Расцвет и падение древних цивилизаций. Далекое прошлое человечества

Пространство, где велась минойская торговля, определяется по распределению минойской керамики. По крайней мере, к XVIII веку до н. э. она уже продавалась в Греции, на островах Эгейского моря, на Кипре, на сирийском побережье и в Египте. Сначала, без сомнения, прекрасные изделия дворцовых гончарных мастерских вполне справедливо воспринимались как предметы роскоши, объект потребления правящих классов. Такую вазу действительно обнаружили в погребении египетского знатного человека периода Среднего царства.

С другой стороны, керамика в целом относится к разряду дешевых общераспространенных товаров. О ней судили по форме и отделке, даже продукция из дворцовых мастерских использовалась вместо более дорогостоящих каменных и металлических сосудов. Вероятно, экспорт ваз может свидетельствовать о торговле на большие расстояния, чтобы дешевые товары использовались широкими слоями общества.

Кроме того, горшки вряд ли поставлялись пустыми. В дворцовых лавках найдены сосуды с маслом, что позволяет предположить, что существовало специализированное земледелие, и оно было связано с производством оливкового масла. Торговля произведенными на острове изделиями и продуктами стала главным элементом в товарообмене Крита с восточными цивилизациями. Напротив, среди сохранившегося импорта — египетских каменных ваз, редких вавилонских цилиндрических печатей, слитков кипрской меди — предметы потребления не встречаются.

Безопасности морской торговли всегда, должно быть, угрожало пиратство. Поздние греческие предания отмечают, что Минос подавил пиратов. Однако если Минойская держава контролировала морские просторы, равно как и устранила соперников на острове, в конце концов минойская цивилизация ослабела. (Это связано прежде всего с извержением в 1628 г. до н. э. вулкана Санторини на острове Тира (Фера), мощнейшими землетрясением и цунами. Соседи-микенцы, около 1500 г. до н. э., высадились на Крите и подчинили его. — Ред.) После 1400 года до н. э. Крит превратился в провинцию полуцивилизованной микенской культуры, поднявшейся в Греции.

С расширением ареалов городских цивилизаций в равной степени распространялась и культура бронзового века. Миграции людей на восток, как и мирная торговля, поддерживали некоторые виды искусства. Из Греции и Фракии (совр. Болгария) через нагорья Малой Азии и Северный Иран некоторые виды поступавших печатей и булавок (с двойными спиральными головками) разбросаны по всему известному маршруту, по которому вплоть до функционирования железнодорожных путей шли караваны, перемещавшие товары через Центральную Азию в Китай и Индию (обратно из Китая поступал шелк, из Индии драгоценные камни и многое другое). Товары позволяют понять, какие идеи и приспособления с Запада могли передаваться даже в Китай, оплодотворяя цивилизацию на Желтой реке.

В Индии те же самые предметы с Запада встречаются при раскопках бесписьменных поселений, выстроенных на руинах некоторых старых городов индуистской цивилизации, таких как Чанху-даро в Синде. Позже, возможно около 1200 года до н. э., «письменные» документы, которые еще не присутствуют в виде настоящих письменных источников, позволяют нам составить яркое представление о прибытии в Инд арийских индийцев и их варварской культуры.

В гимнах Ригведы, старейшей индуистской священной книги, описаны арийские племена, рассеявшиеся на территории от района северо-западнее рек Кабул и других западных притоков Инда до верховий Ганга и Джамны. (В это же время другие индоевропейские племена активно заселяли Иран и Переднюю Азию, а также территории вплоть до Северного Китая. — Ред.) Они жили в основном за счет скотоводства, конечно, выращивали и немного зерна, но вели свое богатство от коров и лошадей. (Именно арийцы принесли на завоеванные земли тяжелый плуг, а основа «ар» прослеживается, например, в русском языке (весьма близком к санскриту) в словах «пахарь», а также «оратай» и «орать» — старых словах, обозначавших пахаря и пахоту. — Ред.)

Часто племена ариев находились в состоянии войны, их вели вожди или раджи, сражавшиеся на колесницах, получавшие удовольствие от скачек, игры в кости и крепких напитков. Они поклонялись природным силам, персонифицировавшимся в их собственном облике, в культ входили и божества (такие, как Индра, Варуна — они присутствуют и в современном индуизме), которым также поклонялись правители Митанни (родственные индоариям).

