табурета. — Рональд Уизли нам сообщил, что тебя похитил Люциус Малфой, потому здесь такое столпотворение. А ну, изволь объясниться, где ты был?
Я посмотрел на Рона, а он на меня. Стало ясно: он устал шататься по двору и пошёл посмотреть, куда я отправился. И мы с Малфоем его проглядели. Довод в пользу того, что Люциусу сейчас совсем не до личной безопасности…
— Гарри, я же сам видел, своими глазами! — воскликнул Рон. Мне пришло в голову, что эти его слова значат, что он разочарован.
— Ага, — серьёзно подтвердил я. — Похитил. А потом раскаялся и срочно вернул обратно.
Рон нахмурился, и тут ему в голову пришла другая мысль.
— А это вообще Гарри?! — вопросил он. — Гарри бы так в жизни не сказал!
Отстранилась даже Джинни, внимательно посмотрела на меня.
— Это Гарри! — твёрдо заявила она.
— Ну-ка, скажи, как мы с тобой познакомились? — спросила Тонкс. Я спокойно усмехнулся.
— Проще простого. На пятом курсе. Ты пришла на Тисовую улицу в числе прочих Орденцев, чтобы забрать меня на Гриммо, где я был в первый раз.
— Это он, я же говорил! — воскликнул Невилл, улыбаясь. Однако быстро же от меня отказались — и кто?
Я повернулся к Рону и сухо бросил:
— А ты меньше пей.
Он весь вспыхнул, по цвету сравнявшись с волосами, но мать не дала ему ответить, накинувшись на него с полотенцем:
— А ты будешь знать, как придумывать! Будешь знать, как… — она осеклась, но для порядка ещё раз хлестнула моего друга, теперь, наверное, уже бывшего.
— Мама! — выл тот. — Люди же смотрят!
— Пусть смотрят! — с запалом возразила миссис Уизли и добавила ещё. Я искренне надеялся, что за суматохой все забудут о главном, но Люпин внимательно смотрел на меня честными янтарными глазами, и я знал, что кто-кто, а оборотень не забыл.
— Гарри, и всё же, куда ты подевался? — в своей обычной мягкой манере спросил бывший преподаватель, когда шум улёгся.
— Гулял у озера, — не моргнув глазом, соврал я. — Что-то вспомнил о смерти Дамблдора, тяжело стало на душе…
Беспроигрышный вариант с упоминанием светлой памяти директора почему-то не сработал.
— Мы прочесали весь берег! — рявкнул Грюм. — В твоих же интересах…
Я разозлился; не знаю, что удерживало меня от моего обычного повышения голоса. Возможно, забавная идея сказать им, что этот час я провёл в сарае за мастурбацией на картинки из «Плэймага», и полюбоваться на их лица. От демонстрации проснувшихся садистских наклонностей всю честную компанию спасла, как ни странно, Луна.
— Не хочешь говорить — не надо, — меланхолично сказала она и, глядя в потолок, безошибочно нащупала в вазочке пряник. — Четвёрка появилась, и не нам мешать.
Повисла тишина. В ушах невозмутимо жующей Луны покачивались громадные серьги.
— К-какая четвёрка? — неуверенно спросила Молли. — Деточка, ты о чём?
Луна отмахнулась пряником.
— Ах, не обращайте внимания, это всё мозгодряки…
— К-какие мозгодряки? — повторив запинку миссис Уизли, спросил Невилл. — А где мозгошмыги?
— Разве ты не знаешь? Сейчас не сезон, — спокойно ответила райвенкловка, как будто речь шла об апельсинах. Джинни уже полминуты пыталась шепнуть что-то мне на ухо; я понял только то, что нужно идти. Проходя к противоположной двери, я обменялся быстрым рукопожатием с Невиллом, и Джинни вытащила меня в коридор.
— Ф-фух! — сказал я, прислоняясь к двери.
— У него какие-то следы на запястьях… — донёсся до меня голос миссис Уизли. Только бы не сказала, что у нас Драко; хотя нет, не скажет.
— Гарри, что случилось? Мне-то можно узнать? — взволнованно прошептала Джинни.
— Вербовал сторонников светлой стороны, — сказал я почти правду. — Почему Молли так сердита?
Она вздохнула, потом виновато посмотрела на меня.
— Прости, Гарри, мы не уследили за Роном…
— О чём ты? — спросил я, догадываясь, что она говорит не про то, что он следил за мной.
— Рон выдал тайну Малфоя маме, — Джинни схватила меня за рукав и потащила наверх. — При нём. Он упал прямо на лестнице… лежит, смотрит, а глаза пустые-пустые… Гарри, сделай что-нибудь!
Я схватился за голову и застонал. Стоило договориться и наобещать с три короба, чтобы меня потом стёрли в порошок! Это был удар в спину.
— Не прощу…
— Ты что? — спросила Джинни.
— Где он? — процедил я. — В спальне?
Полумрак лестницы растворялся в красном тумане перед глазами. Будь я здесь, когда Рон унизил Драко, от рыжего не осталось бы мокрого места.
