казалось, даже малейшее дуновение ветра в зале.
— Ты что, вейла? — спросил я, глядя на блестящие когти сына, с которых стекала кровь, и на Поттера, который осторожно обнимал его.
Драко перевёл взгляд на когти, потом на меня, и я понял, что, если мы победим, курс колдопсихотерапии в Мунго ему обеспечен.
— Ну, это я должен у тебя спросить... — тихо произнёс он.
Только теперь я окончательно осознал, что до сих пор изо всех сил стискиваю чужое запястье, а человек молча стоит рядом и терпит. Я разжал пальцы и обернулся. Артур Уизли смотрел без тени осуждения или издёвки, наоборот, мягко и понимающе...
104. СС. Бунт
Главным было не терять голову, не поддаваться эйфории от чудом вырванной из рук судьбы победы Малфоев. Кого Волдеморт выставит на этот раз? Кого бы ни выставил, я не собирался отправлять на смерть детей. Впрочем, и без меня полно желающих привязать сопляков к чему-нибудь неподвижному, чтобы не вздумали соваться куда не следует. Поттер не в счёт.
Фенрир уже покоился в наколдованном гробу, с трудом вместившем его тушу.
Волдеморт долго раздумывал, прежде чем послать на смерть очередного своего сторонника. Он крутил в руках палочку и красными глазами оглядывал собравшихся защитников Света. Потом обронил:
— Эйвери.
Я попытался задавить боль в груди. Талантливый рунист, гадатель, первый переводчик полной версии Эдды, — в том числе ради этого мы переубеждали Поттера, ради этого разрабатывали план, как Драко сжечь документы в кабинете Кингсли. А теперь его не станет. Если только ему хватит смекалки нарочно поддаться — светлые не будут добивать... Тут же я вспомнил о магии проклятого круга: из него живым выходил только один. А смерти светлого Эйдану не простят.
Однако рунист оказался не так прост, как я сначала подумал. Он помялся на краю круга, покашлял, отлично зная, что взгляды всех прикованы к нему, и вдруг отступил, пожимая плечами:
— Вы знаете, мой Лорд, что-то мне не хочется. Вызовите кого-нибудь другого.
— Что? — процедил Волдеморт. — Ты смеешь мне противоречить? Открытое неповиновение повелителю?
Он взмахнул палочкой, и в Эйвери полетела серебристая молния, которая, как мне было известно, должна была его убить. Лорд обезумел: ведь каждый человек на счету, а он и так уже потерял самых верных... Эйвери с размаху плюхнулся на задницу, покрутил головой, волосы на которой встали дыбом.
— Что?! — взревел Волдеморт, теряя остатки самообладания. — Ты ещё и умирать не хочешь?!
— А на меня молнии не действуют, — нагло ухмыляясь, поведал Эйвери. — Ни магические, ни обычные. Даже пальцы в розетку совал — не помогает...
— Пошёл вон! — рявкнул Лорд, тоже, видимо, сообразив, что убивать своих же ему не с руки. Змея-фибула на плаще у Эйвери подняла голову и пронзительно зашипела. Что-то жуткое и зловещее было в этом шипении, отчего даже Лорд рухнул в своё кресло.
— Что значит «не смей его трогать»? — пробормотал он. — Жалкая железка!
Эйвери таинственно усмехнулся, но сам тем временем, пятясь, двигался вдоль линии, очерчивающей круг, постепенно переходя на светлую сторону. Оказавшаяся на его пути Тонкс задумчиво отступила, давая ему дорогу, и он замер, поняв, что уже далеко зашёл. Тонкс обошла его вокруг; он настороженно следил за ней и за всеми светлыми, которые как по команде повернулись к нему.
— Предатель... Ещё один, — устало поведал миру Лорд. Эти его слова стали сигналом: Кингсли, секунду подумав, ухватил Эйвери за рукав и втащил в толпу. Я мысленно поздравил себя и Тёмных с победой, которую они одержали, сами не зная того.
Волдеморт не замечал, что за его спиной уже творится что-то странное: Пожиратели тихо перешёптывались, а братья Лестрейнджи, судя по мимике и жестам, отчаянно ругались, причём Рабастан пытался выпихнуть Рудольфуса куда-то вбок. По-видимому, вслед за Эйвери, который сейчас, настороженно косясь по сторонам, стоял между Молли и Финч-Флечтли.
— Руквуд, — приказал Лорд. — Иди и умри за меня!
Августус медленно выступил вперёд, обратил к Волдеморту изуродованное лицо.
— А почему я должен за вас умирать, мой Лорд? — тихо спросил он. — Разве я должен быть вам благодарен за то, что вы со мной сделали?
Он говорил о наказании, которому Лорд подверг его несколько дней назад; я вспомнил, как Кэрроу не давали отлететь измученной душе, как стыдливо потупился Макнейр, рассказывая, каким образом он удержал Руквуда в здравом рассудке...
— Ты заслужил! — немедленно отозвался Лорд. — Признай это! Ты заслужил!
