получить. Девушка сначала смутилась, потом набралась смелости и попросила подарить ей «столько, сколько господин Нобель зарабатывает за один день». Удивленный необычной просьбой изобретатель пообещал выполнить ее и с интересом принялся за расчеты. В день свадьбы невеста получила сорок тысяч франков – сумму, достаточную, чтобы прожить до конца своих дней. Однако благотворительность Нобеля часто выходила за пределы его личных и профессиональных контактов. Так, не считаясь ревностным прихожанином, он часто жертвовал деньги на деятельность парижского отделения шведской церкви во Франции, пастором которой в начале 90-х годов XIX столетия был Натан Седерблюм, ставший затем архиепископом лютеранской церкви в Швеции и удостоенный Нобелевской премии мира 1930 года.
Альфред выходил из дома только на послеобеденную прогулку и в цветочную лавку – каждое утро он покупал букет своих любимых орхидей и вечерами, сидя в уютном кресле, задумчиво смотрел, как первый луч заходящего солнца падает на нежные лепестки. Одна мысль теперь не давала ему покоя: кому же достанется гигантское состояние, добытое адским трудом, а быть может, оплаченная и его собственным счастьем! Братьям? Но они и так не бедствуют – нефтяные прииски Каспия, принадлежащие семье Нобель, приносили фантастические барыши. Дальним родственничкам, этим бездельникам и тунеядцам, которые, как стервятники, только и ждут, когда же мсье Нобель отдаст концы? От подобных мыслей Альфреда передергивало: институт наследования он считал вредным и опасным изобретением. Деньги надо заработать, только тогда можно почувствовать их силу и узнать им цену. А если они упали с неба, ничего хорошего не выйдет – примеров тому он за свою жизнь встречал предостаточно. И тогда Нобель решил создать фонд.
Новое завещание, составленное после долгих раздумий, произвело невероятный эффект: отшельник снова ощутил вкус к жизни. Ведь теперь даже смерть была ему не страшна: благодарное человечество прославит имя Нобеля в веках. Альфред возобновил переписку со старыми друзьями и опять стал появляться в светских гостиных. Однако свою последнюю любовь он встретил вовсе не там, а в той самой цветочной лавке, где по утрам покупал орхидеи.
Знай Нобель, что история его любви как две капли воды напоминает сюжет известного произведения Бернарда Шоу (правда, вышедшего 16 лет спустя после его смерти), он пришел бы в ужас – судьба опять затеяла с ним жестокую игру. Но двадцатилетняя Софи и впрямь покорила его сердце.
Сперва были ничего не значащие приветствия, затем – краткие беседы, и вот Альфред уже снимает для своей пассии маленький домик под Веной, всерьез вознамерившись сделать из Софи женщину своей мечты. Уроки хороших манер, совместные чтения книг; в письмах он называл ее «моя милая», подписываясь «ваш старый брюзга». Барышня быстро вошла во вкус: за домиком в Вене последовала квартира в Париже, затем – вилла в Бад Ишль, и вот Софи уже называет себя в письмах «мадам Нобель», а потрясенные братья устраивают Альфреду допрос с пристрастием: что у тебя с этой девицей? Тому оставалось только растерянно бормотать: мол, я просто помогаю бедной девушке. Однако, бегая по магазинам в поисках дорогих безделушек и модных нарядов, Нобель постепенно стал осознавать: его роман легко вписывается в старинную поговорку про беса и ребро. Он вовсе не мечтал провести остаток дней в глупых, бессмысленных ссорах. Лень и беспросветная глупость Софи, которая явно не желала меняться, теперь раздражали его не меньше, чем ее бесконечные жалобы на мигрень и приступы грудной жабы. К тому же доброжелатели постоянно нашептывали Нобелю о нескончаемых изменах пассии. Но он не верил, отказывался верить в подобную низость – до тех пор, пока «милая» не появилась на пороге его кабинета с известием: она беременна. Беременна от драгунского капитана фон Капивара! Софи молила ее простить, благословить их брак и… не лишать денег.
18-летний роман закончился в одночасье – Нобель отослал Софи прочь, велев никогда больше не появляться в его жизни (после его смерти Софи продала братьям Нобеля 216 любовных писем Альфреда). Он почти перестал есть, часами бродил по оранжерее, бормоча какую-то невнятицу, а ночами стонал так, что верные слуги не могли сомкнуть глаз – в спальню опять вполз могильный холод, и его не удавалось изгнать даже самым сильным снотворным. Он постарался завершить неоконченные дела и оставил собственноручную запись предсмертного пожелания. После полуночи 10 декабря 1896 года [в книге «25 лет нефтяной компании Товарищества братьев Нобель» (1904) датой смерти Альфреда Нобеля названо 7 декабря 1896 года] он скончался от кровоизлияния в мозг. В момент ухода Нобеля из жизни, кроме слуг- итальянцев, которые не понимали его, рядом не оказалось никого из близких, и его последние слова остались неизвестными. Произошло именно то, чего он больше всего страшился. Он умер один, без друзей, в окружении «казенных людей».
