказал он Таре на чистейшем английском и протянул ей руку.
Она плюнула ему в лицо. Он выругался по-своему, поднял девушку, не обращая внимания на ее сопротивление и крики, и вскинул себе не плечо.
Не выпуская своей ноши, голубоглазый вскочил на коня и направил его в глубь зарослей, по известной только ему тропе.
Закрыв глаза, она молила Бога…
О чем?
Глава 13
В обратный путь Джаррет отправился по реке на барке старого Джонсона. Это должно занять двое суток с лишним, но ехать верхом через джунгли, по плохим дорогам, преодолевая множество водных преград, намного труднее.
Джонсон, самый старый из всех, кого встречал Джаррет, согнулся от времени. Он давно поседел и потерял все зубы, но еще справлялся со своими обязанностями речного перевозчика. Джонсон прожил здесь дольше всех белых людей и стал неотъемлемой частью этих мест. Война с индейцами его не касалась, ибо они его никогда не трогали, как и он их. Поэтому, когда офицеры форта предложили ему остаться в Тампе, Джонсон отказался.
– Они думали, я соглашусь жить в четырех стенах с кружевными занавесками на окнах! – возмущенно шепелявил он. – Нашли дурака!
