Остальные медведи тоже начали рычать.
Токло своими ушами слышал, как один из них одобрительно сказал, что никому не посоветует становиться между матерью и ее медвежонком. Токло приосанился и распушился от гордости и облегчения. У него самая сильная мама на свете! Теперь уж никто не осмелиться приставать к ним! Но приятнее всего было то, что мама все-таки заступилась за него, хотя он и не был ее любимчиком Тоби.
Ока молча вошла в воду и ускорила шаг, чтобы как можно дальше отойти от Шотеки. Токло бросился следом и едва не взвизгнул от неожиданности, ступив в ледяную воду. Течение здесь было гораздо сильнее, чем в низовьях. В этой реке чувствовалась сила, и Токло решил про себя, что в ней, наверное, плавают духи мертвых медведей. Гладкие круглые камушки гремели под его лапами, а речная муть, поднимаясь со дна, облаком колыхалась вокруг лап.
Токло в восторге подпрыгнул и обдал маму брызгами. Он был готов приступить к рыбалке! Вон, чуть дальше по течению, какой-то медведь уже схватил в пасть здоровенную рыбу, а та сверкает и бьется на солнце! Остальные медведи со всех сторон обступили удачливого рыболова, словно никак не могли решить, стоит ли силой отнимать у него добычу или нет.
Но Ока и думать забыла о рыбалке! Судя по ее устало сгорбленным плечам и медленной походке, она потеряла всякий интерес к рыбе. Ока смотрела в воду и еле слышно шептала что-то. Токло даже плескаться перестал, чтобы расслышать, что она говорит.
— Будь осторожен, малыш, — шептала Ока. — Тебе предстоит долгий путь, — она уронила голову и почти коснулась носом быстро бегущей воды. — Присмотрите за ним, водяные духи! Умоляю вас, сжальтесь над ним! Посмотрите, какой он маленький и слабый, он у меня совсем не привык быть один…
Ну конечно! Она опять говорила о Тоби!
Токло тоже опустил голову и впился глазами в проносящиеся на глубине тени. Ну и где тут водяные духи? Но сколько ни вглядывался Токло, он так и не увидел ничего, кроме собственного дрожащего отражения, да камешков на дне. А где же медвежьи морды, густая шерсть или острые когти, взрывающие глинистое дно? Тут одна вода!
— Мам, я не вижу никакого Тоби, — сказал он. Может быть, Тоби не захотел пойти с ним к реке и остался в той берлоге? Нет-нет, это было бы слишком ужасно, даже думать о таком не хочется! — Как ты думаешь, он уже здесь? Может быть, он еще в пути?
Ока с рычанием обернулась к нему.
— Да что ты знаешь о смерти?! — рявкнула она. — Глупый гадкий медвежонок! Ты вообще ничего не понимаешь, так что помалкивай!
Токло испуганно отшатнулся. Мама была несправедлива к нему! Как он может что-то узнать, если она ничего ему не объясняет? Конечно, он почти ничего не знает о смерти… Сколько он себя помнит, Ока всегда суетилась вокруг Тоби и почти не обращала внимание на него, Токло. Так что она сама виновата в том, что он до сих пор остается глупым медвежонком!
Токло побрел к давно облюбованному им местечку между двумя скалами. Река здесь слегка разливалась, образуя нечто вроде небольшого озерца. Здесь было глубже, чем в реке, и вода доставала Токло почти до живота.
Пусть мама делает, что хочет! Если ей нравится разговаривать с рекой, он не станет ей мешать. Не хочет учить его ловить рыбу — и не надо! Он сам научится. Токло огляделся по сторонам и заметил красивую золотисто-бурую медведицу, которая, как ему показалось, могла научить его этому делу. Медведица склонилась над водой и пристально смотрела куда-то вниз. Внезапно она рванулась вперед и вскочила в воду обеими передними лапами. Токло показалось, что медведица не смогла с первого раза схватить свою добычу, потому что она еще несколько раз ударила лапами по воде, а потом забегала кругами, подняв целый дождь сверкающих брызг. В конце концов, медведица вылезла на берег с зажатым в пасти лососем. Вода ручьями стекала с ее шкуры, но медведица не обращала на это никакого внимания. Она с опаской покосилась на других медведей, уселась к ним спиной и торопливо съела свою добычу, пока никто не заметил.
