Эмили по-прежнему сидела на кровати и тихонько напевала для Шерри песенку о трех коровах и лошади.
Хокинс и Елена остались в большой комнате наедине с раненым. Женщина делала Колборну перевязку, а Хокинс ходил по комнате в поисках одной маленькой вещицы, которая могла бы облегчить их работу. Через минуту он радостно сказал:
– Вот она!
– Пуля?
– Она прошла насквозь. Значит, рана чистая.
– Я бы не сказала, – проворчала Елена, указывая на тазик с водой, красной от крови. – Принеси мне чистой воды.
Когда Хокинс вернулся, Елена прикладывала тампон к ране.
– Кровь никак не останавливается, – сказала она.
– Не переживай, это же британский солдат. Для него такая рана – все равно, что царапина. Я прав, солдат? – обратился он к Колборну. – После таких ранений вас прямо на поле боя перевязывают, и вы снова берете в руки оружие.
– Подите вы к черту! – беззлобно проворчал раненый.
– Не стоит вам так обижаться на меня. Я не хотел причинить вам вреда и специально целил вам в руку, чтобы вы бросили пистолет. Признаться, мне очень не нравится, когда на меня нацеливают пистолет. А еще я очень не люблю, когда похищают женщин и детей.
– Полковник не хотел их похищать. Он не знал, что они будут вместе с миссис Раули. Ему нужна была только она. А этих полковник меня попросил отвести сюда. Я просто охранял их.
Хокинс усмехнулся.
– И вы, как хороший солдат, выполнили приказ полковника! Не могу сказать, что я осуждаю вас за это. Думаю, что судья не посчитает вас виновным. Вас, наверное, оправдают. Хотя, на мой взгляд, вы заслуживаете хорошего наказания.
Рана была промыта и обработана. Хокинс забрал у Елены бинты и умело перевязал Колборну руку.
– Ну вот, должно быть, это облегчит ваши страдания до прихода врача. Вам что-нибудь еще нужно?
– Воды.
Елена кивнула, поднялась и вышла из комнаты.
– Могу я вам доверять? Вы никуда не убежите, если я на время оставлю вас одного?
Колборн усмехнулся.
– Куда я денусь? К кому я побегу? Хокинс встал.
– Конечно. Но тем не менее… Помните, я за вас отвечаю. И если что – из-под земли достану!
Елена вернулась со стаканом воды и подала его раненому. Тот жадно выпил все до капли.
– У воды плохой привкус, – сказал он.
– Он все еще теряет кровь, – спокойно сказала она, как будто не слышала замечание Колборна.
Потом подала Хокинсу знак, и они вышли в коридор.
– Что ты налила в стакан? – спросил он.
– Накапала в воду немного опия.
– Ну ты и умница!
– Хокинс, – обратилась она, отводя его подальше от двери, – я столько страху натерпелась, переживая за тебя. У меня прямо душа в пятки уходит, как только подумаю, что тебя могли ранить или даже убить!
– Не бойся за меня, со мной ничего страшного не случится. Пули меня облетают стороной – я заговоренный, – сказал он, обнимая ее за талию.
Елена решительно высвободилась из его объятий, и ее милое личико вдруг омрачилось.
– Да, на этот раз с тобой все обошлось. Слава Богу, тебя даже не ранили! Но сколько в мире оружия – я как подумаю! Убийства, злодейства, оружие – это будет существовать всегда. Значит, мне всегда придется дрожать за тебя. Я вовсе не хочу жить в такой обстановке. Но куда мне, бедной, деваться? Я вынуждена смириться с такой жизнью. Только ты должен пообещать мне, что будешь осторожным, как никогда раньше! Иначе, если тебя, не дай Бог, не станет, нашему ребенку придется расти без отца.
Хокинс сначала ничего не сообразил, а потом, когда до него дошел смысл ее слов, засомневался, правильно ли он ее понял. Что значит, без отца? Он в недоумении уставился на нее. Потом несмело и осторожно положил руку ей на живот и спросил:
– Наш ребенок? Здесь? Ты хотела сказать, что у нас будет ребенок? Ты не шутишь?
Это не могло быть правдой. Она была такой же стройной и подтянутой, как и раньше.
– Какой же ты глупый! Еще ничего не заметно, – сказала Елена и убрала его руку.
Однако лицо ее так и светилось от счастья.
Хокинс чуть не задохнулся от избытка чувств. Как же он любил эту непредсказуемую, золотоволосую женщину! Он готов был окружить ее своей любовью, которая была так велика, что, несомненно, ее хватило бы до конца их жизни. Он хотел выразить ей свое состояние, но не находил достойных слов, так и стоял столбом, боясь поверить своему счастью.
– Значит, теперь ты выйдешь за меня замуж? Елена улыбнулась.
– Я этого не говорила.
– Но…
– Но Каролина выходит замуж за Адама, которого она безумно любит, хотя и боится, что поступает безрассудно. А я должна выйти замуж за своего глупого Хокинса, потому что без него жить не могу. Я просто без ума от него!