— Да, я отлевитировала…
Радость целиком потонула в ощущении, что я взвалил на себя ещё одну ответственность. Почти оттолкнув Джинни, я бросился вверх по лестнице.
19. ЛМ. Эксперимент
Я проснулся с нехорошим ощущением, что сделал что-то не то. Постель была не моя, и я потратил несколько секунд, чтобы сообразить, что нахожусь в комнате Северуса. Интересно, как меня угораздило здесь заснуть… Я подскочил, пытаясь понять, правда ли то, что сейчас возникло перед моим мысленным взором, или всё-таки дурной сон. Однако предчувствие подтвердилось действительностью: на мне была одна только простыня. Я прислушался к царящей в комнатах тишине и прилёг снова. О великий Мерлин, дружили столько лет — и вот тебе…
Однако следовало признать, что собой я не владел совершенно и моё поведение так отклонялось от нормы, что ошарашенный Северус даже не пытался сопротивляться и дал повалить себя на постель. На эту самую. Я присмотрелся внимательнее и обнаружил вокруг себя беспорядок, наводящий на однозначные мысли. Да, он ведь начал вырываться. Но было уже поздно, защита пала, и за крепостными стенами мантии, сюртука и рубашки обнаружилось вполне привлекательное тело… Внезапно мне стало не по себе, и я понял, что чувство, которое я испытываю, — это стыд. Он усилился, как только я взглянул на свою одежду, аккуратно сложенную на стуле.
Не знаю, чем я думал в тот момент, но я ясно вспомнил, что обрадовался, когда, оставшись без одежды, Северус прекратил, наконец, вырываться. Плохо было, что он попросту зажался. Я же захотел, чтобы он расслабился, и взялся его целовать; впрочем, моё искусство он явно не оценил, а рот приоткрыл разве что от изумления. Что произошло далее, я восстановить не мог при всём желании. В памяти осталась вспышка сумасшедшего наслаждения и твёрдая уверенность, что всё происходит так, как надо. Будто нашёл то, что давно искал… Судя по всему, потом я заснул, лёжа прямо на друге, а ему пришлось выбираться из-под меня и применять Очищающее.
Я хорошенько припомнил весь свой сегодняшний позор, особо отметил ощущение правильности и незамутнённое удовольствие, подобного которому, кажется, ещё не испытывал, и пришёл к логичному выводу.
Я спятил.
— Это ты называешь «спятить»? — спросил Снейп, открывая дверь. Я натянул простыню повыше, и тут заметил, что он чем-то доволен.
— Ну, должно же это было случиться когда-нибудь, — философски заметил я, рукой зачёсывая волосы назад. — Пытки Лорда, убийства, беда с Драко…
Не было похоже, однако, что друг собирается предъявлять мне счёт за моральный ущерб. Хотя с него станется.
— Ты не замечал раньше, что я веду себя как-то не так? — спросил я. Но чем дольше он молча смотрел на меня как на лабораторную крысу, тем больше я убеждался, что на самом деле тронулся рассудком. Как только передать дела семьи Драко так, чтобы об этом никто не прознал? Оставаться главой рода в моём состоянии опасно; от самого себя Ритуальный зал, тайники и библиотеку не закроешь…
— Ты всю жизнь выкидываешь фортели, — спокойно ответил Северус, подходя ко мне. — Только всё равно Поттер в этом смысле тебя переплюнул. Вот скажи мне, сколько стаканов стояло на столе в лаборатории?
Я напряг свою несчастную память.
— Два.
Внутри ворохнулось ещё одно нехорошие подозрение.
— Так вот, тебе не повезло, — торжествующе объявил Снейп. — Успокоительное было в другом стакане.
Я подпрыгнул на кровати, когда осознал.
— А то, что я, не глядя, выпил, было очередным твоим варевом?!
— Именно. Извини, я забыл. Там консистенция похожа и цвет.
При этих словах любой нормальный человек расплылся бы в улыбке. Но то был Снейп. Именно поэтому я не убил его на месте.
Я перевёл дух и на всякий случай уточнил:
— Какая-нибудь баланда для отказа мозга и обострения инстинктов?
Он поднял палец:
— Лучше, друг мой. Зелье Скрытых Желаний. Только что мы наблюдали незапланированное испытание.
— Убью, — пообещал я устало. Когда всё встало на свои места, пришло какое-то опустошение. Как будто я хотел, чтобы причины этой ситуации оставались за завесой предположений, но оказалось, что чудесное чувство было вызвано всего лишь сочетанием компонентов.
— Голова не болит? — тем временем озабоченно спросил Снейп.
— Голова не болит, — механически ответил я и только тут сообразил:
— Подожди, ты хочешь сказать, что это варево вытаскивает из подсознания самое сокровенное и заставляет человека немедленно это воплощать?!
Он развёл руками.
— Видишь ли, я пока что сам не знаю.
Я нахмурился, подаваясь вперёд.
— Ты даже не можешь сказать, изобрёл ли ты действительно нужное тебе зелье или просто очередной афродизиак?!
— Ну Люц, — начал
