упрямо ответил он. — И Поттер здесь. И отец со мной уже по-другому разговаривает... Знаешь, Сев, я раньше никогда бы не подумал, что он может плакать... А он плакал. Меня обнимал и плакал... — голос задрожал, и Драко замолк, не желая, чтобы я увидел его слабость. Но я всё равно заметил. С некоторой опаской я с опаской положил руку ему на плечо и искренне обрадовался тому, что он не вздрогнул и не попытался отстраниться.
— Знаешь, кто-то сказал, что истинная сущность человека проявляется в необычных условиях. Таких, как сейчас. Так чему же ты удивляешься? Что Поттер выбрал Слизерин, а Люциус оказался таким же человеком, как и все, со своими слабостями?
Драко шмыгнул носом, уже не скрываясь.
— Нет. Просто непривычно это всё, понимаешь? Я так злился на Поттера, когда он выбрал этого побирушку Уизли...
— Зато время показало, что прав был ты, — вставил я.
— И так восхищался отцом, когда видел, как он держится в любой ситуации... А тут оказалось, что можно... ну, не знаю, как сказать...
— Спасти родного сына не с маской вечного презрения на лице, а искренне боясь не за продолжение рода, а за близкого человека? — подсказал я.
— Ты, как всегда, одной фразой сказал всё, что я не мог, — он улыбнулся, но улыбка тут же погасла.
— Обстоятельства срывают маски, не находишь? — светским тоном поинтересовался я. — Если хочешь — в твоей воле не дать им упасть на лица снова. Не забывай, в традиции слизеринцев раскрываться перед своими.
Он посмотрел на меня.
— Тогда почему мы не сделали этого раньше?
Я развёл руками.
— Потому что люди боятся потерять лицо, не понимая, что это личина.
— А с меня тоже спала маска?
Я кивнул.
— Только ты этого не заметил. У тебя ушла мелочность, ты стал видеть ситуацию шире. То, чего Люциус от тебя безуспешно добивался вот уже несколько лет.
Он фыркнул, развеселившись уже по-настоящему.
— Вот он удивится, когда поймёт!
Драко вскочил и завернулся в первую попавшуюся мантию прямо поверх пижамы, справедливо рассудив, что скоро она снова станет бумагой. По-видимому, обычный ритуал наведения марафета его больше не тревожил.
— Ты завтракать идёшь? — спросил он, едва не подпрыгивая от хлещущей через край энергии.
— Энергия хлещет через край? — я растянул губы, стараясь, чтобы попытка улыбнуться не обернулась оскалом.
— Ну... — он задумался, склонив голову набок и глядя в потолок. — Внутри так пусто... чисто... и легко, — Драко посмотрел на меня, и опять его весёлость куда-то делась, уступив место напряжению, даже глаза потемнели. — Знаешь, я думал, что никто ко мне больше не прикоснётся. Никогда, — глухим голосом заговорил он. — Но сейчас я так больше не думаю, потому что отец обнимал меня, и в тебе я тоже не вижу брезгливости, хотя никому из вас не пришлось пройти... — он замолк: ему не хватило дыхания.
Я помолчал, давая ему время собраться с духом, чтобы договорить, но он молчал.
— Когда-нибудь ты расскажешь об этом? — осторожно спросил я. Драко задумался.
— Когда-нибудь — да, — подтвердил он. — Но не сейчас, слишком мало времени прошло.
— Я понимаю. Когда захочешь поговорить, не бойся об этом сказать, — я уверенно смотрел на него, стараясь быть убедительным. Он кивнул, улыбнулся, хотя губы дрогнули.
— Ты позавтракаешь со мной?
— Да, — сказал я. — Только сейчас управлюсь здесь кое с чем.
Он ушёл на кухню — не восторженно оттого, что я поговорил с ним и принял его, но и не потерянно, — и загремел там тарелками, а я усмехнулся своим мыслям. Драко не стал спрашивать, спала ли маска с меня, и хорошо. Я бы не смог ответить.
Мой взгляд упал на Поттера. Вот кто несколько лет подряд притворялся взбалмошным тщеславным мальчишкой и сумел одурачить даже меня. Недоразумение, да и только...
Недоразумение завозилось, устраиваясь во сне поудобнее. Я отбросил мысли о левитации и, подойдя, поднял его на руки. Не слишком большой труд — внести тощего спасителя мира на второй этаж.
31. ЛМ. Грязнокровка
В обличье ворона я прохаживался под окном кухни Норы и с удовольствием слушал доносившиеся оттуда плач и крик.
— Гарри, Гарри! — взвизгивала Молли. — Мой хороший!
— Не плачьте, миссис Уизли! — уговаривал незнакомый женский голос.
— Недобдили! — рычал Грюм.
Дверь отворилась. На порог вышла Грейнджер и задумчиво обвела взглядом двор. Я затаился за кустом каких-то цветов. Магглорожденная медленно направилась к задней калитке. Я поднялся в воздух, облетел Нору и, спланировав в камыши, перекинулся в человека. Стараясь не шуршать, вышел на тропинку. Грейнджер стояла на берегу озера, где вода, казалось, ещё хранила в себе синие блики исцеляющей магии.
