упрямиться – сгною! Запомни, тебе срок – от силы месяц! Пока не будет назначено судебное заседание.
Елизавета поднялась и, взяв в руки портфель, попыталась выйти из-за стола. Афонин задержал ее за руку.
– Там, где ты рискуешь оказаться в ближайшее время, ты будешь мечтать о любом мужике. Но к твоим услугам будут только грязные, немытые бабы. Подумай об этом на досуге…
– Лучше, если мы с тобой встретимся в моей квартире, – сказала ей по телефону Алина. – В доме у нас появляться не стоит. Диктую адрес…
Дубровская была настолько вымотана последними событиями, что странная реплика Павловской прошла мимо ее ушей.
Алина встретила ее в роскошном кимоно с павлинами. Она была привычно улыбчива и спокойна. Усадив гостью в удобное кресло, девушка подала ей кофе. Мало-помалу Елизавета стала отходить от пережитого стресса. У нее даже восстановилась способность интересоваться окружающим миром, и она с удовольствием начала осматривать жилище подруги.
Здесь все было устроено по последнему слову дизайнерской моды. Ничего старого и мрачного. Никаких пыльных книг, антикварных безделушек, тяжелых бархатных портьер и ковров. Только хром, стекло и дерево. Минимум предметов, максимум воздуха и света. Но в этом просторе не было ничего холодного, безликого, офисного. Теплые тона, потрясающе удобная мебель, искусно подобранные мелочи…
Павловская, выслушав Елизавету, только пожала плечами.
– Этого не может быть! Ты видела свидетельство о смерти Данилкина?
Лиза беспомощно взглянула на подругу.
– Мне Афонин передавал копии каких-то бумаг, но боюсь, что я забыла их в суде. Я была в шоке!
– Еще бы. Я тебя понимаю. Но тем не менее ты должна была разобраться во всех его аргументах.
– Мне не хватило самообладания. – Дубровская покраснела до ушей. Как хорошо, что об ее позоре не знает Андрей!
– Скажу честно, я не так часто в последнее время видела Данилкина, – призналась Алина. – Мы общались с ним больше по телефону. Доверенность мне передала его бухгалтер. Я не заподозрила ничего ужасного. Мы перекинулись с этой женщиной парой фраз о погоде. Постой!
Алина соскочила с места и выбежала из комнаты. Через минуту она вернулась с пестрой коробкой в руках.
– Сейчас я тебе покажу его фото. А то ты, пожалуй, вообразишь, что мой Данилкин – миф!
Дубровская не успела ничего возразить, как Павловская, перебрав проворными пальцами содержимое коробки, протянула ей снимок.
– Вот посмотри. Это мы вдвоем.
На фотографии действительно была запечатлена Алина и невысокий мужчина приятной наружности. Они сидели за столиком какого-то летнего кафе и улыбались в объектив. Перед мужчиной стояла кружка с пивом. На столе лежали розы.
– Этот снимок сделан нынешним летом. Как видишь, Данилкин – не фантом. Живой, здоровый и симпатичный мужчина…
Лиза с ней была согласна. Ее неуловимый клиент был уже немолод, респектабелен. Умное лицо с выразительными глазами, горделивая посадка головы, расслабленная поза и взгляд человека, знающего цену жизни. Одет он был по-летнему легко. Короткие рукава и расстегнутый ворот рубашки открывали взгляду густую растительность. В кармане его брюк, должно быть, находились часы. Дубровская заметила замысловатую змейку – цепочку, выходящую наружу. Стало быть, клиент Елизаветы любил дорогие эффектные вещи.
Улучив момент, когда подруга убирала со стола чашки, Лиза перевернула фото. «Помни А.Д.» Что же, все верно. Арсений Данилкин…
– Но как же мертвый мог выдать доверенность? – спросила она и поняла, что сморозила глупость.
– Бог с тобой, Лиза! – возмутилась Павловская. – Сплюнь, не то накаркаешь.
– Он жив?
– Так же, как и мы с тобой! Я только вчера говорила с ним по телефону…
Елизавета предпочла бы провалиться сквозь землю, только не позволить подруге узнать об ее поисках. Она любила Алину и безоговорочно доверяла ей, но ситуация, в которой Лиза оказалась по странной прихоти судьбы, требовала ясности. Дубровская решилась, не советуясь с Павловской, посетить офис фирмы «Резерв» и побеседовать с тем самым бухгалтером, из рук которой Алина получила злосчастную доверенность. Благо, что юридический адрес предприятия Данилкина значился в реквизитах договора купли-продажи.
Улица Фестивальная пряталась где-то в отдаленном районе. Дубровская немало поплутала по дворам и переулкам, опросила около десятка граждан, прежде чем оказалась в нужном месте. Она ехала медленно, пытаясь за плотной завесой дождя рассмотреть номера домов. Итак, пятнадцатый, семнадцатый… Цель близка. Но что это?
