Карл не умел быстро приспосабливаться к той обстановке, в которую попадал. Он постоянно находился под влиянием Соломона и Джеймса, заинтересованных в финансовых операциях в Италии. Но финансовую политику Карла постоянно поддерживал Меттерних, оказывающий значительное влияние на политику Италии. На всех приемах на помощь Карлу Ротшильду приходила его великолепная и остроумная супруга Адельхайд. Она умела завоевать симпатию окружающих и использовать ее, как и все Ротшильды, на пользу своим единоверцам.
Для Карла Майера Италия была благоприятным местом проведения коммерческих операций, так как здесь он имел дело не с крупными государствами и могущественными правительствами, как его братья Натан, Джеймс и Соломон, а со многими мелкими государствами, в резиденциях правителей которых Карл Майер мог чувствовать себя более уверенно. Кроме того, четвертый сын старого Майера Амшеля оказывал ценные услуги неаполитанскому правительству еще до того, как в 1824 году окончательно поселился в Неаполе. Он помог провести финансовое отделение Неаполя от Сицилии, предоставив королю заем на 4,5 миллиона дукатов. За ним последовали 16 миллионов, а позже были выданы 20 миллионов при условии, что его друг де Медичи, сосланный во Флоренцию, сможет вернуться назад. Под следующий заем Карл добился для своего друга Медичи должности министра финансов, чтобы иметь в правительстве свое доверенное лицо и умелого человека.
В Англии, то есть с помощью Натана, Карл Майер получил для Неаполя кредит в 2,5 миллиона фунтов, 50 миллионов марок – огромную сумму для такого государства, как Неаполь. Но Медичи постоянно следил за тем, чтобы финансовые дела королевства были в полном порядке.
Затем последовали займы Парме, Тоскане, Лукке и Сардинии, где дом Ротшильдов натолкнулся на острую конкуренцию шести парижских банкирских домов, которые сделали все, чтобы сломить почти неограниченную финансовую мощь Ротшильдов. Надо сказать, что им удалось заполучить первую французскую ссуду, проведенную по плану парижской городской лотереи. Но Ротшильды отомстили соперникам, побеспокоившись о том, чтобы парижские билеты, а вместе с ними и ценные бумаги Сардинии упали в цене. В результате все шесть парижских конкурентов стали осторожнее, и у них пропало желание бороться с Ротшильдами. В следующих займах для Сардинии принимал участие и дом Ротшильдов. В 1850 году он предоставил заем в 80 миллионов, а в 1853-м – заем в 67 миллионов франков.
Неважно шли финансовые дела и у папского государства, вновь созданного на Венском конгрессе. Дом Ротшильдов помог и им. Первый заем он разделил с известным банкирским домом Торлония. Когда Ротшильды решили превратить 5 %-ный заем в 3 %-ный, папский казначей кардинал Тости попытался отстранить их и иметь дело с парижскими банками. Но Ротшильды сумели помешать этому. Они указали на одно из условий в первом договоре, согласно которому никакие изменения не могут быть проведены без участия дома Ротшильдов. Об этом условии кардинал Тости не имел никакого представления. Но Карл Майер был достаточно умен, чтобы поделиться с парижским консорциумом.
10 января 1832 года папа Григорий XVI дал аудиенцию барону Карлу Майеру фон Ротшильда и наградил своего еврея-финансиста орденом Спасителя. В 1837-м папа получил новый заем, предоставленный Джеймсом. В 1850 году папа Пий IX получил от Ротшильдов 50 миллионов франков под 5 %, чтобы иметь возможность вновь вернуться в Рим, откуда он бежал после революции 1848 года. Таким образом Ротшильды помогли папе вернуться в Ватикан. Гарантии займов они использовали для облегчения положения своих единоверцев в римском гетто. В 1846 году Пий IX освободил евреев от обязанности раз в неделю присутствовать на христианской проповеди. В судьбе евреев принимала участие и супруга Карла Майера, баронесса Адельхайд, урожденная Герц, которая однажды на аудиенции у Пия IX пожаловалась на плохие условия проживания в римском гетто.
Родовым домом во Франкфурте руководил старший из пяти братьев, Амшель Майер Ротшильд.
Он и его брат Соломон, живший в Вене, были придворными банкирами немецких князей и австрийских магнатов, о чем говорит длинный список предоставленных займов. Само собой разумеется, что финансисты высшей знати вскоре и сами были причислены к аристократическим слоям общества. Император Австрии возвел в дворянство многих придворных финансистов – троих братьев Хениг, троих братьев Вертгеймер, Арнштайнов, Эскелес и Герцов. В Баварии к дворянскому сословию были причислены придворные банкиры Арон Элиас Зелигман и Якоб Гирш. Очередь дошла и до Ротшильдов, к тому же придворными факторами они уже были почти двадцать лет.