— Доброе утро, мисс Грейнджер.
Она резко обернулась, выхватывая палочку.
— Спокойно, это действительно я. Или в дневном свете вы мне не верите?
Я взмахнул тростью, накладывая на нас отвлекающие заклятия. Она опустила палочку, но с её лица не ушло настороженное выражение.
— Где Гарри? — спросила она. Я пошевелил носком ботинка камешек на земле.
— Видите ли, мисс Грейнджер... Я не знаю, хотел бы мистер Поттер, чтобы вы это знали, но думаю, что да. Он теперь с нами.
Она отшатнулась в ужасе.
— С вами?! Он что...
— Перешёл на сторону Тёмного Лорда, сегодня на рассвете принял Метку и сейчас с наслаждением пытает магглов, — пояснил я. Её глаза стали громадными, а масса волос, казалось, увеличилась в объёме.
— Гарри?! — ахнула она, наставляя на меня палочку. — Вы лжёте! Он не мог!
Я едва сдержался, хотя о ругани в присутствии магглорожденных правила этикета не говорили ничего, а что не запрещено, то, как известно...
— Мисс Грейнджер, вы всегда верите на слово своим врагам?
— А? Что? Ох, нет... Вы что, пошутили?
— Ну наконец-то до вас дошло, мисс.
— Зачем? — не отставала она.
— Зачем что?
— Зачем вы так пошутили?
— Видите ли, мисс Грейнджер, у меня выдались тяжёлые сутки. Я подумал, что, увидев ваше лицо после моих слов, немного развеселюсь, — честно признался я.
— Ну, знаете! — теперь она пылала гневом. — За такие шутки в зубах бывают промежутки!
Я в недоумении посмотрел на неё, не понимая, как воспитанная вроде бы волшебница может сказать подобную гадость, достойную Лютного переулка. Потом до меня дошло:
— Маггловский фольклор?
Грейнджер, определённо, была забавным существом. Она озадаченно посмотрела на меня, а потом фыркнула. Я, правда, не подавал повода к веселью, но её лицо сразу как будто осветилось изнутри мягким лучистым светом, и я подумал, что если грязнокровку принарядить и нормально накрасить, то она будет вполне даже ничего.
— Простите, мистер Малфой, — сказала она. — Как-то не думала, что вы можете шутить вполне безобидно...
— Гриффиндор, — кивнул я. — Поттер это перерос, причем очень быстро, практически за несколько часов...
— Гарри! Так что с ним?
— Спит без задних ног, — ответил я и вкратце пересказал ей, что произошло на рассвете.
— Он пошёл с вами добровольно... — она почесала затылок кончиком палочки. Взгляд выдавал её замешательство.
— Правильно мыслите, мисс Грейнджер, — сказал я. — Вы тоже начинаете преодолевать Гриффиндор. Ибо я вполне мог увести Поттера силой. Но, к сожалению, ваши подозрения неверны. Он пошёл сам...
— Третья сторона? — догадалась она.
— Верно, мисс, — я взглянул на неё, стараясь предугадать реакцию. — Он рассказал нам о крестражах. Сказал, что это вещи, принадлежавшие Основателям...
Девушка неожиданно подала мне руку:
— Раз так, то мы союзники, сэр. Я могу не верить вам, но я не имею права не доверять Гарри.
Я пожал её узкую ладошку. Исторический момент, жаль только, о нём никто не узнает...
— Итак, мисс Грейнджер, нам нужен меч Гриффиндора, чтобы уничтожать крестражи.
Она кивнула.
— И поэтому вы хотите мне предложить, чтобы я отправилась в Хогвартс, так?
— Изумительно, мисс, — я был поражён. Но всего чуть-чуть. — Вы имеете полное право вернуться в школу в начале учебного года. Никто не заподозрит, что вы выполняете какую-то миссию.
Она задумалась, явно прокручивая в голове возможности решения задачи. Я задумался тоже: что она делает на факультете красно-золотых? Её место если не Слизерин, то точно Райвенкло.
— Меч лежит в кабинете директора, в специальном стеклянном футляре. Моя задача — уговорить профессора Макгонагалл его отдать. Она должна поверить мне на слово, что меч нужен для победы над Тем-Кого-Нельзя-Называть. Если нет, я придумаю, как взять его тайком, — заговорила девушка.
— Если не сработает и это, то в Хогвартс придётся отправляться Поттеру, — продолжил я. — Чтобы открыть Тайную Комнату и забрать оттуда клык василиска. Насколько я знаю, со временем его яд не теряет своих свойств...
Она потёрла виски.
— Да, милорд, я поняла. Но что мы будем делать до сентября?
— Поттер собрался перерыть библиотеку Снейпа, чтобы узнать всё о крестражах и вещах Основателей.
При упоминании о библиотеке она встрепенулась.
— Я бы тоже могла... Библиотека Министерства Магии... Получить туда пропуск...
— Мисс Грейнджер! И думать не смейте о том, чтобы соваться в Министерство!
— Почему? — недоумённо спросила она.
