— Что с вами?
— Я ранен в ногу.
— Попытайтесь залезть на одну из моих лошадей. Я помогу вам.
Радист вскарабкивается на лошадь, которая медленно продвигается вперед. Конь и всадник проходят таким образом, несмотря на артиллерийский огонь, несколько километров. При каждом взрыве снаряда испуганное животное пугается и дрожит. Георг Нойберг успокаивает его, поглаживая по крупу одной рукой, а другой держит вожжи.
Группа позволяет себе отдых в ложбине. Радист делит с артиллеристом банку абсолютно замерзшего мяса. Горсть снега утоляет жажду. Советские танки уничтожили здесь группу немецких солдат. Их разорванные тела лежат в снегу. Артиллерист и радист, единственные оставшиеся в живых, продолжают путь. Они попадают в разрушенную деревню, от которой остались только несколько случайно уцелевших стен. На улице лежат трупы немецких и советских солдат. Чтобы освободить дорогу, гренадеры бригады полка «Вестланд» выдержали здесь жестокое сражение. Голландцы и фламандцы дорого заплатили за возможность отступавшим войскам двигаться дальше. Нойберг слышит какие-то жалобные звуки. В одном из разрушенных домов он находит раненого советского солдата и старую крестьянку, которая ухаживает за ним. Когда она замечает двух выходящих из окружения людей, безмолвно подает им кружку теплого чая. Нойберг со своим товарищем уходят. У них нет никакого желания оставаться в этой деревне. Снег идет все сильнее.
Они идут дальше, и им кажется, что проходят целые часы. Боль в ноге у Нойберга все усиливается. Но они упорно стремятся к цели, намереваясь достичь ее любой ценой. На пути возникает еще одна деревня. Тоже всеми покинутая. Оба немца проходят ее, не останавливаясь, и углубляются в близлежащий лес. Там они надеются найти убежище, и здесь же Нойберг встречает товарищей из своей части. Один из них, унтерштурмфюрер СС, говорит ему:
— Мы еще не вышли из окружения. Цель впереди.
— Появляются ли здесь советские танки?
— Они повсюду. Мы не можем выйти большими группами. И пытаемся идти далее лесом.
Операторы радиостанции продолжают свой путь в чаще. Темнеет. На лесной дороге им встречаются телеги с ранеными. И сразу же они попадают под обстрел. Кучера «хиви» сразу же бросают лошадей и убегают. Вслед за ними, порвав постромки, бегут в лес лошади. Теперь лишь немногие раненые в состоянии идти дальше. Река Гнилой Тикич не может быть далеко. Тем не менее большинство солдат умирает, так и не дойдя до ее берегов. Их косят осколки снарядов, которые, как стальной дождь, обрушиваются на узников котла.
Гауптштурмфюрер СС Дегрелль и его валлонские добровольцы, которые уцелели в этом кровавом хаосе, вместе со своим командиром идут по пути к лесу. В то время как шквал артиллерийского огня и атакующие танки бушуют на равнине, в лесу царит странный оазис спокойствия. Тысячи солдат и офицеров, ускользнувших от смерти, слоняются в чаще этого леса. Вождь рексистов собирает их в одну группу и, импровизируя совещание, обращается к растерянным людям с речью. Немецкий офицер переводит его слова, адресованные этому разочарованному кругу слушателей.
— …Лишь считаные километры отделяют нас от свободы. Этой ночью мы достигнем цели. Необходимо образовать боевые группы численностью по десять человек…
Добровольцы соглашаются с ним. Немцы и бургунды объединяются. Леон Дегрелль создает маленькие разведывательные группы, которые вооружены наряду со стрелковым оружием пулеметами и фаустпатронами. Они готовы оказать сопротивление вражеским танкам и пехоте. Речь бельгийского офицера, который словно привидение возник в лесу, вливает новое мужество в солдат. Разведгруппа выдвигается к опушке леса, чтобы выяснить намерения противника. Дегрелль изучает карту. Лысянка отстоит от Шендеровки на 20 километров. В Лысянке должны находиться танки лейбштандарта СС «Адольф Гитлер». Три четверти пути они уже прошли. Было бы бессмысленно сдаваться в плен, когда бывшие узники уже так близко к цели.
