большая тайна вашего деда, но ваша мать показала туннель под озером вашему отцу, когда тайком бежала с ним из этого замка. Романтическая история правда?
— Ты лжешь! — Виоланта озиралась, как затравленный зверь, но в зеркалах отражалась лишь она сама — и Свистун.
— Вот как? Ваши люди могут это подтвердить. Я велел оставить нескольких в живых. Мальчишки в этом возрасте — превосходные солдаты, потому что еще кажутся себе бессмертными.
Он шагнул к Мо:
— Я не мог дождаться, когда снова свижусь с тобой, Перепел! Пошлите меня вперед, — умолял я Змееглава, — и я снова поймаю вам птичку, которая от меня улетела. Я подкрадусь к ней, как кошка, тайными путями, и схвачу, пока он высматривает вас.
Мо его не слушал. Он читал в своем сердце мысли Сажерука. 'Сейчас, Перепел!' — шептали они. Когда по ногам солдата справа от него поползла огненная змея, Мо ударил стоящего сзади локтями в грудь. Из пола вырвалось пламя. Оно оскалило огненные зубы и подожгло одежду солдат. Те с криком отступили, а огонь описал защитный круг вокруг обоих пленных. Двое солдат вскинули арбалеты, но Свистун удержал их. Ведь хозяин никогда не простит, если он доставит ему Перепела мертвым. Лицо Свистуна побелело от ярости. Зато Орфей улыбался.
— Очень эффектно, ничего не скажешь! — Подойдя ближе к огню, он пристально всматривался в него, словно надеясь понять, как Сажерук это делает. Но тут его взгляд упал на самого Сажерука.
— Наверное, ты действительно мог бы в одиночку спасти переплетчика, — сказал он мягко. — Но к несчастью для него, ты поссорился со мной. Это была ошибка. Я пришел сюда не со Свистуном. Я теперь служу его хозяину. Он ждет ночи, чтобы засвидетельствовать Перепелу свое почтение, и послал меня вперед, чтобы приготовить все к его приходу. Сюда входит и печальная необходимость окончательно спровадить Огненного Танцора в царство мертвых.
Он говорил с таким неподдельным сожалением, что Мо вспомнился день в библиотеке Элинор, когда Орфей торговался с Мортолой за жизнь Сажерука.
— Не трать время на слова. Убери его, Четвероглазый! — нетерпеливо воскликнул Свистун, пока его люди срывали с себя горящую одежду. — Я хочу наконец заполучить Перепела.
— Не волнуйся, никуда он от тебя не денется, — раздраженно ответил Орфей. — Но сперва я должен получить свое.
Он подошел так близко к огню, что его бледное лицо порозовело от жара.
— Кому ты отдал книгу Фенолио? — спросил он Сажерука сквозь пламя. — Ему? — Он кивком указал на Мо.
— Возможно, — ответил Сажерук и улыбнулся.
Орфей закусил губу, как ребенок, удерживающий слезы.
— Улыбайся-улыбайся, — сказал он глухим голосом. — Насмехайся надо мной! Ты скоро раскаешься, что так со мной поступил.
— С чего бы? — ответил Сажерук так спокойно, словно тут не было солдат, которые снова направили на них арбалеты. — Неужели ты надеешься испугать человека, который уже один раз умирал?
На этот раз улыбнулся Орфей, и Мо пожалел, что у него нет меча, хотя и понимал, что толку от этого было бы немного.
— Свистун, что делает здесь этот человек? С каких пор он служит моему от… — Голос Виоланты пресекся.
Тень Орфея вдруг зашевелилась, как просыпающееся животное. Из нее поднялась фигура, пыхтевшая как большая собака. В пульсирующей, расплывающейся темноте невозможно было распознать лицо, только глаза, мутные и злые. Мо почувствовал страх Сажерука, и пламя стало утихать, словно задохнувшись.
— Тебе, наверное, не надо объяснять, что такое ночной кошмар, — проговорил Орфей бархатным голосом. — Комедианты говорят, что это мертвецы, которых Белые Женщины посылают обратно, потому что не могут отмыть с их душ темные пятна. Эти черные тени обречены на скитания в мире, который уже не их. Воздух, который они не могут вдохнуть, постепенно разъедает их, а солнце, от которого не защищает плоть, сжигает. Но пока не настал их последний час, они голодны, очень голодны.
Он отступил подальше.
— Фас! — сказал он тени. — Взять его, мой славный пес! Забери Огненного Танцора, потому что он разбил мое сердце.
Мо шагнул к Сажеруку, но тот оттолкнул его.
— Отойди, Перепел! — крикнул он. — Это хуже чем смерть!
Пламя вокруг них погасло, и ночной кошмар, тяжело дыша, шагнул в очерченный сажей круг. Сажерук не уклонился. Он просто стоял, пока бесформенные руки не схватили его, — и погас. Как пламя.
Мо казалось, что остановилось его собственное сердце. А ночной кошмар понюхал неподвижное тело Сажерука, словно обманутый пес. Мо вспомнил, что рассказывал ему однажды Баптиста: ночные кошмары питаются только живой плотью, от мертвых они шарахаются, потому что боятся, что те заберут их с собой в то царство, откуда они вышли.
— В чем дело? — В голосе Орфея звучало детское разочарование. — Почему все получилось так быстро? Я хотел подольше посмотреть, как он умирает!
— Возьмите Перепела! — донесся до Мо приказ Свистуна. — Живее!
Но солдаты оцепенело смотрели на ночной кошмар. Тот повернулся и устремил мутный взгляд на Мо.
— Орфей! Убери его! — Свистун кричал во весь голос. — Перепел нам еще нужен!
Ночной кошмар застонал, словно хотел сказать что-то, но рта у него не было. На мгновение Мо показалось, что он распознает в сплошной черноте лицо. Злоба стала просачиваться ему под кожу и покрыла сердце, словно плесень. Ноги у Мортимера подкосились, он задыхался. Да, Сажерук прав, это хуже смерти.
— Назад, пес! — От голоса Орфея тень застыла. — Этого ты получишь потом.
Мо упал на колени рядом с неподвижным телом Сажерука. Ему хотелось лечь и тоже перестать дышать, перестать чувствовать. Но солдаты подняли его на ноги и связали запястья. Он едва замечал это. Ему все еще было трудно дышать.
Шагнувшего к нему Свистуна Мо видел словно через пелену.
— В этом замке где-то есть двор с птичьими клетками. Заприте его в клетку. — Он ударил Мо локтем в живот, но тот чувствовал только одно — ночной кошмар снова слился с тенью Орфея, и дыхание вернулось.
— Стой! Перепел пока еще мой пленник! — Виоланта преградила дорогу солдатам.
Но Свистун грубо оттолкнул ее.
— Он никогда не был вашим пленником, — сказал он. — Думаете, ваш отец так глуп, чтобы вам поверить?
— Заприте Уродину в ее спальне! — приказал он солдатам. — А Огненного Танцора бросьте перед клеткой в которую посадите Перепела. Ведь тень должна всюду следовать за хозяином.
Перед дверью лежал еще один солдат Виоланты. На мертвом лице застыл страх. Коридор устилали их тела. Озерный замок был в руках Змееглава, а вместе с ним и Перепел. Вот, значит, чем кончилась песня.
'Какой ужасный конец! — послышался Мо голос Мегги. — Я не хочу эту книгу, Мо! У тебя нет другой?'
Опоздали?
'Рэтпти, я просто не могу лечь и заснуть и ничего не предпринять, хотя я и не знаю, что тут можно предпринять'.
