представляешь, как ты меня огорчил...
Украдкой бросив косые взгляды по сторонам, я тщетно попытался в ряду закутанных в чёрные плащи Пожирателей угадать отца или крёстного.
— Смотри мне в глаза! — прошипел Тёмный Лорд, и я не посмел перечить. Может быть, удастся оттянуть конец минуты на две. Только вот зачем? Я встретился с его красным нечеловеческим взглядом. И тут же всё заслонила синева неба и трепещущий крылышками золотой мячик... к которому внезапно протянулась чужая рука.
— В такой ответственный момент ты думаешь о квиддиче? — вкрадчиво спросил Лорд. — Немудрено, что ты провалил важнейшее задание, которое я поручил тебе в том году. Говорил ли я тебе, что от этого задания зависит жизнь твоей семьи?
Я вздрогнул, небо растрескалось и распалось на кусочки. Снова вокруг меня холодные стены и прячущиеся под масками Пожиратели.
— Нет, речь шла только обо мне.
— Ты смеешь спорить?
Я молчал, просчитывая варианты. Мать во Франции, мы с отцом здесь. Если он убьёт нас обоих...
— Вот именно, — прошипело чудовище на троне, и я понял, что не смог закрыть сознание. — Но Люциус мне ещё нужен. А вот ты... Он, конечно, сначала был против, но потом я убедил его, что от дурной крови нужно избавляться.
Убедил? Я почувствовал, как ужас вновь встаёт у меня за спиной, как подгибаются колени. Отец решил от меня отказаться?
— Ты заслужил наказания, а один из моих слуг — награды. Одно к одному, не находишь, Драко Малфой?
Я ещё не успел сообразить, в чём дело, но в глубине души уже ворохнулось нехорошее предчувствие.
— Фенрир!
Откидывая капюшон, оборотень выступил из строя, переводя взгляд безумных глаз с Волдеморта на меня.
— Да, мой Лорд?
— Я помню о твоей просьбе. Он твой.
Я замер, оцепенев, не в силах ни крикнуть, ни сдвинуться с места, хотя понимал, что нужно что-то делать — неважно, что.
Не помню, что кричал там, в зале, вырываясь из опутавших меня верёвок, как сопротивлялся, когда оборотень тащил меня в подвал, а вслед мне нёсся шелестящий смех.. Жуть реальности накатила с такой ясностью, что я готов был сейчас собственными руками разорвать себе горло, только бы избавиться от неё. Но руки были связаны, и я мог только кричать.
Никогда не думал, что всё будет именно так...
Пол подвала больно ударил меня по рёбрам, и я захрипел. Видимо, желая угомонить, оборотень пнул меня под рёбра, и когда я задохнулся, молясь о том, чтобы умереть на месте, наклонился ко мне, в свете факела заглянул мне в глаза.
— Тебе понравится.
03. СС. Окклюменция
Ни словом, ни жестом.
Потому я и не успел. Слишком долго притворялся, что мне всё равно. Однако чувствовать боль я ещё мог. Свою и, как ни странно, чужую тоже. Боль, подобная теперешней приходила лишь однажды, много лет назад. Я ещё не успел искупить ту свою вину, как на меня навалилась ещё одна. Сейчас мне предстоит страшный и трудный разговор и в который раз я увижу чужое отчаяние.
Видимо, это судьба.
Драко сейчас далеко. Так далеко, как мне только пришло в голову, когда я аппарировал с ним на руках из-под сени вечернего леса, такого мирного, что, казалось, нет того безумия, что происходит в замке на холме.
Драко далеко, Драко в безопасности, очисть сознание и подумай, что ты скажешь его отцу. Успокойся наконец, прекрати видеть во всём подвох. Если удалось оглушить идиота Фенрира, то это не значит, что всё подстроено и что ты раскрыт. И у Уизли наверняка хватит их грёбаного гриффиндорского благородства, чтобы не растоптать и без того покалеченного, хотя здесь я больше надеялся на Поттера. Не мог представить мальчишку, хладнокровно расправляющегося со своим школьным врагом. В Норе Драко ждёт унижение, но он переживёт. Должен пережить.
Начался дождь. Я стоял у окна, глядя, как капли бессмысленно стекают по стеклу, и пропустил момент, когда за спиной отворилась дверь. Поняв, что комнате кто-то есть, я обернулся спокойно. Запертые двери здесь открывались только перед хозяином.
— Чёртов дождь, — проворчал Люциус в ответ на мой взгляд, стряхивая с рукава невидимые капли и внезапно напрягся, поняв, что я молчу. Несколько секунд мы смотрели друг другу в глаза.
— Нет, — произнёс он, уже чувствуя, что новости плохие. Странно было видеть его в ужасе расширившиеся глаза — его такого, каким он позволял себе быть только наедине с самыми близкими. Я не стал его мучить:
— Успокойся, Драко жив. Но...
Его лицо окаменело.
— Что? — глухо спросил он.
Я подвёл его к моему столу, вечно заваленному бумагами, усадил, налил вина, втиснул бокал в ослабевшую руку. Сел напротив, обвёл палочкой по периметру комнаты, проверяя её на чужое присутствие и накладывая заклятия против подслушивания.
