мире, а АТ-2, основной, по мнению Шульца, метод психического самовоздействия, ради которого, по его мысли, только и стоит затевать всю тренировку вообще, такого распространения не имеет. АТ-1 в различных модификациях применяется едва ли не во всех странах земного шара, и применяется с бесспорным успехом, а АТ-2 по Шульцу практически не используется ни в нашей стране, ни за рубежом, поскольку все попытки оказались безуспешными. Шульц считал, что нейтрализовать аффект и порождаемый им невроз можно, только изжив его, освободившись от него, «очистившись» от неприятных переживаний. Так же считал и З. Фрейд, разработавший несколько раньше свой метод психоанализа на основе катарсиса («катарсис» по-гречески – очищение).
Приемы, помогающие самоочищению, Шульц заимствовал из древнеиндусской религиозной и философской системы йоги. Сейчас трудно установить, чем руководствовался Шульц, сделав именно такой выбор. Не исключено, что известное влияние на него оказала мода – в начале прошлого века широкое распространение среди так называемой «культурной публики» получили различные мистические и оккультные течения, в том числе и философия йоги.
Именно в эти годы известный представитель школы йоги свами Вивекананда совершил триумфальное лекционное турне по городам Соединенных Штатов и Западной Европы, пропагандируя идеи йоги в противовес узкому «западному рационализму». Отголоски этих идей можно уловить у Р. Роллана, Р. Эмерсона, Дж. Лондона (в романе «Скиталец по звездам» или «Смирительная рубашка» он пытался описать технику, близкую к АТ-2). Приемы йоги использовал и К. С. Станиславский, создавая свою систему. Как бы то ни было, можно предположить, что, заимствуя приемы йоги для своей АТ-2, Шульц исходил из того, как они должны действовать, а не из того, как они действуют на самом деле, то есть его конструкция оказалась умозрительной.
Следует иметь в виду, кроме того, в чем сами йоги видели цель нейтрализации. Понимая жизнь в любых ее проявлениях как цепь страданий, они ставили перед собой задачу избавиться от страстей, привязанностей и тому подобных чисто человеческих «слабостей», обрести «нирвану» и с помощью такого состояния «бытия-небытия» (кстати, никем и никогда еще не достигнутого) избежать жизненных страданий. Даже если предположить на минуту, что такая цель достижима, правомерна ли она для человека, желающего оставаться человеком? Весьма сомнительно. Кто из нас захочет превращаться в бесчувственное бревно?
Приемы АТ-2 по Шульцу учат не бороться с препятствиями, а уходить от них, не укрепляют личность, а делают ее слабее, пассивней.
По мнению Г. С. Беляева, В. С. Лобзина, И. А. Копыловой и других специалистов в области аутогенной тренировки, приемы АТ-2 по Шульцу оказались терапевтически неэффективными, а попытки приспособить их для лечебной практики – безрезультатными. Авторы убеждены в существенной пользе, которую приносит тренировка первой ступени, как в лечебном, так и психопрофилактическом применении, однако, имея богатейший опыт в практическом применении аутогенной тренировки, они не знали людей, которые при помощи АТ-2 добились бы сколько- нибудь значимых результатов (олимпийского спокойствия, устойчивости к психотравмирующим факторам и т. п.). Более того, они не знали никого, кто сумел бы овладеть АТ-2 или хотя бы изучить этот сложнейший комплекс приемов. Обычно энтузиасты АТ-2 останавливаются на стадии разговоров и намерений, а «достоверные» сведения о чудодейственном влиянии АТ-2 напоминают детскую игру в «испорченный телефон».
Изучение предложенных Шульцем приемов АТ-2 чрезвычайно громоздко и длительно (1–1,5 года). Если соотнести это с минимальным КПД в результате огромной затраты времени и усилий, то станет совершенно понятным, почему АТ-2 не может быть рекомендована для широкого применения. В лучшем случае они окажутся бесполезными, а в худшем – могут спровоцировать зрительные галлюцинации. Г. С. Беляев предлагает другой путь: приняв за основу понятный (и вполне доказанный) курс АТ-1, дополнить и разнообразить его другими упражнениями, имеющими целью тренировки высших психических функций, например упражнениями по моделированию эмоций, применительно к конкретной жизненной ситуации (активирующие, мобилизующие, успокаивающие, «сюжетное воображение», «репетиции успеха».
Аутогенная регуляция эмоциональных состояний
Отечественными авторами (Г. С. Беляев, В. С. Лобзин, И. А. Копылова, А. Г. Панов) разработан оригинальный комплекс упражнений высшей ступени аутогенной тренировки. Концепция авторов высшей ступени АТ базируется в первую очередь на данных психофизиологии эмоций. Основными в комплексе АТ являются приемы преднамеренной регуляции эмоционального состояния, преднамеренного моделирования эмоций.
