– Один лег, – отчитался ирландец, отступая вглубь этажа.
– Не спеши косить, – прошептал в ответ командир. – Втягивай, нам паника не нужна.
Четверка наступавших в лоб бросилась в атаку, лихорадочно подсвечивая темные углы мощными фонарями. Двое у восточной стены, наоборот, заняли оборонительную позицию, не спеша выдавать себя пальбой.
Хуго с силой врезал по приоткрытой двери, ведущей в клеть, пинком вышибая ее в главный коридор. Когда на несчастном предмете интерьера сошлись сразу три луча, а пули без промедления взгрызли тонкое полотно, метнулся в сторону.
Кто-то вскрикнул, кто-то отпрыгнул за перегородку.
Сбросив чеку светошумовой гранаты, Энквист отдал «балалайке» приказ выставить максимально защищенные светофильтры.
– Fire in the hole! – бросил он в эфир знаменитый англоязычный фразеологизм, так и не нашедший аналогов ни в араспанто, ни в других языках современ-ности.
И вдоль пола метнул цилиндр в скопление стрелков, клочком невесомого тумана проскальзывая мимо них в новое укрытие. В него все же успели выстрелить – вероятно, у одного из четверки в «балалайке» стоял стрелковый комплекс, реагирующий на движение объектов. Но шальная очередь «дрели» лишь раскрошила пенокартонную стенку, со стоном обрушив ее обломок внутрь клети.
А затем на восемнадцатом этаже «Джадвы-4» стало очень светло. На долю секунды яркая вспышка всосала тьму, предельно четко высветив четверых мужчин, съежившихся в коридоре и беспомощно выставивших оружие. Один выстрелил из пистолета, сорвав с потолка плафон и окатив остальных осколками стекла.
– Cholerna suka! – выругался Жицкий, большинство мониторов которого в этот момент тоже ослепило жгучим перламутром.
Энквист, разблокировав светофильтры, на секунду показался из своего укрытия, длинной бесшумной очередью срезая сразу двоих противников. Пули ударили в поддетые под куртки бронежилеты, разрывая кевлар и плоть. Нашли уязвимые точки, напились крови. Убитые рухнули на грязный пол, роняя пистолет- пулеметы, а Хуго уже несся на новую точку, заманивая неприятеля все глубже и глубже.
– Они вызвали двоих, что ждали на лестнице, – уже более сдержанно отчитался Невроз. – Входят…
Назанин, отстреливаясь короткими очередями, тоже начала сдвигаться на заготовленный охотничий «номер», вынуждая противников ввязаться в преследование. Гранаты девушка использовать не стала, бесшумно обогнув парочку со спины через заранее примеченные проходы. Отстрелялась по спинам, для верности добавив по контрольному. И снова растворилась в глубинах этажа…
Среди группы, прибывшей выкуривать «горностаев», начиналась паника, которой Энквист так желал избежать раньше срока. Швед не знал, лишь догадывался о сути контракта, который неизвестный заключил с десятью dd, девятерым из которых сегодня вечером предстояло умереть. Возможно, безымянные бойцы даже были предупреждены о высоком уровне встречного сопротивления. Но никак не ожидали, что посреди заброшенных офисов их будут тихо уничтожать из ниоткуда, для надежности промариновав световыми гранатами…
Двое оставшихся в центральном коридоре принялись отходить, посменно разряжая в темноту окружавших кабинетов имевшиеся стволы. У них наверняка был детальный план инкубатора, в «балалайках» функционировала качественная связь, а кто-то из машинистов совершенно точно прикрывал штурм из сети, так и не встретив виртуального оппонента.
Но дерзость уступавшего численностью врага, его пугающе-свободное ориентирование в пространстве и невесть как осуществляемая координация свели на нет всю волю к победе и легкому заработку…
Хуго устремился наперерез, на бегу перезаряжая магазин «дрели».
Пули, выпущенные в него наугад сквозь тонкие пенокартонные стеночки, несколько раз гудели совсем рядом, чуть не задев. Но такого рода рулетка лишь подстегивала «горностая», покрывая ладони колючей сеткой.