– …Нет, дитя мое, вы что-то путаете, – заверил ее седовласый священник. – Наш храм действует не один десяток лет, а мирских учреждений здесь отродясь не было.
Лиза, разумеется, уже поняла, что поиски завели ее в тупик. Но, продолжая цепляться за свою навязчивую идею отыскать следы человека-призрака Данилкина, она проявляла завидное упорство.
– Но бывало так, что в божьих храмах располагались музеи, детские приюты, дома пионеров, в конце концов! Не могло быть так, что фирма «Резерв»…
– Нет. Бог миловал, – смиренно возразил ей мужчина с крестом на груди. – Я бы с удовольствием рассказал вам об истории нашей церкви, но через час должна начаться служба, и я совсем не располагаю временем.
– Но, может быть, я перепутала улицу или что-то не в порядке с нумерацией домов? – упрямилась Лиза, хотя несколько минут назад она рассматривала ясный и четкий, даже с электрической подсветкой, указатель.
– Да нет – это и есть улица Фестивальная, двадцать один.
– Но, возможно, вы слышали о некоем Данилкине, директоре фирмы «Резерв»? – предприняла Дубровская еще одну попытку.
– Я не знаю фамилий наших прихожан, – терпеливо втолковывал ей священник. – Для церкви они все рабы божьи. Здесь нет директоров и следователей. Дитя мое, поверьте, вы ищете не там, где нужно.
– Спасибо, святой отец, – пробормотала Дубровская, уже сожалея о собственном упрямстве.
Она вышла из церкви в полном замешательстве. След Данилкина был безвозвратно потерян…
Было что-то около полуночи, когда затренькал телефон. Елизавета еще не спала, смотрела по телевизору какой-то чрезвычайно нудный фильм. Мысли ее были далеко от сюжета картины, поэтому, услышав настойчивый сигнал мобильника, она вздрогнула.
– Елизавета Германовна? – раздался незнакомый мужской голос.
– Да. – Лиза сглотнула. Она терпеть не могла ночные звонки. Так уже не раз случалось, что, кроме неприятностей, они ничего иного не приносили.
– Это Арсений Александрович.
– Какой? – осведомилась Лиза, понимая, впрочем, что поступает не совсем вежливо.
– Данилкин.
– ?!
– Госпожа Дубровская, вы меня слышите?
– Да, – тихо ответила Лиза. В ее голове был сумбур.
– Павловская Алина передала мне, что вы желаете со мной переговорить. Я, правда, не знаю предмета беседы. – Мужчина закашлялся. – Я не думал, что у вас возникнут вопросы ко мне. Дело, мне казалось, – яснее ясного.
– Арсений э-э-э… Александрович, мне не то чтобы что-то не ясно. Мне все понятно, кроме одного. Вы э-э-э… как бы выразиться? Вы… здоровы?
– Вас беспокоит мой кашель? – глухо рассмеялся мужчина. – Не обращайте внимания… кхе-кхе… я немного простыл, но, в целом, жив и относительно здоров.
– А вы в этом уверены? – осторожно осведомилась Лиза.
– В чем? – не понял Данилкин. – В том, что я здоров?
– Нет… жив?
– Очень занимательно. Вы что, шутите?
– Совсем нет. Не поймите меня неправильно, – испугалась Лиза. – Но тут про вас такое говорят! Заявляют, что вы умерли, да еще несколько месяцев назад. А я вас никогда не видела. Я не знаю, что и думать…
– Кто говорит?
– Плешак и этот его представитель… как его? Афонин.
– Пронюхали-таки. Вот прохвосты!
– Как вас понимать? – обмерла Лиза.
В трубке раздался смех, перемежаемый продолжительным кашлем.
– Не бойтесь, Елизавета Германовна. Это не звонок с того света, заверяю вас. Как вы думаете, покойники болеют?
– Полагаю, что нет.
– Вы правы. В жизни не видел ни одного кашляющего мертвеца. Значит, я жив!
– Но как же тогда…
– Я объясню. Вообще я жив. Но для некоторых людей… кхе-кхе… я умер. Маленькая мистификация для моих недоброжелателей.
– Вы хотите сказать… – начала догадываться Дубровская. – Так вы скрываетесь от своих конкурентов?
– Вот именно.
– Вы боитесь Плешака?
– Нет. Зачем мне прятаться от Плешака? Он мне должен, а не я ему! Ради него я не стал бы затевать весь этот спектакль. Есть серьезные люди, и есть серьезные дела. Не могу только взять в толк, как удалось этому прохиндею что-то узнать. Он никогда не видел дальше своего носа.
– Вы должны были это предположить! Зачем же, если вы так хотели быть для всех мертвым, нужно было затевать это треклятое дело в арбитражном суде? Сидели бы себе тихо, а не искали приключений себе и мне на голову…
– Мне нужны деньги, – просто объяснил Данилкин. – Быть мертвецом, знаете, стоит некоторых средств. Я… кхе-кхе… оторван от бизнеса, должен же я на что-то существовать!
– Но вы подставили меня! – возмутилась Лиза.