– Каждому ясно, что вас что-то беспокоит, Колин, – совсем по-мужски сказал он, довольный тем, что наверняка так же сказал бы Сойер. Он помолчал, пока они огибали угол главной улицы. – Если вы поделитесь со мной, может, я чем-нибудь помогу?
Колин молча указал на два стула с прямыми спинками, стоявшие возле постоялого двора.
– Я хочу поговорить с тобой, Джона. Есть кое-что, что мы должны выяснить, перед тем как я вернусь в Нью-Йорк.
Мальчик ждал, заинтригованный, но одновременно чувствовал, как в нем просыпается беспокойство. В темноте он вглядывался в лицо мужчины, севшего рядом с ним в тишине города, который казался безлюдным: почти все собрались в гостинице, чтобы принять участие в празднике.
– Я не знаю, как тебе сказать… – начал наконец Колин. – Думаю, сначала ты должен узнать о твоей матери.
– О моей матери? – Джона непонимающе глядел на него. Этого он никак не ожидал.
– О твоей матери и обо мне. – Колин вздохнул. – Видишь ли, сын, я встретил ее много лет назад в Эштоне, в Канзасе, когда она там жила у тети и дяди…
Тишину ночи прервал звук шагов бегущего человека. Колин вскочил со своего стула как раз в тот момент, когда Мэгги выбежала из-за угла и увидела их.
– Ма, что случилось? – воскликнул Джона, увидев ее отчаянное лицо, но она едва взглянула на него, а встала прямо перед Колином.
– Что ты сказал ему? – требовательно спросила она.
– Пока ничего. Я как раз…
– Джона, возвращайся в гостиницу. – Мэгги дрожала от ярости и страха. Она повернулась к сыну и подтолкнула его. – Иди сейчас же. Кто тебе разрешил уйти?
Она говорила резко, гневно и оскорбительно, а ведь она хотела защитить своего мальчика, защитить любыми путями! Он покраснел оттого, что к нему отнеслись как к несмышленому ребенку, отругали перед новым другом.
– Но, ма…
– Не спорь! Я сказала – возвращайся. Немедленно!
– Оставайся! – приказал Колин, вставая между Мэгги и ее сыном. – Во влажном мраке ночи он уже не выглядел по-мальчишески, очаровательно или привлекательно, – он больше походил на сурового и безжалостного человека, стремящегося достичь своей цели. Его глаза мерцали так же холодно, как самые далекие звезды.
– Мэгги, бесполезно. Нет смысла откладывать. Я решил, что у него есть право выслушать правду, и я выбрал это время…
Она ударила его, и звук пощечины звонко раздался в тишине.
– Ма! – воскликнул Джона, с ужасом глядя на мать, всегда такую спокойную, добрую. Сейчас она смотрела на Колина Вентворта с яростью загнанной в угол дикой кошки. Вдруг взгляд мальчика упал на высокую фигуру человека, который незаметно приблизился к ним и стоял в тени у стены постоялого двора. – Па…
Джона испугался. Он никогда не видел свою мать такой сердитой и не видел отца таким молчаливым и посеревшим, как гранитная скала на фоне неба.
– Возвращайся на вечеринку, сын. Делай то, что говорит тебе мать.
Джона задрожал от жесткого тона отца. Но он уже не спорил.
– Слушаюсь, сэр.
Все молчали, пока он медленно брел прочь. Что все это значит? Почему они отсылали его, когда он всей душой хотел знать, что же все-таки происходит? Он прошел полдороги по направлению к гостинице, и в его детской душе проснулся дух протеста. Кто же он в конце концов – младенец или подросток, который собирается стать мужчиной?
Его нижняя губа непроизвольно выпятилась вперед, совсем как у Сойера, когда тот на что-нибудь решался. Медленно повернувшись назад, Джона некоторое время смотрел в ту сторону, откуда пришел. Потом тихо, как сиу, прокрался назад к постоялому двору. Его шаги утонули в шуме ветра, зато сердце билось так громко, что его стук был слышен в ушах мальчика и в гулкой черной ночи.
Глава 15
Молчание прервал Сойер.
– Может, вы расскажете мне, что здесь происходит, Вентворт? – Он буравил взглядом человека, который формально являлся теперь его партнером, но все добросердечные отношения между ними испарились. Сверкающие глаза Сойера выражали холод и настороженность.
Колин перевел взгляд с волевого лица Сойера на застывшее лицо Мэгти, потом снова посмотрел на Сойера.
– С радостью, Блейк. Я считаю, у вас есть право знать.
– Нет! – Мэгги подбежала к мужу и схватила его за руку. – Сойер, уведи меня домой. Мне нужно поговорить с тобой! Пожалуйста.
– Сразу же, как только Вентворт расскажет мне, в чем дело.
– Нет!
Она была в полном отчаянии, бледная как снег и трепещущая, словно степная роза на северном ветру. Но он твердо решил не сдвинуться с места, пока все не выяснит.
– Говорите. – Он кивнул Колину, теребившему свой галстук. Никто из них не заметил Джону, который тихо, как призрак, притаился в тени сарая рядом.
Сердце Мэгги сжалось, когда Колин начал говорить. Она понимала, что Сойер ни за что не уйдет отсюда, пока не услышит правду.
«Сойер поймет! – уверяла она себя, сжав кулаки так, что побелевшие костяшки пальцев блеснули на фоне ее тяжелой юбки сливового цвета. – Должен понять!»
– Есть кое-что, о чем я ни разу не упомянул во время наших переговоров и встреч, – сказал Колин. Он с вызовом смотрел на Сойера, выдержав его тяжелый взгляд с достоинством. – Я был знаком с Мэгги, вашей женой, много лет назад в Эштоне, в Канзасе. Еще до того, как вы женились на ней, до того, как я женился на Кларе.
Взгляд Сойера метнулся к Мэгги. Его лицо было словно каменная маска.
– Это правда?
Она кивнула, чувствуя разочарование, которое пронзило его при ее признании, хотя он тщательно прятал его, сохранив полную невозмутимость. Итак, он
