кажется, тоже мертва…
Некромант потушил огонь. По зеркалу пробежала тень; в зале снова стало темно. Лестница пропала.
– Теперь идите, – сказала он Арле, которая стояла неподвижно, как изваяние. Словно очнувшись от кошмарного сна, женщина подняла голову. Повинуясь взгляду Тарка, красноречиво говорившему о том, что сегодня им больше нечего делать в храме, она взяла за руку дочь и вывела её на тёмную улицу. Старые деревья бросали на дорогу кружевную тень; в высокой траве, у забора, вскрикнула испуганная ночная птица… В воздухе пахло сыростью.
– Уйдем отсюда, – сказала Энни…
– Ну что, старик? Теперь ты доволен? – спросил некромант, как только они с Торном остались одни. – Неужели и сейчас ты находишь неубедительным новое предсказание? У Элизабет будет ребёнок, – сын нашего повелителя, который придёт на землю, чтобы править нами. Это время придёт очень скоро. Энни ясно увидела будущее в чёрном зеркале, – Элизабет принесли ребёнка, куда уж яснее… Из девочки получился бы отличный медиум, если бы она захотела учиться.
– Да, – сказал Торн, – но почему ребёнок был мёртвый?
– Как – почему? – удивился Тарк. – Элизабет и сама… не вполне живая. Такая же, как и мы. Или ты, старый оборотень, забыл свою собственную казнь на городской площади? Энни сказала, что ребёнок был холоден, как кукла, но двигался, и Элизабет кормила его. Так что, хотя девочка и назвала его мёртвым, отправляться в небытие он не собирался.
– Да, пожалуй, ты прав. А я уж было решил, что мёртвый ребёнок в зеркале – дурное предзнаменование. Хочется верить, что с младенцем всё будет хорошо…
– К тому же, – продолжал Тарк, – не забывай, чей это ребёнок. Естественно, он не может выглядеть так же, как ребятня бедноты, на которую насмотрелась Энни в своём посёлке. Он выглядел немного иначе, вот она и решила, что он мёртвый. И потом, – что такое жизнь и смерть? Если ты думаешь, что быть живым означает иметь горячую кровь, текущую по жилам, ты глубоко заблуждаешься. Жизнь – нечто большее, чем просто движение крови. Жизнь – движение мысли, и пока я мыслю, я жив, даже если гнилая кожа упадёт с моего лица на землю, обнажив кости!.. Скоро все в графстве станут такими, как мы. Подумай только, – все люди обретут бессмертие, и как же они счастливы, что мы поможем им в этом, ничего не требуя взамен!..
Тарк восхищённо поднял глаза к потолку, на поверхности которого уже виднелись следы копоти от множества свечей, горевших в этом зале каждый вечер.
– Кстати, не мешало бы нам пригласить мастеров, – покрыть потолок и стены свежей краской, – словно читая его мысли, заметил оборотень. – В главном зале стало грязно, как в хлеву. Позор, а не Храм Теней.
– Хватит тебе уже брюзжать, старик, – отозвался Тарк. – Вся эта мишура подождёт.
Он долго сидел, задумавшись, рассматривая то потемневшие, сырые от постоянных дождей стены, то выцветшие чёрные драпировки в дверных проёмах. «Нет, определённо, у Энни неплохие способности, – думал он. – Не мешало бы заняться её обучением, – из этой девочки будет толк. Если, конечно, Арла не воспротивится. А впрочем, это не страшно, – уговорить Арлу нам будет легко…»
Глава 51. Ребёнок
Элизабет вернулась из селения Камни, когда на землёй уже занималась заря. Было так рано, что все слуги графа Лестрэм ещё спали, и она, воспользовавшись чёрным ходом, беспрепятственно проскользнула на второй этаж. Дом Альберта, огромный и тихий, встретил её прохладой и полумраком. Ничто не изменилось здесь с тех пор, как она уехала отсюда. Лиз не спеша прошла по пустым, роскошным залам. Она снова была графиней Лестрэм, которая уезжала, чтобы увидеться с родственниками; сейчас те два дня в селении казались ей сном, который забудется, как только наступит рассвет…
Но она знала, что это был не сон. Элизабет построила новый храм, и ей нужно было готовиться к празднику в честь его освящения, на котором она представит Таре её подданных, – жителей селения Камни. К приезду колдуньи с острова готовились давно; Торн и Тарк говорили об этом чуть ли не каждый день.
