амнистировали.
Березовский: По-другому нельзя. Это как гражданская война. Можно, конечно, брать и преследовать. С Чечней была проблема с военнопленными. Хорошо, не решили бы эту проблему, не амнистировали. И что было бы?
Дьяченко: Борис Абрамович, можно, конечно, придумать, чтобы они заплатили налог больше с заявленного капитала.
Березовский: Совершенно верно. Я и говорю, что надо легализировать положение. Легализировать, давай так назовем, но не заниматься популизмом.
Дьяченко: Это да.
Березовский: Вот такие дела.
Дьяченко: Борис Абрамович, я еще хотела вопрос в сторону. Что те журналисты в Чечне? Женщина энтэвэшная?
Березовский: Таня, все время занимаюсь этими людьми.
Дьяченко: Они там уже так долго.
Березовский: Два месяца.
Дьяченко: Кошмар.
Березовский: Все время занимаюсь. Тяжелейшая проблема, что говорить. Понимаешь, деньги мы платить им не можем. Не можем. Если мы заплатим деньги, это будет до бесконечности.
Дьяченко: Не ездить никому.
Березовский: Есть люди, которые не подчиняются такого сорта приказам, потому что у них есть совесть. Они говорят: «Мы не можем не показать».
Дьяченко: Да. Ладно, Борис Абрамович.
Березовский: Как ты?
Дьяченко: Конечно, очень волнуемся, как вы там все.
Березовский: Как ты считаешь, твоя точка зрения, как будет это разворачиваться дальше? Как можно, где можно найти компромисс?
Дьяченко: Я считаю, что какой-то компромисс надо обязательно найти.
Березовский: Таня, ты видишь, как уже развиваются события. Они же развиваются не так, как они развивались два дня назад.
Дьяченко: Да. Это все равно меня очень радует. И коммунисты, и Жириновский, все бы от удивления рты открыли от удовольствия, но мне кажется, такого нельзя допустить.
Березовский: У нас вчера был разговор с Анатолием Борисовичем, там должно быть одно точное понимание. Что касается самого Потанина, мы не отстанем. Это исключено.
Дьяченко: Это уже другое дело.
Березовский: Абсолютно верно. Просто я хочу, чтобы ты правильно понимала.
Дьяченко: Конечно. Это как бы друг с другом, но это… (не дог.)
Березовский: Сегодня в «Известиях» статья называется так «Гусинский подает в суд на Потанина, а подразумевает Чубайса». Наш умный Потанин. Вот такие дела, Танюш. Ты когда будешь в Москве?
Дьяченко: Видимо, 5-го.
Березовский: Отлично. Я сегодня разговаривал с Валей.
Дьяченко: Он тоже волнуется.
Березовский: Да, он волнуется. Я его, может, завтра увижу.
Дьяченко: Хорошо.
Березовский: Вот такие дела. Большое спасибо за беспокойство.
Дьяченко: Я очень рада, что вы все такие разумные, уже спокойные.
Березовский: Если пожелаешь что-нибудь уточнить, запиши мой телефон: 49-171- 328-57-25.
Дьяченко: Это просто так набирать?
Березовский: Да. Там нужно набрать 8-10. Выход на «Интернешнл».
Дьяченко: Хорошо.
Березовский: Ты тоже постарайся отдохнуть.
Дьяченко: Не получается. Все равно уже лучше.
Березовский: Обнимаю.
Дьяченко: Надеюсь, сегодня не до 4, а пораньше.
Березовский: Сегодня думаю, что часа за 3–4 управимся. Счастливо, Таня.
Дьяченко: Счастливо.
Глава 10
Телки Березовского
Олигарх Борис Березовский, видный представитель ельцинской «Семьи», всегда вел с Татьяной Дьяченко и Валентином Юмашевым двойную игру. Вот одно из свидетельств нечистоплотности политического бизнесмена. Это сообщение пришло на пейджер Березовского 15 августа 97-го года: «Борис Абрамович, есть продолжение по интересующей вас информации в отношении «Тани». Соколов».
И вообще Абрамыч относился к окружавшим его людям, мягко выражаясь, потребительским образом. Офицеры спецслужб немногим отличались для него от обычных проституток. Одно из подтверждений тому – 70-летний Вальтер Литвиненко, отец бывшего подполковника ФСБ Александра Литвиненко, который эмигрировал в Англию вместе с Березовским и вскоре был отравлен полонием-210.
В феврале 2012-го Литвиненко-старший признался: когда резонанс вокруг дела о смерти его сына сошел на нет, западные журналисты потеряли к нему интерес. Он обращался к западным СМИ за помощью, но ответа не получил. «Плюнули на Вальтера… Пока нужно было грязью кого-то залить – Вальтер нужен был. А сейчас Вальтер не нужен», – пожаловался он.
– Борису Абрамовичу я звонил, Березовскому. Он не хочет со мной вообще разговаривать. А я должен за сына-предателя сейчас отвечать? А потом, когда я узнал, что это работа разведок, – ё-моё, так при чем тут тогда этот… Это как щелчок в голове, – сказал Литвиненко-старший.
Не найдя нигде поддержки, Вальтер Литвиненко решил попроситься обратно. «Прости меня, моя Родина! Помоги мне, старику, вернуться обратно на свою землю», – сказал он.
В свое время Березовский «совратил» группу старших офицеров из элитного подразделения ФСБ и использовал в извращенной форме. Итак, фигуранты этого громкого скандала: бывший начальник 7-го отдела Управления разработки преступных организаций (УРПО) подполковник Александр Гусак и его бывшие подчиненные: подполковник Александр Литвиненко, подполковник Виктор Шеболин, майор Герман Щеглов, майор Андрей Понькин, старший лейтенант Константин Латышенок.
В начале августа 97-го создается Управление перспективных программ (УПП), которое почти сразу было переименовано в УРПО. К этому времени у бывшего директора Николая Ковалева по ряду причин созрело решение отправить Гусака и Литвиненко на пенсию, но под давлением Березовского их с повышением перевели в УРПО. Начальник УРПО генерал Хохольков категорически возражал против такого кадрового «подарка», но интриги БАБа оказались продуктивнее. А вскоре к ним присоединились Шеболин, Щеглов, Понькин и Латышенок.
По свидетельству одного сотрудника, служившего в параллельном подразделении, 7-й отдел УРПО работал, как говорится, адресно: заводились уголовные дела на представителей крупных бандитских группировок, фигуранты активно разрабатывались. Затем бандитов либо шантажировали, либо физически устраняли, чтобы перевести подконтрольные им фирмы под свою «крышу».
Гусак, например, лично «занимался» подольской группировкой, известной своими «отморозками», в частности, авторитетом (уже покойным) по кличке Мефодий. Есть рассказ сотрудника ФСБ, ставшего свидетелем одного инцидента, который вполне характеризует методы 7-го отдела: «Сотрудник приехал на «стрелку», которую бандиты «забили» на Таганке. С ходу расстрелял одного бандита, снял с себя бронежилет, выпустил в него несколько пуль, затем вложил пистолет в руку убитого. Такая вот «самооборона».
Благосостояние офицеров 7-го отдела росло на глазах. Понькин, который недавно «стрелял» у коллег
