Эльвира и Джузеппина сидели в кухне на краешке стульев, словно не у себя, а в гостях у чужих людей, и робко смотрели на домовладельца.
– Ну так что будем делать? – Голос Энрико Пессины звучал отрывисто и хрипло, точно карканье. – Собираетесь вы или нет вносить плату за жилье?
– Конечно, мы заплатим, синьор Пессина. – Эльвира была напугана визитом домовладельца, и глаза ее выдавали. – Мы же всегда платили вовремя. – Она инстинктивно поднесла руки к ушным мочкам – золотые сережки, доставшиеся ей когда-то от матери и бабушки, были проданы, чтобы внести две последние платы.
– Я знаю, что вы всегда платили, но уже три месяца я позволяю вам жить в своем доме в долг.
Своей согбенной костлявой фигурой, локтями, упертыми в стол, Энрико Пессина походил на ворона: у него был длинный нос и маленькие черные глаза, в которых мерцали тусклые огоньки.
– Мы честные люди. – Эльвира прижала руки к груди, чтобы это звучало еще убедительней.
– Вот и отлично. Давайте, как честные люди, и разрешим этот вопрос.
Он разговаривал с матерью, а сам все время косился в сторону дочери, этой худышки с шелковистыми волосами и соблазнительным личиком. А когда та отводила глаза, жадно шарил своим прилипчивым взглядом по ее фигурке, отмечая нежные контуры расцветающей женственности.
– Через две недели мы погасим долг. Джузеппина скоро начнет работать. – Заметив неприятное внимание мужчины к Джузеппине, которая сидела неподвижно, с опущенными глазами, Эльвира стремилась побыстрее закончить разговор.
– Две недели – это долго. – Пессина сдвинул назад замусоленную шляпу и приоткрыл свои чувственные губы в улыбке, показывая ряд острых зубов.
– Но вы же богатый человек. Что вам стоит подождать еще немного?
Эльвира видела, как соседи ходят по двору, бросая любопытные взгляды в сторону кухни.
– Если бы это зависело от меня… – он сделал выразительный жест длинной костлявой рукой и встал.
На нем был черный костюм из бумазеи, засаленный, как и его фетровая шляпа, которую он носил и зимой, и летом.
– Я был бы рад пойти вам навстречу. Но один просит отсрочки, другой – в долг, деньги уходят, а долги остаются, – добавил он, не спуская глаз с Джузеппины.
– Сколько времени вы нам даете? – взмолилась женщина.
– Два дня, считая с сегодняшнего, – изрек он.
– А если мы и вправду не сможем?
– Тогда вмешается закон.
– Боже мой! Боже мой! – прошептала Эльвира, закрыв лицо руками.
Выселение – это означало не только быть выброшенными на улицу, но к тому же еще и позор.
– Я могу поработать на вас, – сказала Джузеппина, с трудом выдавливая из себя слова. – Я поработаю на вас, а вы засчитаете наш долг за квартиру.
От девичьего румянца, вспыхнувшего на ее лице, взгляд мужчины загорелся и кровь взволновалась.
– Ну что ж, – ответил он, ухмыляясь. – Посмотрим, посмотрим…
Эльвира вскинулась, как зверь, защищающий своего детеныша.
– Нет! Этого не будет! – воскликнула она таким резким голосом, что Джузеппина вздрогнула.
– Тогда выкладывайте деньги, – пожал плечами Пессина.
– Сделаем все возможное.
– Но постарайтесь сделать это за два дня. Если же передумаете относительно девушки… – И, оставив разговор незаконченным, он ушел, прикоснувшись рукой к своей засаленной шляпе.
Эльвира подошла к дочери и обняла, словно желая защитить.
– Но почему, мама? – спросила та.
– Потому что твои ноги не для таких дорожек, – ответила Эльвира.
Никто не знал ничего определенного про Энрико Пессину. Он жил один и не знался с друзьями и родственниками. Но ходили слухи, что он падок на женщин, особенно на молоденьких девушек. По вечерам, сидя на лавочке, старухи шептались о каких-то случаях, о матерях, которые сквозь пальцы смотрели на свидания своих дочек с Пессиной, после чего, по слухам, долг за квартиру он им прощал. Эльвира не слишком доверяла всем этим россказням и все же ни за что не решилась бы отпустить дочь к нему.
Пришел Чезаре, веселый и улыбающийся, словно выиграл в лотерею.
– Мама, – крикнул он, – я нашел работу.
Он подошел к ведру и жадно выпил кружку воды.
– Бог видит и бог провидит, – перекрестилась Эльвира.
– Я встретил синьора Пессину; он случайно не заходил сюда?
Парень уже уселся на свое место и с аппетитом жевал поленту с салом.
– Он приходил именно к нам.
Эльвира и Джузеппина начали наводить порядок в кухне.
– Из-за квартирной платы? – спросил Чезаре с набитым ртом.
– Мы задолжали ему за три месяца, – вздохнула мать.
– Еще две недели, и мы выплатим, – с оптимизмом сказал Чезаре.