Прошло несколько часов, – и в комнату постучала Морелла, которая объявила, что Лиз должна встретиться с Тарком. Переодевшись, как обычно, в крестьянское платье, Элизабет собралась в посёлок. Она уже привыкла к этому маскараду. Но на этот раз Лиз шла туда не только для того, чтобы выполнить волю Тарка. У неё было важное дело, о котором до поры до времени она не хотела никому рассказывать.
Лиз миновала двор и вышла на большую просёлочную дорогу.
В последние месяцы посёлок сильно изменился, – как, впрочем, и она сама. Вместо жалких деревянных хижин здесь появились высокие, каменные дома… Церковь Тарка постепенно росла, и дело его процветало. Это было заметно даже с первого взгляда.
Вздохнув, Лиз подошла к дому пастуха Эрлонда и постучала. На этот раз ей открыл сам Кейт.
– Лиззи?.. Что ты здесь делаешь? Ты же, кажется, в Лэнсбруке должна быть сейчас, – сказал он, щуря заспанные глаза в белёсых ресницах. Его оттопыренные уши казались красными при свете восходящего солнца. Сейчас он совсем не был похож на того Кейта, который пришёл в дом графа Лестрэм в ночь её свадьбы. 'Для рыцаря из Ордена Теней не существует расстояний', – вспомнила она… Этим утром Кейт вовсе не выглядел повзрослевшим и серьёзным; от мрачной торжественности, с которой он говорил с ней в ту ночь, не осталось и следа. Это был всё тот же мальчишка, которому она помогала пасти стадо деревенских коз… и на секунду Лиз даже испугалась, – а не приснилась ли ей их недавняя встреча?..
Но нет, – этого быть не могло. Лиз давно собиралась сказать ему о тайне, которую носила в себе вот уже много дней, но никак не решалась, помня о том, как странно Кейт вёл себя во время её последнего визита в посёлок.
– Мне нужно сказать тебе что-то важное. Кейт… – Элизабет показалось, что она краснеет, и её кровь, холодная, как земля и камни, становится горячей, приливая к щекам. Но, поднеся руку к лицу, она, как всегда, почувствовала холод, – и даже обрадовалась, что, став вампиром, избавилась от этой глупой привычки – краснеть от стыда. – У меня будет ребёнок, – скороговоркой выпалила она.
– Ребёнок?! – несколько секунд Кейт молча смотрел на Элизабет. – Ну и что здесь такого? Стоило ли мчаться в такую даль, чтобы сообщить мне эту новость? Теперь ты – замужняя женщина, Лиз. Не понимаю, что в этом особенного. Кстати, ты уже написала Альберту? Наверняка он будет рад, что ты наконец-то подаришь ему наследника. Всё графство будет принадлежать ему…
– Нет, ты не понимаешь, – сказала Элизабет срывающимся голосом. – Я точно знаю, что Альберт… он ему не отец.
– Не отец? И кто же…
– Ты знаешь, – сказала Лиз.
– Нет.
Если бы Кейт улыбнулся, этот ответ мог бы показаться издёвкой, – но он был совершенно серьёзен. Лиз пристально смотрела в его лицо и не видела ни тени насмешки.
– Не говори глупостей, Кейт. Это твой ребёнок. Наш с тобой…
Старый чепец Мореллы, который Лиз надевала в посёлок, чтобы её не узнали, сбился набок, и много раз стиранные оборки съехали ей на левый глаз. Но даже и одним глазом она видела, что Кейт ошарашен таким заявлением. Он часто заморгал, как будто пытался и не мог проснуться.
– Не может этого быть, Лиззи, – сказал он наконец. – В ту ночь, о которой ты мне сказала, я не приходил в дом графа. Придумала ты эту встречу или тебе привиделось, – не знаю, но это точно был не