Сами по себе гимны представляли действительно песнопения, они исполнялись, чтобы увеличить эффективность подношений, которые одновременно являлись и симпатической магией, с целью вызова дождя, приобретения богатства и победы над врагами.

Певшие гимны и исполнявшие ритуалы жрецы пользовались, по существу, тем же статусом высококвалифицированных специалистов, как и во времена бронзового века, полностью завися от щедрости царственных покровителей, но не полностью прикрепляясь к ним, поскольку все раджи стремились заполучить жрецов к себе.

Все они принадлежали к варне брахманов, укреплявших свою репутацию как единственных обладателей способности к магии и посреднической функции между богами и людьми. Так что они претендовали на высшее положение своей варны, даже выше, чем варны правителей (принадлежавших к воинской варне кшатриев. — Ред.). Дававшие брахманам средства к существованию ритуалы заучивались до мельчайших деталей и тайно сохранялись внутри семей жрецов.

Точно так же запоминались использовавшиеся гимны, они повторялись из поколения в поколение, так что со временем их слова стали непонятными, древний язык лишь отдаленно напоминал разговорную речь, как, например, в английском языке в случае с Чосером (ок. 1340–1400), чей язык сильно отличается от современного английского. Как и ремесленники, индуистские жрецы разработали методику изустной передачи посредством точного запоминания, что делало запись излишней.

Язык, таким образом, передавался на санскрите (ведическом языке), родственном иранскому, греческому, латинскому, кельтским и славянским языкам, в нашем сознании во многом соотносимым между собой точно так же, как и итальянский связан с испанским, французским и португальским. Поскольку все «романские языки» происходят от латинского, языка римлян, то подразумевается, что санскрит, греческий и другие индоевропейские языки (иранские, германские, славянские, балтские (летто-литовские) и другие) происходят от вышедшего из употребления индоевропейского языка, на котором говорили древние арийцы, рассеявшиеся по всему миру.[3]

Поскольку первые индийцы и иранцы на самом деле называли себя арийцами (основа «ар» присутствует и в массе русских слов, таких как упомянутый «пахарь», «товарищ», «товар» и т. д. — Ред.), этот термин приняли некоторые филологи в XIX веке, обозначив таким образом носителей «индоевропейского языка». Сегодня к их потомкам относят не только европейцев, но и индийцев, иранцев, чьи лингвистические предки говорили на близких соотносимых диалектах и даже поклонялись общим божествам.

Этот «родительский народ» нельзя выявить археологически. (Когда автор писал свою книгу, еще не был раскопан Аркаим в Челябинской области, у него на руках, видимо, не было данных о ямной и сменивших ее катакомбной и других культурах в современных степях юга России и востока Украины. От них пошли индоевропейцы Европы и Передней Азии и индоарии. От андроновской культуры (в степях и лесостепях от реки Урал до района Красноярска и Минусинска) пошли иранцы. — Ред.) Его лингвистические отпрыски уже выявлены в языках Митанни и народов Малой Азии (несийцев-хеттов, лувийцев и др.). Многие европейские языки, которые следует далее упомянуть, также имеют индоевропейские лингвистические традиции. Когда общества стратифицировались, в привычках их правителей проявилось родовое сходство с ведическими раджами.

На протяжении 2-го тысячелетия до н. э. европейские варварские народы постоянно менялись под воздействием восточной цивилизации. В «царских курганах», раскопанных в долине Кубани, обнаружено множество изделий из Месопотамии (топоры, лопаты, котлы, золотые украшения и драгоценности) и материалы (минерал морская пенка — сепиолит) из Малой Азии. Это доказывает тесные торговые связи между Европой и Ближним Востоком, когда основное богатство сосредотачивалось в руках племенных военных вождей.

В континентальной Греции первые земледельцы и мореплаватели сменились (или были порабощены) примерно около 1800 (ок. 2200–2000. — Ред.) года до н. э. более воинственными племенами, возможно, говорившими на греческом индоевропейцами.[4]