Ложе из роз

Имя было записано синими чернилами, и почему-то от его начертания на бумаге Кассандра испытала странное стеснение в груди, похожее на боль.

– Вижу, здесь отмечено звездочкой. Значит, вы заказали столик по телефону вчера вечером.

И это произошло после нашего ужина на закате в Бодега-Бей. После того, как мы наблюдали этот волшебный изумрудный всплеск, этот сноп зеленых искр, взметнувшихся из моря.

– Вы заказали столик в алькове с гардениями…

– Если он свободен, – добавил Чейз мягко.

Кэсс подняла глаза от регистрационного журнала и улыбнулась ослепительной улыбкой:

– Разумеется, свободен. Разве могло быть иначе, если его заказал сам Чейз Тесье?

– О, прекрасно, – с воодушевлением вступила в разговор спутница Чейза, – это наше любимое место. Кстати, мое имя – Пейдж.

– Прошу прощения, – извинился Чейз. – Пейдж, это Кассандра Винтер. Кассандра, позвольте представить вам Пейдж Родерик.

– Вы подруга Хоуп, – уточнила Пейдж.

– Да, – мягко подтвердила Кассандра. – Она самая.

В то время как Чейз и Пейдж уединились в алькове, напоенном ароматом гардений, Кассандра получила самую полную и точную информацию от служащих отеля, восторженно отозвавшихся об этой «царственной» паре. Пейдж выглядела просто потрясающе. Она была одета с безупречным вкусом и элегантностью. Судя по слухам, тотчас же доведенным до сведения Кассандры, она с блеском окончила Вассар,[3] а потом получила степень бакалавра и магистра гуманитарных наук в Гарварде. С не меньшим блеском она выполняла обязанности главного арбитра по финансовым вопросам в семейном винодельческом бизнесе, занимая в нем официальный пост уже три года, а с марта Чейз и Пейдж везде появлялись вместе, о чем Хоуп почему-то никогда не упоминала. Впрочем, с какой стати она стала бы докладывать об этом Кассандре? Сам Чейз едва ли хотел афишировать свою личную жизнь, даже союз с такой ослепительной женщиной, как Пейдж Родерик. Конечно, в скором времени она должна была узнать об этом. В этой гавани виноделов и виноделия всем было ясно, что Пейдж и Чейз – хорошая пара.

Когда Пейдж ненадолго удалилась из алькова, в Кэсс взыграл инстинкт, который она не смогла побороть.

Приближаясь к священному месту, Кэсс сознавала, что еще не поздно отступить, что она могла бы преодолеть это разрушительное безумие, но все же двигалась вперед, наблюдая за Чейзом, который сидел, уставившись в свой бокал с шампанским. Его серые глаза были серьезны. Было очевидно, что он готов принять какое-то важное решение, – возможно, собирается сделать предложение этой ослепительной женщине здесь, под сенью гардений.

– Привет!

Чейз поднял глаза и встал.

– Кассандра…

– Могу я присесть?

И посидеть с вами в этом любовном гнездышке, просто чтобы напомнить о себе, о том, кто я и что я существую, а также о том, что я никогда не займу места, которое хотела бы занять.

– Конечно. – Он указал на мягкий стул, на котором всего минуту назад сидела Пейдж.

Она с трепетом погружалась в эту ласкающую тело мягкость и роскошь, и он заметил, как тело ее дрожит под несколькими слоями шифона.

– Вам холодно? Набросьте на плечи мой пиджак.

– Нет, благодарю, но здесь и правда немного прохладно. Я думаю, таков был замысел дизайнера, чтобы людям хотелось прижиматься друг к другу, как птенчикам в гнездышке.

«Черт бы тебя побрал», – сердито подумал Чейз, сознавая, как трудно ему устоять перед ее очарованием. Ему хотелось, чтобы она оставалась рядом, чтобы сидела здесь и ее асимметричное лицо озарялось светом свечи, а синие глаза непрерывно излучали свой особый трепетный блеск, свое ни с чем не сравнимое сияние.

Он приветливо улыбнулся, желание успокоить ее, равно как и любопытство, заставило его спросить:

– Разве не ваша задача впускать сюда гостей?

– Главное, чтобы патрон был доволен, и потому я здесь: я должна знать, что вам у нас хорошо. – Она склонила голову, будто ожидая его ответа, и трепетный свет заплясал на янтарных волосах. – Вы довольны? У вас все в порядке?

– Да, особенно теперь.

Танцы прекратились, ослепительное синее сияние постепенно начало тускнеть, потом разгорелось снова. Это она заставила его светиться ярче.

– Значит, вам нравится иногда чувствовать себя Бланш дю Буа?

Просто иногда быть самой собой настолько тяжело и мучительно, что приходится быть кем-то другим, кем угодно, вот и все.

– Кассандра!

Она пожала плечами, и его растрогало это движение хрупких плеч, казалось, пытавшихся сбросить неимоверную тяжесть. В процессе этой борьбы, утомительной для нее, асимметрия ее лица стала заметнее – одна щека чуть опустилась, поникла, и от этого лицо стало трагически печальным. У Чейза непроизвольно возникло желание поцеловать этот прелестный рот, один угол которого опустился сильнее, а еще ему захотелось изгнать выражение печали с ее лица, взять на себя каждую крупицу ее страданий и тягот.

– Расскажите мне, в чем дело, – тихо попросил он.

– Рассказать. О чем? Ничего особенного не происходит. Просто очень часто, когда я работаю здесь, дорогу перекрывают, потому что идут съемки, и тогда мне приходится иметь дело с людьми из Голливуда.

– Вот как? Не знаю, обрадую ли я вас, но в начале следующей недели здесь начнутся натурные съемки «Дуэта» и снимать будут в виноградниках.

– В ваших виноградниках, Чейз?

– Они не принадлежат мне.

– Но вы управляете здесь всем. И главное, вы все здесь любите.

– Мы вместе с Виктором…