признака мочек были заостренными кверху. Тени так причудливо сходились на его строгом твидовом костюме, что человек казался настоящим воплощением дьявола.
Директор при виде старика сразу забыл о своих тяготах. Его глаза лучились, а рот сам собой растягивался в улыбке.
— Учитель, а ведь я только что отрядил за тобой человека.
На высохшем лице старика, заставшим еще момент закладывания фундамента Энфер, появилась неуверенная улыбка. Архивариус Клавдий Асмодей, владелец библиотеки (в довесок под его началом находилось два десятка молодых книжников) и по совместительству учитель истории, некогда помог молодому честолюбивому (в прошлом) юноше занять кресло директора академии и ни разу об этом не пожалел.
— Видимо зря, дорогой Эбису. Я затеял инвентаризацию анналов, и уже недели две как не показывался в библиотеке. Ребята и без меня неплохо справляются… Так что у нас сегодня за день?
— Плохой день. — У директора дернулась щека. — Вообще-то суббота, в маджонг поиграем завтра. Я хотел спросить вас насчет досье на сегодняшнюю парочку, но это подождет. С недобрым утром.
Физрук коротко кивнул, а Нага радостно хлопнула в ладоши, ярко улыбаясь белоснежными зубами.
— Утречко, Тачибана, — звонко воскликнула медсестра. — Ты как всегда свеженький. Чего не скажешь про остальных. Ни у кого голова не болит, а то у меня новая партия таблеток, а их еще никто не тестировал…
Директор прервал словесный понос Наги, не доводя себя до греха:
— Как там твои пациенты?
Женщина мгновенно умолкла, собираясь с мыслями, чем до чрезвычайности удивила всех присутствующих. Медсестра могла заболтать человека до шизофрении, ничуть не заботясь о связности диалога.
— Ну-у, вообще-то… Мне неудобно говорить пока здесь столько народу, — вывернулась как-то Нага.
Тачибана нежно глянул на свой эскорт, и тот счел за благо поскорее испариться. Вместо повышения, уплывшего сквозь пальцы, всерьез грозило разжалование. Такова нелегкая доля бэк-вокала.
— Ну, так что…
Нага, как ни в чем не бывало, наматывала кончик локона на палец, сделав вид, что размышляет над новым учением «Хари Кришна». На лице директора вздулись желваки…
Торо разрядил обстановку, хлопнув ладонью парящий над койкой диск со светящимися концентрическими кругами и мелкими делениями — диагностический артефакт Асклепий. Он сканировал состояние больного и беспроводным каналом передавал данные на современную аппаратуру. Добившись размеренного вращения и увеличения количества излучаемого света, физрук спокойно повернул медицинский монитор к директору, и указал на лежащего в койке молодого человека.
Из-под толстых бинтов на голове юноши спадали спутанные длинные волосы. Грудь крест-накрест перевязана широкими полосами марли, а по открытым рукам в беспорядке наклеены разнокалиберные пластыри. Открытая взору кожа пестрела кровавой сыпью, выступавшей через поры. Все тело было неестественно худым, как будто из него выкачали половину всех соков.
Тачибана перевел взгляд на экран.
Хаотическое переплетение линий на первом из окон ровным счетом ничего ему не говорило, но на остальных двух… Тело мальчика было сплошным темным пятном. Кардиограмма передавала рваную аритмию — сердце на пределе. Уровень повреждений вдвое превысил допустимую норму. Паренек стоял одной ногой в могиле!
У директора полезли глаза на лоб. Что это за паскудство?!
— Кири, я не заказывал труп студента! Я понимаю, что выходной день, но надо же и совесть иметь. Быстрей наложи на мальчика заклятие регенерации, пока…
— Он не лечится!!! — Истерический вопль заставил всех вздрогнуть.
Такое заявление от ведущего специалиста подлунного воинства, идеала во всех направлениях медицины (кроме нее нечисть могла похвастать всего сотней таких светочей), повергло Тачибану в легкий ступор. Неспособность исцелить человека для Наги приравнивалось к немедленной отставке.
— Стоп, стоп, стоп. Не гони лошадей… Что, совсем? — Такое в принципе было невозможно, что и послужило скептическому отношению к подобному высказыванию.
Торо пожал плечами — он не разбирался в медицине. Зато Нага и Архивариус одновременно подтвердили:
— Вообще!
— Я его пока дотащил, думал, отдаст концы пацан от кровопотери, — добавил физрук.
— Но он и на предсмертном одре умудряется вытворять невесть-что. — Чтобы не накалять атмосферу недомолвками, Асмодей коротко указал на дверь.
Преподавательская группа во главе с Тачибаной шла с другой стороны коридора, поэтому никто не заметил, что справа от проема отсутствует изрядный кусок стены, а на полу насыпана кучка подгоревшего строительного сора.
Директор нервозно поправил сбившийся на бок шарф и попытался спросить:
— Чем это вы…
Как назло в коридоре мелькнула фигура главы студенческого комитета. Над ухом директора грянул мощный взрыв!
Когда в голове немного перестало звенеть, Тачибана смахнул одинокую слезу, с удивлением понимая, что это был выстрел. Сдерживая руками трескающийся от боли череп, он осторожно скосил взгляд. Оттуда смотрел массивный двенадцатидюймовый ствол! Покрытие огромного револьвера отливало чеканкой, а по краю зева еще струился дымок.
В косяке двери, прямо напротив, образовалась внушительная дыра.
К счастью (или несчастью), главком Кеи Ибара (в котором Саня мог бы узнать повелителя терний) не пострадал. Отделался сильным испугом и икотой. Еще бы, такое не каждый день случается (примерно через два — у Ибары врагов было больше чем колючек). Держась одной рукой за стену, а другой за стенающее сердце, одиозный главком хрипло спросил:
— Что, черт вас побери, здесь происходит?
Слова застряли у него в горле при виде гигантского громобоя, дуло которого угрожающе смотрело ему прямо в лоб. Ибара узнал в его владельце вампира Александра, и резко пожалел, что не составил завещание. Ротовую полость заполнил привкус уксуса, выделяющегося в составе слюны в моменты сильных волнений…
Из-под локтя главкома вылетела хрупкая девичья фигурка и бросилась к умирающему юноше. Нага вскрикнула, становясь ей наперерез:
— Стоять! Ты зачем сбежала из своей палаты? Неужели шишка и сотрясение мозга неожиданно исчезли? Немедленно возвращайся в постель — больным положен покой!
Пока Нага уговаривала девушку, рука, державшая револьвер, бессильно обмякла. Раздался монотонный писк. И без того слабый пульс на кардиограмме замер ровной линией.
Пришелица оттолкнула медсестру и директора (который от мощного импульса, никак не ожидаемого от хрупкой девушки, влетел в стену рядом с Архивариусом, оставив в обоях крупную вмятину с драными разводами). Упав на колени возле койки, она прижала руку юноши к своим губам. Не ощутив толчков крови, в ужасе закричала на Нагу:
— Госпожа врач, вы обещали позаботиться о ранах моего спасителя, а не ставить на нем опыты!
Девушка все еще пыталась нащупать пульс, но чуда не происходило. Ее совершенно не заботили сдавленные оправдания Наги. С первого взгляда можно было с уверенностью определить — барышне от рождения привили дворянскую жилку…
Торо угрюмо спросил у главкома:
— Ты чего здесь забыл, кактус? — Он всерьез надеялся, что противного главкома тихонько пристрелят, а он притворится, что ничего не видел. Не судьба.
Ибара привычно игнорировал физрука (между ними издавна стояла непреодолимая несовместимость