С опушки леса дозорными замечено скопление танков противника у всех высот и за группами деревьев. Экипажи танков курят самокрутки с махоркой из газетной бумаги и спокойно ожидают своей добычи. Чтобы попасть к реке и получить свободу, следует преодолеть этот железный занавес, самую сильную преграду, с которой они до сих пор встречались. Так считал Дегрелль. Вероятно, им предстоит пройти всего три-четыре километра, не больше. Чтобы попасть на берег реки, нужно следовать только по этой долине, которая и приведет их к Гнилому Тикичу. Роковое искушение.
Валлонские пулеметчики замечают группу солдат, которая двигается на юго-запад по равнине. Это рядовые пехотинцы бригады полка «Германия». Они бегут прямо на свою погибель, а Дегрелль уже не в состоянии их предупредить. Советские танки изготовились к стрельбе. Первый снаряд разрывается посреди колонны. За ним следующий. И еще один. Танки стреляют без промаха, как на маневрах. Пехотинцы десятками падают на землю. Вместо того чтобы искать укрытие, они пытаются атаковать стальные машины с винтовками. Раздаются крики:
— Ура! Германия! Ура!
Так же, как кричат и русские. Но пулеметный огонь танков уже достигает их и косит целыми рядами. Германские добровольцы истекают на снегу кровью. Скоро никто из них больше не двигается. Наступает тишина. Только несколько красноармейцев выходят добить противников, прежде чем снег покроет их тела белым саваном.
В то время как валлонских добровольцев и немецких солдат группировал вокруг себя гауптштурмфюрер СС Дегрелль, на опушке леса их ожидала ночь, чтобы выйти к деревне Лысянка, расположенной на обеих берегах реки Гнилой Тикич. Здесь собралась самая большая часть оставшихся в живых узников котла. Она выбрала себе короткую дорогу посредине скопления танков противника, которым приказано уничтожить прорывающихся из окружения немцев. Во второй половине дня они достигли берега Гнилого Тикича. Река разлилась более чем на 20 метров в ширину, подпитанная снегопадами последних дней. Сильное течение реки вовсю гонит льдины и трупы. Все еще очень холодно, 20 °C ниже нуля. Казалось, вся земля застыла во льду. Свободен только Гнилой Тикич, который шумит, бурлит и кружится, представляя собой последнюю преграду на пути к свободе для осажденных. Теперь река кажется окруженцам самой непреодолимой преградой, даже более прочной, чем засада советских танков. Тысячи, более того, десятки тысяч солдат нерешительно остановились перед этим барьером.
XVII
В это трагическое послеобеденное время четверга, 17 февраля 1944 года, свобода была для оказавшихся в Черкасском котле войск так близко и в то же время так далеко. Десятки тысяч слонялись вдоль скованного морозом берега Гнилого Тикича. Напрасно они искали какого-нибудь самого маленького мостика, чтобы преодолеть этот дикий кружащийся поток. Только незначительная часть вырвавшихся из котла находит переправу примерно в трех километрах к северу от деревни Лысянка, которую построили саперы лейбштандарта СС «Адольф Гитлер». Это всего лишь маленькое предмостное укрепление на восточном берегу реки.
Большая же часть несчастных слоняются на восточном берегу разлившейся реки, будучи не в состоянии найти какую-либо переправу. Внезапно они слышат шум моторов. Из-за пурги трудно определить, откуда идут танки, и многие полагали, что узнают по звуку немецкие из деблокирующих войск. Но это опять-таки Т-34, которые вырываются из леса. Они уже начали стрелять. Разрывы снарядов раздаются в толпе прорывающихся войск. Каждый такой разрыв среди этой несчастной толпы приводит к ужасным потерям. Куски тел разлетаются по сторонам. Воздух наполнен криками ярости и страшными стонами.
Враг появился именно в то время, когда большая часть отступающих войск почти достигла своей цели. И в их распоряжении нет ни одного противотанкового орудия. У этих солдат на вооружении только винтовки, да несколько исправных пулеметов. Танки стреляют очень точно, словно на маневрах, поражая эту испуганную массу на берегу. Солдаты разбегаются во всех направлениях. Каждый разрыв снаряда несет