— Пей, ну же.
Он послушно глотнул, свободной рукой вцепившись в трость так, что казалось, будто в ней его единственное спасение или единственная связь с реальностью. Посмотрел на меня и вдруг сорвался:
— Ну не молчи же ты! Что с ним?! Искалечен? Лишён магии? Безумен?
— Изнасилован, — коротко ответил я. — И избит. Но, думаю, это уже детали. — И глотнул сам прямо из бутылки.
— Изнасилован, — медленно повторил Люциус, как бы переваривая информацию. Я взглянул на него и с удовлетворением отметил, что его глазам возвращается потухший было блеск, а на скулах напряглись желваки.
— Где он?
— В Норе, — с чистой совестью ответил я. Серые глаза с выражением непередаваемого ужаса вперились в меня. В комнате было тихо, но сейчас должен был грянуть взрыв. Люциус глубоко вдохнул и выдохнул. Потом заговорил:
— Первое. Кто?
— Фенрир.
— Второе. Лорд знает?
— Да. Это его... гм... награда нашему мохнатому другу, — прокомментировал я, втайне радуясь, что он взял себя в руки.
— Третье. Как Драко оказался у этих... этих...
— Я отнёс.
— Что?! — воскликнул он, расплёскивая вино. — Ты... отбил его?!
Я кивнул.
— Вопрос в том, примешь ли ты Драко таким...
Молчание на этот раз оказалось ещё более жутким. Я ждал, понимая, что сделал всё, что мог. Он смотрел мимо меня остановившимся взглядом, и я не помнил, видел ли у него когда-нибудь такой же взгляд.
— Я приму его любым. Но скажи, как я должен дальше жить?!
— Мы говорили об этом раньше, — напомнил я. — У тебя была возможность пойти к Дамблдору. Старику нужно было только твоё раскаяние, а искреннее или нет — неважно, он бы повёлся.
— Замолчи! — воскликнул он, расплёскивая вино. — Не время об этом! Мерлин и Моргана... — он прикрыл глаза рукой, не владея собой.
— Не вздумай что-нибудь сейчас натворить, — предупредил я. — Подставишься сам. На кого бросишь сына в бегах и беременную жену?
Он кивнул, и я увидел, что его руки мелко подрагивают, а закушенные губы превратились в полоску.
— Северус, — выдохнул он. — Ты всегда всё знаешь. Что мне делать?
— Успокойся, могло быть хуже, — мягко сказал я. — Лорд должен думать, что Драко мёртв, и я сделал всё для этого. Фенрира он пока что не хватится. Вот Барти может хватиться.
— Что, ещё и он? — спросил Люциус, и я услышал в его голосе живые человеческие эмоции. Жаль, правда, что это оказалось отчаяние...
— Фенрир не пустил его в клетку, он торчал снаружи, — поведал я, отгоняя воспоминания о том, что мне пришлось увидеть, и продолжал ровно, рассказывая так, будто это было не со мной. — Я пошёл туда с порцией оборотного зелья. Оглушил и связал обоих. Вызвал одного из твоих эльфов, заставил выпить оборотное с волосом Драко и убил его.
Люциус наклонился ко мне, выронив бокал, зрачки бешено пульсировали от волнения.
— Мерлин, Северус, ты знаешь, что ты сделал?!
— Рад, что ты помнишь, что существо, убитое под обороткой, остаётся в чужом облике навсегда, — кивнул я. — На ложном Драко те же травмы, что на настоящем. Никто не должен заподозрить.
Люциус сидел, оцепенев, потом сполз с кресла к моим ногам.
— Прекрати! — дёрнулся я.
— Ты спас моего сына, в то время как я...
— Как Лорд отослал тебя со специальным секретным заданием. Встань! — рявкнул я, увидев, как он склоняет голову ещё ниже. — Поверить не могу, чего тебе стоило сломить свою гордость. Хотя ты же Лорду ещё ниже кланяешься...
— Это другое, — он наконец поднялся. — Я перед тобой в неоплатном долгу. Спасибо, что Драко жив.
— Хватит! Я его крёстный в конце-концов, я отвечаю за него пока тебя нет, — я начал терять терпение.
— Он сильно изранен? — спросил Люциус, отстранённо глядя на осколки бокала. Я скривился, но скрыть правду не мог.
— Рёбра сломаны, внутреннее кровотечение, синяки, гематомы, прочие признаки...
Он медленно кивнул, так же не поднимая глаз.
— Почему Нора?
— Первое, что пришло в голову. Я его подлечил... Кровеостанавливающее влил, заживляющее... На него смотреть было страшно.
— Показывался?
— Нет, — неохотно сказал я. — Оставил на крыльце, постучал в дверь, убедился, что они его нашли и внесли в дом. Всё.
— Кто нашёл? — уточнил Малфой.
— Двое младших Уизли и Поттер, — ответил я, зная, как он отреагирует на имя спасителя мира.
Но он на него не отреагировал.
— Что мы будем делать с тем, что я всё знаю? Ты знаешь, какой из меня окклюмент... Сотри мне память! — глухо попросил он. — Я не хочу... — И закрыл лицо руками.
«Не хочу помнить, не хочу знать», — мысленно закончил я.
Выбор был