— Вы тоже, — не меняя тона, отозвался Августус. В ту же секунду здоровенная рысь проскребла когтями по паркету, извернулась, балансируя коротким хвостом, и бросилась бежать. Руквуд, прижав чёрные уши к голове, промчался вдоль черты, и на этот раз Волдеморт не скупился на заклинания. Августус тоненько взвизгнул, когда одно из них опалило ему шерсть, прыгнул в расступившуюся толпу и пёстрым мохнатым мешком свалился под ноги заместительнице начальника Отдела Тайн Урсуле Шервингофф, которая смотрела на него так, как смотрят на воскреснувших мертвецов. Видимо и вправду что-то было, слухи из ничего не рождаются...
Рабастан рухнул перед братом на колени, молитвенно сложив руки: умолял бежать на сторону светлых. Руди мотал головой и пытался отцепить его пальцы от своего плаща, показывал куда-то себе через плечо. Там, куда он указывал, обнаруживался Макнейр, по-прежнему невозмутимый.
— С меня хватит! — прошипел Лорд. — Трусы, болваны! Моя змея умнее и храбрее вас! Я выставляю Нагайну!
Это был мой шанс. Покрепче сжав в кармане горлышко колбы, я шагнул вперёд.
105. СС. Нагайна
Меня никто не остановил, а сам я тут же отрешился от всего, что происходило за моей спиной. Передо мной была цель, она медленно извивалась на полу, сворачивалась кольцами, чтобы удобнее было нападать, — и эту цель я должен был поразить во что бы то ни стало.
Нагайна, по-видимому, удивляясь тому, что я не пытаюсь напасть, не спешила и сама. Пришлось вытащить палочку и пустить в змеиную морду Жалящее заклятие. Нагайна сердито зашипела, замотала головой и вдруг выпрямилась, взвилась в воздух. Я успел отскочить, и змеиное тело тяжело шлёпнулось рядом.
— Ты так и будешь убегать, предатель? — спросил Волдеморт, но я не обратил на него внимания. Нагайна собралась с силами ещё раз; в последний миг я метнулся в сторону. Не давая змее прийти в себя, я сам бросился на неё, прижал её голову коленом к полу, выхватил колбу и сунул прямо в раскрытую пасть. Нагайна дёрнулась, колба исчезла в её глотке, но, к ужасу моему, не разбилась. Нужно было сделать что угодно, только чтобы яд василиска коснулся Нагайны, и поэтому я ещё несколько раз увернулся от бросков разъярённого чудища. Но удача не могла сопутствовать мне вечно, я знал это, так как был фаталистом; и вскоре Нагайна, падая, задела моё плечо, развернула меня в сторону, пол и потолок поменялись местами, и я понял, что змея уже обвивается вокруг меня...
Дрожь прошла по моему телу: я вспомнил, что иногда Лорд скармливал своей питомице магглов живьём, — теперь настала и моя очередь.
«Колба. Только бы колба разбилась от её выкрутасов!» — думал я, почти не чувствуя страха. Всё равно два поединка выиграны нами. Рёбра мои затрещали. Ещё несколько минут змея будет играть мною, а потом задушит и сожрёт на глазах у всех. Относительно бесславная смерть, впрочем, могло быть хуже.
Кольца обмякли, змея теперь боролась не со мной, и я рванулся, но не почувствовал своих рук и ног.
— Ты проиграл, Снейп! — торжествующе произнёс Волдеморт, наверное, не замечая, что с его питомицей что-то не то. — Хватит зрелищ. Поединок окончен! Отрубить голову!
Он произнёс какое-то заклинание. В тот же момент погас красный контур и раздались отчаянные крики на стороне светлых. Но никто не бросался мне на помощь, и я угасающим сознанием понял, почему: Волдеморт создал другую защиту, разделяющую две стороны. Он не хотел, чтобы меня просто съела змея, он хотел настоящей казни...
Я лежал лицом вниз, придавленный тяжёлым телом медленно шевелящейся змеи. Рядом со мной остановились ноги в грубых сапогах на высокой подошве; я перевёл взгляд выше, увидел голые ободранные колени и кромку пёстрой ткани, окончательно уверился и затих. Тот человек, который вытаскивал Руквуда, который любил Лестрейнджа и своего котёнка, человек, с которым мы говорили о сумасшествии Лорда... Впрочем, он всего лишь выполняет свою работу...
Свистнуло лезвие секиры, стукнулось об пол, и я даже не сразу понял, что жив, а голова моя на месте и даже что-то соображает.
— Сделано, мой Лорд! — отрапортовал Макнейр, и я поразился, что в который раз повисла оглушительная тишина.
— Ты убил Нагайну, — тихо произнёс Волдеморт, и, если бы я мог нормально дышать, засмеялся бы в голос.
— Так вы же не сказали, кому именно голову отрубить, вот я и... — озадаченно произнёс Макнейр. Я приподнялся, понимая, что за этим последует, сбросил с себя обезглавленное тело змеи, дёрнул Уолдена за подол килта, намекая, что сейчас полетят заклятия. Но он отмахнулся от меня, первую Аваду принял на широкое лезвие, подражая Малфою, от второй увернулся, перескочил через меня, и тут же