У Токло даже слюнки потекли. Подумаешь, он тоже так сможет! Он тоже сумеет быть терпеливым, быстрым, решительным… разве нет? Токло вошел в воду и завертелся, выискивая наиболее удобное местечко. Наконец он повернулся спиной к течению и широко расставил лапы, пропуская под собой воду.
Ему казалось, что он ждал целую вечность. У него уже в глазах зарябило от долгого смотрения в воду. Токло не терпелось разглядеть темный силуэт рыбы, стремительно проплывающей между его лапами, но он не видел ничего, кроме яркой солнечной ряби на волнах.
Внезапно что-то темное метнулось совсем близко от него. Токло мгновенно прыгнул — и с оглушительным плеском упад на пузо, зарывшись когтями в песчаное дно.
Но Токло не успел огорчиться. Стоило ему оторвать лапы от галечного берега, как течение подхватило его и поволокло вниз. Он испуганно завизжал, когда река стремительно проносила его мимо мамы и незнакомых медведей, но Ока была так поглощена разговором с водяными духами, что даже головы не повернула в его сторону, а чужие медведи лишь с любопытством проводили его взглядом.
Токло замахал лапами и вдруг заметил огромного гризли, поджидавшего его на скале чуть ниже по течению. Ужасный Шотека с усмешкой смотрел, как Токло подплывает все ближе и ближе к нему…
— Мама! — завизжал Токло. — Спаси меня!
Он попытался вытянуть лапы и ухватиться когтями за гальку, но только воды наглотался. Вынырнув на поверхность, Токло судорожно разинул пасть, чтобы набрать воздуха, и в тот же миг врезался в огромные, как стволы деревьев, лапы самца-гризли. Две чудовищные лапы схватили его за бока и окунули с головой под воду.
Токло задержал дыхание и судорожно замахал лапами, пытаясь оцарапать врага когтями. В какой-то момент он ударился задними лапами о дно реки и резко вынырнул на поверхность, успев глотнуть воздуха, прежде чем ужасный гризли снова утянул его вниз. Вода хлынула Токло в нос, заполнила пасть и уши. Он хотел укусить или оцарапать удерживающие его лапы, но силы его стремительно таяли, в глазах потемнело, и движения стали затихать.
«Ну вот, Тоби, теперь я тоже иду к тебе», — пронеслось у него в голове. Лепет реки вдруг стал оглушительным, в ушах загрохотало, словно все водяные духи обступили Токло и громко кричали на него.
И вот когда Токло уже готов был уйти к духам, тяжесть, удерживавшая его под водой, внезапно исчезла. Токло вылетел на поверхность, с хрипом ловя пастью воздух. Он нащупал лапами твердые камни, выбрался на мелководье и без сил упал, растянувшись на животе. Словно сквозь сон Токло видел, как его мама выгоняет Шотеку из воды. Она рычала и гнала грозного самца, пасть ее была оскалена, страшные когти со свистом разрезали воздух. Шотека со злобным рычанием выскочил на берег и скрылся за деревьями.
Токло с трудом поднялся на лапы. Он все еще дрожал и со свистом втягивал в себя воздух. Ока медленно развернулась, подошла к берегу реки и молча уставилась на Токло. Мокрая шерсть облепляла ее тощее тело, так что все кости торчали наружу.
— Прости, мама, — жалобно пролепетал медвежонок. — Прости, я виноват… Я хотел сам поймать рыбу. Честное слово, мамочка, я больше никогда не буду так делать! Обещаю.
Но Ока даже не приблизилась к нему. Она смотрела куда-то сквозь Токло, будто видела за его спиной что-то гораздо более важное. Медвежонок оцепенел, лапы его будто вросли в берег. Почему мама так смотрит на него? Почему не подойдет его утешить? Ведь он только что едва не утонул!
Когда Ока наконец заговорила, голос ее прозвучал хрипло и отстраненно.
— Напрасно я сделала это, — сказала она. — Я не выдержу, если оба медвежонка умрут у меня на глазах. Так уже было раньше, но я не хочу, чтобы это повторилось еще раз.
— Мама… — начал Токло. Он уже знал, что раньше у мамы были другие медвежата, но они все умерли совсем маленькими. Но ведь он-то совсем другой! Он сильный, крепкий — настоящий боец! Разве мама не видит, какой он выносливый? Почему она совсем в него не верит?
— Убирайся прочь! — закричала на него Ока. — Убирайся отсюда! Мы все равно умрем здесь, в этих горах! Если тебе суждено умереть, так сделай это подальше от меня, чтобы глаза мои этого не видели! Уходи и не смей возвращаться!