Возведение в дворянство произошло по ходатайству министра финансов графа Штадиона. Вначале титул получил Амшель, а затем и Соломон. К этому времени братья стояли во главе франкфуртского вексельного банка в Шенбруне. Это произошло 25 сентября 1816 года, а 21 октября титул получили братья Якоб и Карл. 25 марта 1817 года каждому был изготовлен диплом дворянина. По ходатайству советника правительства Нижней Австрии и придворного агента Зонлайтнера, доверенного лица четырех братьев, диплом был вручен каждому отдельно, так как братья проживали в четырех разных странах.
Характерно, что они как евреи были записаны в дипломе менялами, в то время как финансисты христианской веры именовались банкирами. Кроме того, граф Штадион посчитал, что единственным основанием для возведения в дворянство служило дело об английских субсидиях 1815 года, которое братья сумели осуществить «с большой тщательностью и точностью», «отличившись при этом особой сговорчивостью и услужливостью». Что касается старшего Ротшильда, то в актах на возведение в дворянство его имя не всегда писали правильно. Вначале его называли Майер Амшель – так звали отца, скончавшегося в 1812 году, – потом Амшель Майер. Натан, проживающий в Англии, в этих документах упомянут не был.
Венские придворные финансисты вскоре после получения дворянства добивались титула барона, поэтому Ротшильды тоже ходатайствовали о присвоении им этого звания. 29 сентября 1822 года их просьба была удовлетворена. Теперь в документы включили и Натана, который сразу стал бароном. На этот раз пятеро братьев были названы банкирами. Они стали австрийскими баронами, «учитывая заслуги, оказанные государству», «с почтительным обращением Ваше благородие». И снова каждый из пяти братьев получил свой собственный диплом барона. Их герб был украшен девизом: Concordia, Integritas, Industria (Согласие. Честность. Трудолюбие).
Этот девиз полностью отражал единодушие братьев, их честность и неутомимое усердие. Но получение титула барона едва ли означало повышение авторитета Ротшильдов. Натан не мог воспользоваться своим баронским титулом в Англии. Это противоречило английской конституции, не разрешавшей предоставление дворянских званий иностранцам. Но все же возведение в дворянство изменило стиль жизни Ротшильдов. Они приобрели роскошные дворцы, стали давать великолепные обеды, на которые съезжались представители аристократических кругов многих стран. Их охотно принимали европейские аристократы, особенно немецкие, в то время как буржуазия довольно сдержанно относилась к этой финансовой династии. Так, например, тайный советник Баден-Бадена в 1861 году отказал Соломону Ротшильду в праве гражданства, хотя там у банкира были богатые владения, и власти вынуждены были ходатайствовать о предоставлении ему права гражданства. И тот, хотя и являлся австрийским бароном, не мог стать гражданином Австрии, так как был евреем. Прошло еще много лет, пока он стал почетным гражданином Вены, постоянным жителем Австрии.
Государственный канцлер князь Меттерних был покровителем Ротшильдов в Австрии, а они предоставляли в распоряжение его режиму многие миллионы. Он тоже активно содействовал их возведению в дворянство. Поэтому нет ничего удивительного в том, что 23 сентября 1817 года дом Ротшильдов предоставил государственному канцлеру заем в 900 тысяч гульденов под 5 %, которые необходимо было выплатить до 1834 года. Но уже в 1827-м Меттерних все выплатил! Финансовые акции проводились надлежащим образом и никогда не были связаны с подкупом. Нет никакого сомнения в том, что подобная финансовая помощь (а было еще и много других случаев) накладывала на государственного деятеля определенные обязательства по отношению к финансистам. Чаще всего Меттерних был склонен поддерживать желания и планы Ротшильдов.
Соломон, живший во Франкфурте, тоже являлся банкиром немецкого союза, хотя там было достаточно своих известных банкирских домов, таких как банк братьев Бетманов. Но Меттерних вместе с Пруссией высказался в пользу Ротшильдов. Речь шла о солидной сумме в 20 миллионов франков из военной контрибуции Парижа для сооружения четвертой крепости на Рейне. Ротшильды предложили перевести эти деньги во Франкфурт, чтобы, обменяв их, держать наготове для парламента. Джеймс предложил 3,5 %, Соломон – 3 %, если им предоставят деньги, когда они действительно будут необходимы. Благодаря
