указания тем, кто прибыл сюда позднее как поселенцы и привез-с собой своих жен, семена культурных растений и домашних животных.
Страну, откуда прибыли поселенцы, сказители называл» Кахики, что представляет собой гавайскую форму от Таити. В песне упоминаются разные области прежней родины и, в частности, Пали-ули:
Однако местным подробностям, введенным позднее в легенду, нельзя особенно доверять. Подобные местные добавления был» внесены народными певцами каждого архипелага в сказания о Мауи и других культурных героях. Гавайская сказка о замечательной красавице Лу'укиа лишний раз подтверждает, этого нельзя принимать на веру названия местностей, упоминающихся в легенде.
Как повествует сказка, Лу'укиа была внучкой Хика-по-лоа, поселившегося на острове Гавайи. Она вышла замуж за юношу по имени Олопана, с которым жила в долине Уаипио на Гавайях. Большое наводнение затопило долину Уаипио, и Олопана с Лу'-укиа отплыли на Таити, где и поселились. В сказаниях Таити Олопана известен как Оропа'а; этот могучий вождь считается родоначальником таитянского племени Оропа'а. Имя его жены Ру'утиа является таитянской формой слова Лу'укиа. Среди предков маорийцев далекого Южного острова Новой Зеландии также числится Ту-те-Коропанга и его жена Рукутиа. Коропанга и Рукутиа — маорийские формы имен Олопана и Лу' укиа. Из этого мы должны заключить, что упомянутые два предка действительно жили на Таити, а их потомки приплыли как на Новую Зеландию, так и на Гавайи из Центральной Полинезии. Однако если Лу'укиа была таитянкой, то интересно, жил ли когда-нибудь на Гавайях ее дед Хика-по-лоа? Скорее всего, гавайские сказители перенесли Лу'укиа в Гавайи на крыльях своей' фантазии, а затем для удобства повествования вернули ее на Таити, чтобы продолжить сказку следующими эпизодами.
Лу'укиа была так прекрасна, что пленила сердце могучего таитянского вождя Моикеха. Подчинившись желаниям Моикеха, красавица стала его любовницей. Гавайское сказание повествует о том, что Моикеха был старшим братом Олопана, который согласился делить с ним жену. Этот вариант основан на гавайском; обычае «пуналуа», согласно которому два друга по обоюдному соглашению могут обладать одной женой[71]. Такой обычай, вопреки европейским представлениям, вполне согласуется с местным понятием о нравственности. Все шло хорошо до тех пор, лока другой вождь, чьи притязания были отвергнуты Лу'укией, не посеял семена раздора, солгав ей, что Моикеха поносил красавицу при посторонних. Отказав Моикеха в своей благосклонности, Лу'укиа надела пояс целомудрия, сделанный из плетеного шнура. Он охватывал ее от талии до бедер, причем концы были так искусно связаны, что-одежда не могла быть снята никем, кроме самой изобретательницы узла. Эта одежда позднее называлась «па'у-о-Лу'укиа» (юбка Лу'укиа), а сложный узел применялся для прикрепления поплавка балансира к корпусу ладьи. Один туземный рыбак, показав мне искусный узел на перламутровом крючке, сказал, что он называется «па'у-о-Лу'укиа». Узел в виде восьмерки явно свидетельствовал о том, что невозможность развязать шнур была сильно преувеличена.
После того как Лу'укиа отвернулась от него, Моикеха решил отправиться в дальнее плавание, чтобы забыть красавицу. Он приказал своему приемному сыну и штурману Кама-хуа-леле снарядить ладью для плавания и сказал: «Поплывем на Гавайи, ибо я страдаю от любви к этой женщине. Когда конек крыши моего дома Ланикеха скроется за горизонтом, я перестану думать о Таити».
Кама-хуа-леле направил судно на север под Пояс Ориона, и в одно прекрасное утро мореплаватели опустили свой парус из циновок в бухте Хило. Тогда штурман стал поэтом и, стоя на палубе двойной ладьи, приветствовал новую землю песней, первые строки которой приведены в качестве эпиграфа к настоящей главе. Моикеха поселился на острове Кауаи, где женился на двух правнучках Пунануи. У него родился сын по имени Кила, которого он послал на Таити, чтобы пригласить другого своего сына от таитянской жены Ла'а посетить его на Гавайях. Кила со старым штурманом Кама-хуа-леле благополучно совершил путешествие и вернулся с Ла'а, которого прозвали Ла'а-маи-Кахики (Рака с Таити). Ла'а привез с собой знаменитый таитянский барабан, по звуку которого Моикеха узнал, что судно его сына приблизилось к Кауаи. Пробыв несколько времени со своим отцом, Ла'а посетил Мауи и возвратился на Таити. Он вышел в море через пролив между Мауи и маленьким островом Кахо-лауе, который в память этого отбытия был назван Ке-Ала-и-Ка-хики (Путь в Таити). По преданию, по смерти Моикеха Ла'а-маи-Кахики снова прибыл на Кауаи за останками своего отца, которые должны были покоиться рядом с прахом предков на родине — Таити.
