— А ну, малыш, — сказал он первому льву, — дай-ка я вас послушаю. Прекрасно! Такая великолепная музыка.
И так говорил каждому:
— Ах, музыка вашего сердца!
А зверям это очень нравилось. Их сердца так хвалят! И потому все они шли к врачу-великанчику и просили:
— Скажи что-нибудь о нашем сердце, добрый доктор.
И доктор слушал и говорил, говорил. Но однажды он приложил трубку к груди тигра и сказал:
— А вы знаете, малыш, ваше сердце молчит. Наверное, оно умерло.
— Сам ты умер! — завопил тигр. — Я живой. Бегаю, прыгаю, рычу.
Тигр рассердился и ушёл, и больше никто, никто уже не ходил к великанчику. И сегодня, наверное, было бы то же, но пришёл мудрый слон. Слон пришёл к великанчику и сказал:
— Умерло не сердце. Умерла твоя труба, она устала и ничего уже не слышит.
— Умерла, — сказал великанчик.
— Да, — кивнул слон.
И они подняли трубу. Накрыли и понесли. И больше не играла музыка. И слышно было, как в небе плыли облака.
Ну, конечно, после такой сказки я знаю, что рассказать, — весёлое.
Ха-ха! Хо-хо! Хи-хи! Хе-хе!
Да-да. О том самом, о том, как великанчик смеялся.
Ха-ха! Хо-хо! Хи-хи!! Хе-хе!
И громкий же был тот смех! От него шпили слетали с башен. Трубы валились на землю, и крыши домов прыгали, как будто их без конца щипали.
Ха-ха! Хо-хо! Хи-хи! Хе-хе!
Конечно, всё это могло бы кончиться зем-ле-тря-се-ни-ем, но тут папа великанчика задумался.
Нельзя малышу запретить смеяться. Нельзя. Заплачет.
Но что же тогда делать?
Подумал ещё папа и прикатил огромную-преогромную бочку. Теперь, если малыш хотел смеяться, он лез туда. Катался по земле и хохотал, грохотал, сколько хотел. Та великанская бочка и доныне жива в игрушечном городе: теперь из неё пьют квас.
И это самый весёлый квас на свете. Стоит взрослому выпить его, как он начинает смеяться. А люди говорят: смотрите, как человек радостно хохочет. Ну точно глупый маленький великанчик.
А теперь что рассказать. Вот, право, не знаю. Разве что посмеяться дальше.
Ну, что же, ха-ха, хо-хо, хи-хи, хе-хе! Итак, слушай.
Как-то у великанчика заболели зубы. Лечил он их, лечил — ничего не помогает. Ни грелка, ни зубные капли, ни соль, ни горчица.
И хотя очень не хотел этого великанчик, но пришлось ему все-таки идти к врачу.
— А-а, — сказал врач, — рот раскройте. Так, у вас в зубе дырочка.
— Дырочка? — удивился великанчик. — Ну и что? Почему же она болит? Ведь в вашей печке тоже есть дырочка. Но она никогда не жалуется.
— А-а, — сказал врач, — но в вашей дырочке что-то есть.
И врач-великан взял щипцы. И вытащил, да вытащил оттуда… бегемота!
— Ох! — вздохнул великанчик-малыш. — Как же ты сюда попал?
— Ох! — вздохнул бегемот. — Простите, нечаянно. Ночью я заблудился, вижу пещера. И вот…
Великанчик расхохотался.
— Значит, я просто спал с открытым ртом.
— Да, да, — кивнул бегемот, — вы же маленький.
И тогда, чтобы подобного больше не было, великанчик решился. Он выдернул зуб и подарил его бегемоту.
— Вот тебе домик, — сказал он.
Ну, а с открытым ртом поступили так. Каждую ночь родители вешали на него объявление: «Сюда вход строго воспрещён».
И все звери были уже осторожны.
— Это не пещера, — говорили они. — Здесь спит маленький глупый великанчик.
Ну, а теперь что рассказать? Или опять посмеяться?
Помнишь сказку о том, как один горшок варил кашу. Каша заполнила дом и выползла на дорогу. Такие волшебные горшки были в старину в самом деле.
Зачем? Для чего? А вот…
Например, однажды мой великанчик воевал с другим великанчиком и долго не мог взять его город.
Вот тогда он и призвал волшебника.
— Мы, великанское величество, — сказал он, — сегодня не можем взять город. Сделай немедленно волшебный горшок.
Волшебник поклонился и тут же вылепил волшебную посуду.
А наутро во вражеский город отправились послы — папа с мамой.
— Наш сын дарит вам свою кашу.
Конечно, это вызвало великую радость у другого великанчика, и другой великанчик надел слюнявчик и сел за стол.
И, конечно, каша из горшка скоро выползла наружу и заполнила весь стол, весь дворец, весь город. Она даже залезла на самую высокую башню.
И тогда над городом взвился манный флаг.
— Ура, ура! — закричал великанчик. — Победа! Да здравствует горшок с манной кашей!
И тут волшебный горшок прекращал варить. А великанчики садились обедать.
Вот какие трудные войны, малыш, были когда-то.
Чтобы стать настоящим воином, надо было съесть целый город манной каши.
Какая она? Опять на знаю.
Трах-тарарах. Слышите? Какой гром, правда? А это и не гром — просто маленький великанчик играет в свою погремушку.
Трах-тарарах. Всё своё маленькое детство он играл в неё. А потом, когда стал больше, решил детство забыть и забросил ту погремушку куда-то на Луну.
Теперь великанская погремушка молчит, но иногда вспоминает о великанчике, и тогда: «Трах- тарарах!»
Страшный гром сотрясает небо.
Ты боишься его? Не бойся. Не надо. Гром не страшная, а просто грустная вещь. Ведь это тоскует чья-то большая погремушка. А взять её некому. Все великаны выросли, а нам её не достать.
История о кораблях.
Маленький великанчик делал бумажные корабли: белые шхуны, чёрные фрегаты, голубые бригантины.
Каждое утро он осторожно опускал их на море и, подув в парус, махал рукой. И бумажные кораблики плыли. Плыли через море, через океан.
И где-то в море их обычно встречали люди, потерпевшие кораблекрушение.
— О, — говорили они, — смотрите! Никак, корабль, и совсем пустой.