Недостаток документальных сведений о Нобеле восполняется избытком воображения, а его бедная яркими событиями жизнь насыщается романтикой и приключениями. В какой-то мере виной тому сам изобретатель. Он не любил говорить и писать о себе. Когда его брат Людвиг, собиравший материалы к истории их семьи, обратился к нему с просьбой написать очерк своей жизни, Нобель ответил ему следующим письмом: «Из-за чрезвычайной занятости я вынужден сейчас откладывать самые срочные дела на недели, иногда даже на месяцы. В этих обстоятельствах мне совершенно невозможно писать биографии, разве только если они не будут представлять собой простое перечисление фактов, которые, на мой взгляд, вполне красноречивы, например: 'Альфред Нобель: его жалкое существование следовало бы пресечь при рождении милосердным доктором. Основные добродетели: держит ногти в чистоте и никому не бывает в тягость. Основные недостатки: не имеет семьи, наделен дурным характером и плохим пищеварением. Самое большое и единственное требование: чтоб не похоронили живьем. Величайший грех: не поклоняется Маммоне. Важнейшие события в его жизни: никаких'».
Лишь однажды Нобелю пришлось нарушить свои принципы. Получив от университета в Упсале – одного из старейших в мире – степень доктора, он, уступая традиции, вынужден был написать автобиографию, впрочем, несколько своеобразную: «Подписавшийся родился 21 октября 1833 года. Свои знания он приобрел, занимаясь дома и не посещая школу. Он посвятил себя главным образом прикладной химии и открыл взрывчатые вещества динамит, гремучий студень и бездымный порох, известный под названием баллистит. Является членом Шведской королевской академии наук, Лондонского королевского общества и Общества гражданских инженеров в Париже. С 1880 года – кавалер ордена Полярной звезды. Он является офицером Почетного легиона. Единственная публикация – статья на английском языке, за которую присуждена серебряная медаль».
При жизни Нобеля не было сделано ни одного его портрета. Каждый раз, когда он бывал в Петербурге, Людвиг просил брата попозировать их общему другу, известному художнику Владимиру Егоровичу Маковскому, но Альфред всегда отказывался. Лишь по немногим сохранившимся фотографиям можно судить о наружности Нобеля, в которой не было ничего особо примечательного: спокойный задумчивый взгляд, не очень красивое, но выразительное лицо, обрамленное короткой бородой, высокий лоб. Зато многогранный внутренний облик знаменитого изобретателя предстает перед нами во всей полноте. Тысячи писем, оставшиеся после него, написаны с безупречным литературным изяществом на языке адресата и создают яркий образ творческой личности, разностороннего ученого, образованного мыслителя, энергичного организатора, проницательного ироничного человека, понимающего человеческие недостатки и умеющего относиться к ним снисходительно. Многие строчки пронизаны пессимизмом, который вызван постоянным одиночеством.
«Последние девять дней я болел и должен был оставаться дома в обществе только лакея. Никто даже не справлялся обо мне. Кажется, мне теперь гораздо хуже, чем полагает врач, так как постоянная боль упорно не оставляет меня. К тому же мое сердце тяжело, как свинец. Когда в возрасте пятидесяти четырех лет тебя оставляют таким одиноким и только наемный слуга добр к тебе, тогда приходят тяжелые мысли – тяжелее, чем большинство людей могут себе представить…»
Изобретатель работал до последнего часа. 10 декабря 1896 года в письме к Солману он выразил сожаление, что не может продолжать работу над новой взрывчаткой: «К несчастью, мое здоровье опять плохо, но как только смогу, я снова вернусь к интересующему нас предмету».
Письмо осталось неотправленным. Спустя несколько минут он скончался. Его останки были перевезены в Швецию и после кремации с почестями помещены в семейную могилу на стокгольмском Северном кладбище, где были похоронены его родители и младший брат Эмиль.
Жизнь и работа Нобеля – свидетельство глубины его ума, смелости в поисках, настойчивости в реализации своих идей. Его завещание обнаружило нечто гораздо большее – величие души, что только и дает право на истинное бессмертие.