Настроение и эмоции человека формируются главным образом под влиянием сведений из внешнего мира, прямых или косвенных. Информацию извне доставляют органы чувств – зрение, слух, осязание, обоняние, вкус, а также память, при известных обстоятельствах способная заменить любой из этих органов. Однако эти органы чувств доставляют мозгу различное количество информации и, следовательно, принимают неодинаковое участие в формировании эмоций.
Не менее 80 % информации люди получают с помощью глаз. Не вдаваясь в тонкости физиологии зрения, из этого обилия зрительной информации хотелось бы выделить цвет.
Цвет обладает строго определенным действием на нервную систему даже примитивных по сравнению с человеком живых организмов, например насекомых. Ученые изучали двигательную активность мушек-дрозофил в лучах различных частей спектра. Оказалось, что в красных и оранжевых лучах их активность наибольшая, а в голубых и фиолетовых – наименьшая. Как действует красный цвет на быка, знают не только матадоры. Почему это так, а не иначе, мы не знаем, но определенную закономерность вывести можем.
Вспомним семь цветов радуги в том порядке, в каком они расположены, и присловье, помогающее запомнить этот порядок: «Каждый охотник желает знать, где сидит фазан» – красный, оранжевый, желтый, зеленый, голубой, синий и фиолетовый цвета. Располагаются они в порядке убывающей длины световой волны – самая длинная волна у красного цвета, самая короткая – у фиолетового.
Установлено, что длинноволновая часть видимого спектра действует возбуждающе (или мобилизующе), а коротковолновая – угнетающе (или успокаивающе). Красный, оранжевый и желтый цвета – цвета активности, а голубой, синий и фиолетовый – цвета покоя. Зеленый цвет нейтрален. Люди чувствуют себя беспокойно в помещениях, оклеенных красными обоями, а в комнатах с темно-синими обоями даже говорить стараются тихим голосом. «Багровый гнев», «тоска зеленая», «серая скука», «голубая мечта» – эти обиходные выражения лишний раз подтверждают, что цвет обладает не только мощным, но и определенным эмоциональным действием. Влияние цвета на эмоциональную сферу можно использовать в АТ.
Но одним только цветом зрительные впечатления человека не ограничиваются. Люди воспринимают и могут репродуцировать с помощью памяти куда более сложные картины. Это также способствует формированию эмоций по определенным правилам. Зная правила, можно их использовать. Находясь в узком стесненном пространстве (ущелье, узкая улица с высокими домами, тесная комната), люди испытывают состояние тревоги. Наоборот, широкие открытые пространства (степь, морской горизонт, просторное небо, широкая площадь), как правило, вызывают чувство покоя и уверенности.
Слух – следующий по значению и объему доставляемой информации орган чувств. Из многообразия звуковых впечатлений выберем музыкальные. Эмоциональное значение музыки бесспорно и общеизвестно. Его учитывали еще древние греки, когда пытались лечить нервные расстройства музыкой. С незапамятных времен в состав воинских частей входят военные оркестры; их задача подбадривать, воодушевлять солдат.
Широко используется музыка в церковной службе. Как много превосходной музыки написали великие композиторы прошлого по заказу церкви! А в наши дни разве не приводят в неистовство аудиторию ритмы современной молодежной музыки? Итак, музыка – генератор эмоций. Как она их вызывает? Мы делим музыку на грустную и веселую, полагая мелодию носителем эмоционального заряда музыки. Это не совсем так. Основной эмоциональный заряд музыки несет в себе ее ритм. Не только бравурный, но и грустный марш возбуждает, а вальс, веселый или грустный, успокаивает. Это хорошо знали создатели джаза, чья музыка в максимальной степени основана на ритме.
В отдельных случаях можно считать, что джазовая музыка – обнаженный ритм, ничего, кроме ритма. Недаром основная фигура в джаз-ансамбле – не скрипач и даже не пианист – исполнители мелодии, а ударник – хранитель ритма.
Ярким подтверждением этой мысли может служить «Грустный вальс» Я. Сибелиуса, созданный композитором под впечатлением смерти матери. Желая выразить музыкой печаль, Сибелиус так и назвал свое произведение – «Грустный вальс». Но не грусть навевает он на слушателей, а покой; и все психотерапевты, не сговариваясь, включают «Грустный вальс» в программу «Мелодии спокойного сна».
При использовании музыки в качестве средства, вызывающего заданные эмоции, нужно учитывать, что пользоваться проигрывателем или магнитофоном во время тренировок можно не всегда. Чаще человеку приходится вспоминать нужные мелодии. Но вспоминать можно только то, что известно, то есть знакомую музыку.
Нужно знать, что, вспоминая излюбленные мелодии, человек невольно будет вспоминать обстоятельства, при которых он их когда-то слышал. Вот эти-то «вторичные» воспоминания и будут тем рычагом, который может перевернуть его
