На крыльце стояли Занге, Охрим, унтершарфюрер и связной от Кляйна. Занге сказал:
— Передайте Кляйну строжайший приказ — драться до конца, несмотря ни на что!
— Слушаюсь! — ответил связной и исчез.
Занге повернулся к Охриму.
— Наша встреча с Млынским сегодня не состоится, Шмиль…
В это время вспыхнуло пламя, осветив подожженный угол дома и жену Павлушкина, которая поднималась с колен. Занге вскинул парабеллум — и жена Павлушкина упала, так и не выпрямившись.
— Неблагодарные свиньи! — процедил сквозь зубы Занге.
Пулеметчик, заметив людей у церкви, стал стрелять.
— Полундра! — крикнул Полищук и гранатой заставил пулемет на время замолчать.
Люди бежали к лесу, падая, поднимаясь, помогая друг другу. Бойцы несли ребятишек на руках. Навстречу им кинулись Зина и ее товарищи, подхватывая тех, кто обессилел… А кое-кто так и остался лежать на пашне…
Хват поднял в атаку бойцов, залегших под самой деревней.
По атакующим ударил огонь автоматов и пулеметов, но внезапным броском наши бойцы успели добежать до еще не сожженных домов деревни. В короткой рукопашной схватке выбили из них карателей и закрепились.
Одна из пуль, залетевших во двор, разбила стекло над головой Охрима.
— Здесь можно глупо погибнуть, — усмехнулся Занге. — Пора уходить.
Атакующие отвлекли огонь и внимание на себя, тем самым дав возможность жителям деревни уйти и укрыться в лесу. Здесь Зина и бойцы оказали первую помощь обожженным и раненым. Зина дала Кате бинт, чтобы она перевязала ногу мальчику, протянула флягу Анне Лосенковой, которая, прижимая к себе ребенка, никак не могла отдышаться. Анна жадно прильнула к горлышку фляги. Вернув ее Зине, расстегнула кофточку и стала кормить ребенка…
Пламя разгоралось, и стала видна колонна машин, которая под прикрытием бронетранспортеров с пулеметами отходила из деревни мимо горевшей мельницы.
— Уходят, гады… Вперед! — Хват выпрыгнул в окно из дома на улицу. Вынув ракетницу, выстрелил.
Его обогнали бойцы, среди них был Костя.
Высокий смотрел на ракету, взлетевшую над деревней. Алик был рядом с ним. Люди Высокого лежали за пригорком по ту сторону дороги, что была ближе к лесу. С другой стороны, у кустов, ждали приближения колонны бойцы Бейсамбаева.
Бронетранспортер впереди колонны прощупывал дорогу огнем пулемета.
Высокий нервно кусал былинку.
— Огонь! — крикнул он.
Загремели выстрелы. Но пулеметы карателей прижали людей Высокого к земле, они не могли вести прицельный огонь.
— Эх! Зачем торопиться? — сказал Бейсамбаев с досадой. — Ближе надо… Огонь!
Каратели под плотной завесой автоматно-пулеметного огня продолжали отходить. Их прикрывали бронетранспортеры.
Вспыхнула одна из машин. Солдаты, выпрыгнув из нее, пошли на прорыв, поддерживая головной бронетранспортер.
Огонь со стороны Высокого стал ослабевать.
Это было недалеко от леса, в котором укрылись беженцы из деревни.
Полищук поднялся, подхватив автомат.
— Поможем нашим кочегарам!..
Зина сказала женщине, которую избрали председателем сельсовета:
— Уводите дальше людей, мы скоро вернемся! — и побежала догонять бойцов.
Они подоспели вовремя: отряд Высокого, не выдержав натиска, отступал.
— Чего попятились? Ну, вперед, братва! — крикнул Полищук.
Бойцы побежали вперед сквозь ряды отступающих.
— Стыдно, соколики! — крикнул Высокий.
Люди его повернули и побежали следом за бойцами. Угрюмый детина, который пришел с Высоким в отряд, был ранен в бедро. Он лежал на боку и тихо стонал. Подбежала Зина, вынула из сумки пакет. Попыталась его повернуть немного, чтобы удобнее было перевязывать. Раненый, заскрипев зубами, выругался неожиданно по-немецки. Зина удивленно взглянула на него и увидела злые, колючие глаза, смотревшие с нескрываемой ненавистью.
— Что случилось? — раздался голос над ними.
Зина подняла голову и увидела Высокого.
— Он что-то говорит по-немецки, товарищ командир, — сказала с недоумением Зина.
Неподалеку пробегал кто-то из бойцов.
— Предатель! — Высокий поднял пистолет и выстрелил.
— Зачем же вы так? Надо было разобраться… — Зина склонилась к убитому.
Высокий огляделся: поблизости уже не было никого. Отступив на шаг, он выстрелил девушке в спину…
Основные силы карателей прорвались и ушли, оставив догорать на дороге два грузовика и бронетранспортер.
На пригорке, у дороги, где недавно шел бой, стояли командиры: Хват, Бейсамбаев, Бондаренко, Высокий… Молча и жадно курили. Было уже светло. Внизу догорала деревня…
— Люди у меня, конечно, неопытные… — оправдывался Высокий.
— Ничего, бывает… — успокоил его Хват. — Как-никак, а мы их побили.
— Могли не выпустить, — сказал Бейсамбаев.
Бондаренко напряженно смотрел куда-то в сторону.
Все обернулись и увидели Полищука, который нес на руках убитую Зину… Полищук осторожно положил свою ношу на землю и опустился рядом на колени. Отовсюду подходили бойцы. Полищук поднял голову, сказал коротко:
— В спину!.. Сволочи!..
Тяжелый грузовик типа «Бюссинг» с кузовом, крытым брезентом, шел по разбитому грейдеру. У заднего борта сидели два солдата-нестроевика с карабинами, за ними были видны аккуратно уложенные небольшие коробки.
В кабине рядом с шофером ехал капитан Георг Райснер.
Машина въехала в лес. Дорога в лесу была поровней и посуше. Райснер всматривался вперед. Мимо прошла небольшая колонна машин. Когда на дороге стало снова пустынно, Райснер сказал водителю:
— Помедленнее, ефрейтор… Не гони, здесь опасно.
Водитель сбавил скорость. Райснер вглядывался вперед с напряженным вниманием.
Из-за поворота навстречу выскочил мотоцикл с коляской, на котором ехало трое в немецкой форме. Промчавшись мимо, мотоцикл развернулся. Райснер видел в зеркальце, что их догоняют, но не сказал ничего шоферу, который вопросительно взглянул на него. Обогнав грузовик, мотоцикл некоторое время ехал впереди, потом свернул на обочину. Офицер из мотоцикла жестом приказал водителю машины остановиться. Тот снова вопросительно посмотрел на Райснера.
— Стой! — сказал капитан.
Машина остановилась. Трое мотоциклистов с автоматами наизготовку подходили к кабине.
— Выходи!
Вылез шофер, Райснер тоже спрыгнул на землю и направился к заднему борту машины. Испуганные