Легенды, относящиеся к этому периоду, рассказывают о многочисленных плаваниях на Таити и обратно. При плавании к югу от Ке-Ала-и-Кахики курс держали так, что Хокупа (Полярная звезда) находилась прямо за кормой. Когда мореплаватели достигали Пико-о-уакеа (Пуп пространства), Полярная звезда погружалась за кормой в море, звезда Неуе указывала путь на юг, а созвездие Хуму становилось в зените. Важное значение имело плавание Каха'и; он посетил Таити и вернулся оттуда с хлебным деревом, которое стали разводить в Куалоа на Оаху.
Последним мореплавателем, упомянутым в гавайских преданиях, был жрец Паао, приплывший из Гаваи'и (Ра'иатеа) около 1275 г. нашей эры. Прибыв на Гавайи, он обнаружил, что престиж главного вождя Канауа был сильно поколеблен. Тогда Паао вернулся на Ра'иатеа за вождем, достаточно мудрым, чтобы восстановить уважение к этому сану. Сначала выбор жреца пал на Лоно-каехо, которого он пригласил с собой на «Гавайи с зелеными холмами». Однако Лоно отказался, после чего Паао уговорил поселиться на Гавайях Пили-кааиеа. Род Пили на основе браков с представителями более древних родов постепенно стал господствовать на островах. Паао, жрецу Гаваи'и (Ра'иатеа), имевшему владения на Вавау (Порапора), приписывается введение на Гавайских островах новых архитектурных форм храмов («хеиау»), а также человеческих жертвоприношений и пояса из красных перьев, надевавшегося при посвящении королей. Многие ученые придерживались мнения, что Паао приехал из Саваи'и на Самоа и что его владения были расположены на Вавау в архипелаге Тонга. Однако все три нововведения, которые ему приписываются, характерны для культуры Центральной Полинезии и не распространены на Западных островах. Поэтому теория о самоанском происхождении Паао должна быть отброшена.
При Паао плавания между Гавайями и Таити прекратились. На Гавайских островах было у же достаточно съедобных растений, свиней, собак и домашней птицы. Таро стало основной пищей населения; клубни разминали каменными пестиками с округлыми шишками наверху (не похожими на украшения таитянских пестиков). Размятое таро разбавлялось водой и превращалось в тестообразную массу — пои, эту ежедневную пищу населения. В других частях Полинезии блюда из таро могли подаваться на тарелках из листьев, но гавайское пои требовало непротекающих сосудов. Бутыли из больших тыкв со срезанными верхушками употреблялись при сервировке пиров для подачи блюда, маленькие тыквы служили в качестве индивидуальной посуды, а срезанные верхушки тыквы заменяли крышки. Резчики по дереву, очевидно, находились под влиянием форм, которые придавались тыквенным сосудам. Поэтому для Гавайев более характерны круглые деревянные чаши с крышками, чем кубки с ножками, которые распространены в Центральной Полинезии. На некоторых гавайских чашах вырезался внутренний выступающий гребень, служивший для вытирания пальцев.
Для переноски больших чаш с пои возникла нужда в плетеных сумках. Гавайские плетеные сумки и шесты для их переноски отделаны с такой тщательностью, как нигде в остальной Полинезии. На некоторых шестах выступы на концах вырезаны в виде человеческих голов. Таким образом, сосуды, в которых подавалась пища, дали толчок к развитию ремесел и появлению местного стиля.
Бумажная шелковица была завезена с Таити, но техника выработки лубяной ткани отличается местными особенностями. Вместо обычных параллельных линий гавайцы вырезали на колотушках для выделки лубяной ткани различные узоры, которые отпечатывались на материи в виде затейливых водяных знаков. Кроме того, различные узоры вырезали также на кусочках бамбука, которые погружали затем в
