объему, главы в книге Шауката Муфти «Герои и императоры в черкесской истории». При написании данного очерка были использованы также газетные публикации С. Дагуфа и И. Цея.
Использованные в работе опубликованные источники делятся на две основные группы: записки европейских путешественников и хроники египетских историков.
Наибольшую ценность, безусловно, представляют хроники. Последние крупные историки арабского средневековья жили и творили в мамлюкском Египте.
Таки ад — Дин Ахмед ал — Макризи (1364–1442) за свою жизнь создал много трудов по истории Египта и мусульманских стран. Свой главный труд «Книга поучений и назиданий, (содержащихся) в описании кварталов и памятников (Каира)» Макризи писал около 20 лет. У него содержится немало интересных подробностей по внутриполитической истории мамлюкского султаната и роли черкесов в бахритскую эпоху.
Учеником Макризи был Абуль — Махасин Ибн Тагриберди (1409–1470). Он был сыном мамлюкского эмира Тагри Верди, грека по происхождению. Отец хрониста занимал высокие придворные должности при султанах Баркуке и Фарадже, поэтому Ибн Тагриберди был с детства интегрирован в черкесскую среду. Это наложило отпечаток на его последующую деятельность как историка. Он с симпатией отзывается о черкесах, а его труд «Блестящие звезды о правителях Египта и Каира» — основной источник по истории Египта первой половины XV века.
Наибольшее значение для настоящей проблемы имеет хроника Мухаммеда ибн Ахмеда ибн Ийаса ал — Ханафи (1448–1524) «Бадаи аз — зухур фи вакаи ад — духур» («Диковинки цветов в событиях веков»), Ибн Ийас, как пишет академик Ю. Крачковский, «единственный арабский историк эпохи османского завоевания и последний историк мамлюкского периода, завершающий богатую серию исторических произведений, которые за это время говорят о несомненном расцвете такой литературы». Особый интерес представляет то обстоятельство, что этот хронист происходил из знатного черкесского мамлюкского рода. Его прадед Оздемир в правление бахритского султана Шабана II занимал пост наместника Триполи, а затем наместника Халеба. Ибн Ийас не пишет ничего о деде и отце. Они, по мнению Марголиуса Д., не занимали военных постов в государстве и вели мирный образ жизни.
Из всех источников именно хроника Ибн Ийаса дает наиболее точный и подробный материал по черкесским мамлюкам. Без этого труда не может обойтись ни один автор, пишущий о событиях конца XV — начала XVI века. В хронике содержится обширный антропонимический материал, совпадающий с кавказской черкесской антропонимией. Из всех мамлюкских хронистов лишь одному Ибн Ийасу удалось создать труд, выходящий за рамки обычной хроники. Читая его, словно окунаешься в ту эпоху, проникаешься мамлюкским духом. Кроме Ибн Ийаса история глазами черкеса — мамлюка представлена, пожалуй, еще у Ибн Зунбуля. Но, к сожалению, мы не располагаем его работой в достаточном объеме, а имеем лишь отдельные, хотя довольно обширные, выдержки, содержащиеся в монографии Давида Айа — лона «Пороховое дело и огнестрельное оружие в мамлюкском королевстве» и книге К. М. Базили «Сирия и Египет под турецким правительством в историческом и политическом отношениях».
Среди египетских историков менее всего черкесы представлены в хронике Абд ар — Рахмана ал — Джабарти (1754–1824) «Удивительная история прошлого в жизнеописаниях и хронике событий». В данной работе использованы два тома этой хроники, переведенные на русский язык X. И. Кильберг и И. М. Филынтинским. Джабарти очень редко указывает на этническую принадлежность мамлюкских беев и это значительно затрудняет изучение истории черкесской общины Египта периода бейликата.
Записки европейских путешественников прекрасно дополняют сочинения египетских авторов. Все европейцы уделяют в своих работах большое внимание этническому составу мамлюков, что выгодно отличает их труды от большинства арабских хроник.
В ряду этих источников в первую очередь следует назвать биографию Баркука, написанную итальянцем Бертрандо де Мижнанелли на латинском языке в 1416 году. Она переведена на английский и опубликована Вальтером Фишелом в журнале «Арабика». Труд итальянского купца и дипломата, лично знавшего черкесского султана, отличается большой степенью достоверности и содержит ряд фактов, которых нет в работах других авторов. Так, например, только у Мижнанелли встречается второе имя одного из сподвижников Баркука, Бараки, в форме Барче, что говорит о его черкесской принадлежности. Впрочем, и более известное имя Барака вполне согласуется с черкесским Бэрыкъуэ или Бэрыкъо. О том, что султан самого авторитетного в мусульманском мире государства в детстве пас свиней также можно прочесть только у Мижнанелли.
По периоду бейликата (1711–1798) необходимо отметить сочинения Вольнея и Лузиньяна. В работе последнего, например, дается этнический состав «дома» ал — Каздоглийя в период правления Али — бея.
Черкесские мамлюки оставили глубокий след в истории и культуре стран Ближнего Востока и Египта. На протяжении сотен лет они составляли мощную партию правящей вэрхушки и занимали господствующие позиции в мамлюкской системе. В разное время им приходилось соперничать с представителями тех этносов, которые на определенный период становились в ряд важнейших поставщиков военной силы: турки и суданцы (фатимидский период), курды (аййубидский период), кипчаки (вторая треть XIII в.), монголы (бахритский период), греки (правление Фараджа и Хушкадама), боснийцы (XVII в.), грузины (вторая половина (XVIII в.), арнауты (правление Мохаммеда Али) и, наконец, сами египтяне (восстание Араби — паши). Конкуренты приходили и уходили, а черкесы оставались феодальными сеньорами в этой стране. Таким образом, мы можем заключить, что история черкесских мамлюков — это история мамлюкского института от зарождения его до самого конца.
Глава первая
ВОЕННОЕ РАБСТВО И ЧЕРКЕСЫ
«Система военного рабства является институтом, который развился исключительно в кадре ислама и который не сопоставим ни с чем иным вне сферы ислама».
Давид Айалон.
Мамелюкское рабство.
«Черкесы султанской стражи жили своими обычаями, блюли свои уборы, держали тайные сговоры, помогавшие со взгляда узнать своего, со взгляда о вменяться мыслями, одним движением плеча или ресницы предостеречь друга или позвать за собой. Сызмалу они привыкали чуять и знать друг друга, и это помогало им в чужой стране стоять против всех, кто бы ни вздумал им противиться».
Бородин С. П.
Молниеносный Баязет.
«Эти зихи по большей части красивы и хорошо сложены, а в Каире можно встретить людей (отличающихся) величественной наружностью между мамелюками и эмирами, большинство которых, как было сказано, из их племени».
Джорджио Интериано.
Быт и страна зихов, именуемых черкесами.
