Врикодар дас (Минск)
Я старалась ухаживать за своим мужем с позиций религии, чтобы Кришна продлил ему жизнь. Здоровье восстанавливалось, все шло на поправку. Он стал ходить по квартире, иногда ездил на работу. Ничего не предвещало смерти.
И вдруг 15 ноября 2005 года, в 17 часов, открылось кровотечение. Сначала отошла кровь, 200 граммов, но через час, в 18.00, пошла кровь через рот. Я поняла, что надо что-то делать. Спросила мужа, будет ли он повторять Харе Кришна
Матаджи из Красноярска
Это послужило мне толчком к тому, чтобы действовать и находить какие-то пути к тому, чтобы облегчить ему душу, а также смягчить страдания тела... Мой отец (Мулдагалиев Х. Х.) был ученым физхимиком, как и его отец (Мулдагалиев Х. Д.). Всю свою жизнь он посвятил науке. За несколько лет до смерти отец блестяще защитил докторскую диссертацию, связанную с расчетом колебательных спектров аминов, стал ведущим научным сотрудником института, сделал весомый вклад и химические науки. Хотя большую часть своей жизни он был атеистом, но мои старания, видимо, не прошли даром. В последние десять лет он более лояльно стал относиться к идее Бога и даже сознался, что «видимо, какие-то Высшие Силы (Высший Разум) существуют»...
Сейчас, по прошествии некоторого времени, я отчетливо вижу, что он был настоящий ученый. Он никогда не давил на меня. Не принуждал заниматься именно наукой, хотя, видимо, и переживал, что я все же не пошел но его стопам. Характер у него был очень спокойный и уравновешенный. Он был отличный семьянин и отец. Еще его отличала большая скромность, честность, терпение и, я бы даже сказал, смирение. Я очень благодарен отцу за то, что он давал мне всегда выбор и довольно лояльно и спокойно относился к моему увлечению сознанием Кришны. Иногда он спонтанно повторял отрывочно «Харе Рама», «Прабхупада». Было заметно, что ему нравилось произношение слов, но он не признавался. Просто произносил, причем почему-то громко и очень отчетливо. Это были лишь отдельные слова или фразы, но, видимо, Святое Имя каким-то образом действовало.
Где-то за полтора месяца был поразительно яркий и запоминающийся сон. Я стоял на небольшом участке суши, омываемом двумя океанами. На берегу был туннель, у одного конца которого стояла очередь — люди, похожие на туристов. Один за другим, они подходили к нему, ныряли в него и должны были проплыть по этому туннелю, где была мутная вода вперемежку с песком, а выплывали они на другом конце туннеля, причем расстояние было довольно внушительное. Я понимал, что мне тоже надо пройти через этот туннель, но не решался — как же я смогу проплыть такое расстояние без воздуха? «Нет, это невозможно!» — сказал я себе и отступил, не решаясь на такой заплыв. Мне пришлось вернуться на то место, откуда я пришел, а потом бродить по каким-то комнатам, которые были пусты. Там не было жизни. Я бродил, ходил, что-то искал, но не находил. Стояла мертвая тишина — ни души вокруг. И была одна мысль: все же мне придется когда-то пройти через этот чертов туннель.
Затем был еще один удивительный сон. Мы с отцом приехали на автобусе в какую-то глухомань, в горы, к тому же. Хорошо отдохнули, побродили по природе. И вот автобус уезжает. Других уже не будет. Отец тоже там. А я опаздываю (потерял ощущение времени, пока лазил по скалам). Я сижу на уступе скалы и меня охватывает страх. Что же я теперь буду делать. Я думаю: «Буду сидеть тут, на скале, и никуда не пойду». Но происходит землетрясение. Меня какая-то сила пытается сбросить со скалы. Я из последних сил пытаюсь удержаться на ней (не хочу признавать, что «наверху» насчет отца все решено, упрямлюсь — такова расшифровка). Но скала как будто ожила и вовсю меня трясет, пытается сбросить. И тут я просыпаюсь. Это был второй знак. Обратите внимание — и в первом сне, и во втором толпа людей (души), которые по очереди и вместе покидают этот бренный мир. Просто в первом сне была вода, а во втором — отъезжающий автобус. Я и должен был опоздать, так как этот автобус был для тех, кто уходит из этого мира, но не понимал этого.
Когда болезнь отца стала прогрессировать, особые знаки стали сыпаться, как горох. Это было похоже на видения. Я никогда в жизни раньше подобного не видел. Было такое ощущение, что кто-то насильно пытается вставлять в мой ум картинки. И все они были зловещие, с намеком на смерть. Но вы ведь понимаете, что такое ум сына, который переживает за отца! Я не хотел верить в это. Я сам себя уговаривал: «Нет! Это все плоды моего воспаленного ума! Это мне показалось! Это все просто плохие мысли!» Но, как я ни отгонял их от себя, они очень настойчиво и упрямо лезли в голову и несли одно сообщение «СМЕРТЬ ИДЕТ!» Это было невыносимо. В те дни я был настроен очень решительно. Я творил себе: «Сделаю все, что угодно. Буду вымаливать ему жизнь. Буду поститься, сколько угодно. Делать все, лишь бы спасти отцу жизнь». Мне была невыносима мысль, что я должен смириться. И сейчас я отчетливо чувствую, что наверху дали мне время. Наверху ждали, когда, наконец, я пойму, что все уже решено. Как только я все понял и смирился, процесс пошел стремительно быстро, и отец «ушел» за какие-то два дня. Это было просто удивительно... В какой-то момент я осознал, что мое горячее желание, чтобы отец жил дальше, хорошо, но недостаточно. Еще есть желание самого отца, есть воля Кришны, в конце концов. И я умерил свое рвение в молитвах, хотя каждый день истово молился, чтобы он выздоровел.
Итак, я осознал, что дни отца сочтены. И тут мне стало страшно. Тело телом. А что будет с душой. Все ли я сделал как сын, чтобы очистить его душу. Я стал метаться. Пришло четкое понимание, что времени остается крайне мало. Болезнь очень быстро прогрессировала. Я понимал, что мне нужно срочно что-то делать. И тут помогли преданные. Они дали мне
