Оба, укрываясь за соснами от выстрелов Горшкова и Ерофеева, устремляются вслед за Шмилем.
Разгоряченный Шмиль вбегает в помещение узла связи и дает длинную очередь по рации и сидящим возле нее радистам. Вбежавшие Алик и Рукосуев убивают Шмиля.
Недалеко от штаба у коновязи стоят лошади. Млынский, увидев их, говорит Горшкову:
— Пробирайся к лошадям, мы с Ерофеичем тебя прикроем.
На него зло глядит лежащий на полу связанный Кляйн.
Ерофеев, услышав это, передает Млынскому несколько гранат.
Горшков осторожно открывает дверь. Но автоматные очереди прошивают ее насквозь. Горшков с силой захлопывает дверь и через окно стреляет по наступающим лже-партизанам. Млынский забрасывает их гранатами. Ерофеев передал ему еще несколько гранат:
— Иван Петрович, возьми, твоя доля, — и взглянул на Горшкова.
— Ну, Горшок, рискни. А мы — за тобой.
Горшков подполз к двери и снова стал ее открывать.
Лжепартизаны изрешетили ее. Млынский мгновенно оценил обстановку.
— Леня, назад! Забаррикадируй дверь!
Горшков и Ерофеев быстро подтащили скамейку, стол и плотно приставили их к двери.
У коновязи пытаются вырваться перепуганные лошади.
Лжепартизаны, то ложась, то вскакивая, ведя беспрерывный огонь по штабу, приближаются к нему. Млынский, Горшков и Ерофеев ведут стрельбу из всех окон. Млынский кидает противотанковую гранату. Она взрывается. Вслед за ним забрасывают немцев гранатами Горшков и Ерофеев.
Алик, стреляя на ходу, подбегает к Рукосуеву.
— Прикрой меня, я проберусь к лошадям. Нужно сообщить Занге.
— Давай быстрее, — ответил Рукосуев и вместе с Колосовым и группой немецких солдат стреляет по избушке, прикрывая отход Алика.
Алик прячется за дерево, отползает назад, к коновязи, быстро отвязывает одну из лошадей и вскакивает в седло. Из штаба стреляют по Алику. Но он на коне, делая крутые зигзаги, скрывается в лесу.
Млынский и Горшков меняются местами у окон. Млынский, увидев приближающихся врагов, кричит Горшкову:
— А ну, Леня, давай наверх!
— Есть! — отвечает Горшков и с ручным пулеметом и гранатами взбирается на чердак.
Рукосуев, укрываясь за деревом, кричит:
— Эй, вы, сдавайтесь, а то спалим живьем!
Ерофеев бросает через окна в немцев гранаты и дерзко отвечает:
— Держи в обе руки!..
Несколько наседавших солдат падают мертвыми. Раненые отползают назад, оставшиеся в живых продолжают с яростью атаковать штаб.
Млынский стреляет, перебегая от одного окна к другому. Его, часто меняя позиции, огнем поддерживает Ерофеев. С чердака бьет длинными очередями из пулемета
Горшков. На какое-то мгновение атака лжепартизан ослабевает. Но, перегруппировавшись, они под командованием Рукосуева с новой яростью бросились на штурм дома.
Рукосуев бьет по крыше штаба зажигательными пулями. Крыша вспыхивает факелом рядом с Горшковым. Загорается чердак. Дым… Гарь… Становится трудно дышать… Пули решетят стены, дверь… Шальная пуля убивает Кляйна. Млынский и Ерофеев бросают гранаты… Задыхаясь в дыму, продолжает стрелять с чердака Горшков…
Навстречу скачущему Алику выбегает сержант Мгеладзе.
— Стой! Стой, говорю! Стрелять буду!
Алик, не обращая внимания на окрик, нахлестывает лошадь, скачет еще быстрее. За ним на лошадях мчатся Мгеладзе и Виктор.
— Стой! — кричит Мгеладзе и нажимает на спусковой крючок автомата. Алик, вылетев из седла, падает рядом с лошадью. Он быстро откатывается в сторону, поднимает автомат и дает очередь по красноармейцам. Виктор, спрыгнув с лошади, бросается на Алика, борется с ним. На помощь ему поспевают старшина Лукьянов и сержант Николай.
Лукьянов крепко скрутил руки Алика.
— Ты куда спешишь, гад? Где полковник?
Алик с нескрываемой злобой ответил:
— Нет вашего полковника Млынского! Все!
Лжепартизаны плотным кольцом окружили штаб. Млынский и Ерофеев, экономя патроны, продолжают отстреливаться и отбиваться гранатами.
— Держись, солдат! — кричит Млынский.
Ерофеев отзывается:
— Живой, Иван Петрович!
Горит чердак… Горшков стреляет длинными очередями из ручного пулемета.
По окнам штаба ведут придельный огонь Амелин и Рукосуев.
Выронив пулемет, с чердака падает убитый Горшков. Пуля пробивает руку Млынского. Пересиливая боль, он продолжает отбиваться гранатами…
Вынырнув неожиданно из леса, с криками «ура», стреляя на ходу, бегут советские солдаты. Длинной очередью старшина Лукьянов сражает наповал Рукосуева. От метких выстрелов Виктора падает у деревьев убитый Амелин. Падают как подкошенные лжепартизаны. Следом за Лукьяновым и Виктором бегут другие красноармейцы.
Над поляной раздается могучее русское «ура».
Уничтожая врагов, советские солдаты во главе с Бейсамбаевым пробиваются к штабу. Среди них впереди — Лукьянов, Мгеладзе, Виктор. Они подбегают к объятому пламенем дому, выбивают дверь и вытаскивают задыхающихся Млынского и Ерофеева.
На поляне перед домом они бережно кладут на плащ-палатки спасенных товарищей. Млынского поддерживают Бейсамбаев и Лукьянов, Ерофеева — Виктор и Мгеладзе. Бейсамбаев, внимательно глядя на Млынского, окликает его:
— Товарищ командир, товарищ полковник!
Млынский медленно открывает слезящиеся глаза и прерывистым, слабым голосом спрашивает:
— Бейсамбаев, ты?
— Я, я, товарищ командир.
— Что у Алиева?
Бейсамбаев четко отвечает:
— По рации передали — составы идут.
Млынский скупо улыбнулся и проговорил:
— Значит, сработало…
Поляна, расположенная в низине, недалеко от железной дороги, еще была одета утренним туманом. Из него выходили люди Занге с оружием в руках. Шли рассредоточенной цепью. За ними наблюдали Хват, Алиев и Бондаренко со своей ротой. Люди Занге медленно приближались…
Занге тоже следил за ними, привстав на одно колено. Когда передняя цепь дошла до позиций отряда,