– У северной стены чисто, займусь подкреплением, – пробасил наушник голосом Гордона, после чего тот выкрикнул предупреждение и швырнул гранату.
Фарахани и Энквист уставились в пол, привычно зажмуриваясь, но взрыв прозвучал довольно далеко, рассеяв световую волну вдоль потолка.
– Беру одного! – выдохнул Бакли уже через секунду, кидаясь в контратаку.
По его предыдущему отчету командир знал, что «дрель» Гордона дала-таки сбой, перекосив патрон в стволе, поэтому тот пустил в ход резервный пистолет.
Ирландец телом проломил перегородку, отделявшую лифтовую зону от прямоугольного холла, где когда-то восседали охранники этажа. Чертовски быстро подстелившись под скрещенные лучи фонарей, выстрелил трижды, скашивая одну из двух мишеней.
После чего снова нырнул в стену – «рыбкой», руками вперед, будто входил не в стекловидный и довольно упругий материал для внутренних стен, а в обычную воду. С грохотом и крушением обломков великан ускользнул с линии огня, заставив уцелевшего отстрелять вслед ему весь магазин.
И сразу же, не позволяя опомниться или перезарядить, рванулся обратно, в очередной раз с легкостью проламывая переборку немалым весом, словно инопланетное чудовище из стереофильмов про разрушение мегаполисов.
Одним ударом вышиб из руки противника пустую «дрель».
Пнул в живот, будто выстрелом из пушки отбрасывая того на жестяные двери лифтов.
Сухопарый темноволосый мужчина, противостоявший Гордону, отлетел на несколько метров. Ударился о раздвижные створки всем телом, оставляя основательную вмятину, и тяжело завалился лицом вперед.
Самонадеянно хмыкнув, Бакли бросил пистолет в кобуру. И метнулся к чернявому, намереваясь завершить начатое…
Но жилистый наемник, избранный людьми Энквиста в VIP-клиенты, оказался не так прост. Еще в полете его «балалайка» отдала приказ персональной аптечке под бронежилетом впрыснуть в кровь необходимые стимулирующие препараты. Тут же активировался боевой электронный комплекс, подсказывая, как мягче и проще упасть, а затем быстрее вскочить. Из механической выдвижной кобуры под рукавом куртки в ладонь выбросило пистолет…
Когда Гордон оказался вплотную, только что оседавший без сил враг уверенно стоял на ногах, а в переносицу ирландца наводился компактный двухзарядный «дыродел».
– Pla€ ar do theach, – невесело выдохнул нумизмат, заставив командира на другом конце этажа побледнеть.
Единственное, что успел сделать «горностай», это вскинуть левую руку, предплечьем закрываясь от выстрела…
Когда пистолет грохнул, выплевывая пулю практически в упор, время растянулось до невыносимости. Темнокожий наемник, уверенный в своем реванше, раздвигал пухлые губы в улыбке. Бакли морщился и пригибался, стараясь максимально уйти с траектории полета смертоносного свинца. А тот, без усилий вгрызаясь в плоть поднятой руки, вдруг лязгнул, вонзаясь во что-то твердое и определенно неорганическое, с воем скользнул в сторону и утонул в стене.
Из-под порванного рукава заискрило.
На «балалайку» Гордона тут же поступил детальный отчет о повреждении протеза.
Так и не родившаяся улыбка черноволосого померкла. Глаза распахнулись, он сдвинул ствол чуть левее, снова целя в лицо «горностая». Но тот, не позволив выстрелить повторно, припал на колено. И с правой так врезал стрелку в пах, что следующей мыслью разъяренного ирландца стало – убил, Святая Мария и все угодники, убил, а ведь Хуго просил аккуратнее…
Наемник даже не вскрикнул – тонко заскулил. Выронил пистолет, оседая кулем, и никакие обезболивающие на свете не могли ему помочь. Он скукожился у ног здоровяка, даже не помышляя потянуться под мышку, где виднелась рукоять ножа.
Бакли насел на него сверху, заламывая кисть и проводя крайне болезненный прием. Рванул руку вверх и в сторону, будто хотел вырвать из суставной сумки. Заставил еще раз вскрикнуть от болевого шока и обмякнуть без сознания.
