падаю, но мой спутник только замедляет ход и это означает, что он ждет меня, но времени на помощь у него нет...мы мокрые до пояса, оба в черной грязи, старых листьях, но по-прежнему идем только по ручью...оказывается, надо сбить собак со следа, а это единственная возможность - идти вот так, в траве и тине...
...Лай собак действительно слышен вдалеке, но мой провожатый нехорошо усмехается и продолжает путь вперед...маленькое лесное болотце мы обходим по краю травы, она качается, а мужчина рубит мечом корни травы за нами...
...Сумерки в лесу становятся все гуще, лес поднимается выше и выше - это уже пошли холмы, но мы спускаемся в проход между ними и опять бредем, спотыкаясь, по темнеющей тропинке...выходит луна и озаряет большую поляну, мы лежим буквально без сил рядом, чтобы только можно было хоть немного согреться друг от друга и не чувствовать одиночества...
...Мы идем быстрым шагом по краю дороги, готовые при каждой неприятной встрече прыгнуть в кусты...но при взгляде на мужчину я понимаю, что соваться к нему в здравом уме никто не будет, кроме погони, от таких лиц надо держаться подальше, если хочешь остаться живым...
...Опять идем через лес, вроде бы нас не догоняют, но останавливаться нельзя, говорить нет сил и я просто переставляю ноги, стараясь не думать о том, как я устала, как тут дико и о лесных обитателях, не надо нам с ними встреч сейчас...
...Река неширока, но глубока и мостов через нее нет, зато есть лодка и трясущийся от страха человек, бросившийся бежать от нас... у нас есть лодка и мы можем переправиться на тот берег...лодку мужчина спихивает в воду и она плывет по течению, крутясь посреди реки...
...Небольшое лесное озерцо, у которого мы первый раз за время побега позволяем себе помыться...мужчина сбрасывает всю одежду и яростно трется пучками прибрежной травы, стирая с себя жуткие остатки тюремной вони, не обращая на меня внимания...я отхожу за траву, чтобы не рассматривать так пристально его в голом виде, сьер все-таки, еще оскорбится...раздеваюсь и тоже оттираюсь травой...можно отполоскать волосы немного, хоть и без мыла, а то сальные пряди слиплись в колтун...жаль, что нельзя постирать вещи, потом придется бежать дальше в мокрых...мужчина уже оделся и осматривается по сторонам...
- Как тебя зовут на самом деле? - холодный взгляд голубых глаз разве что не прожег дыру.
- Вейра. Сьер...мы далеко ушли от замка?
- Да, но нам надо уходить еще дальше.
- Простите, сьер...вы можете вывести меня куда-нибудь к людям?
- Зачем?
- Меня привезли в замок графа силой...я бы хотела вернуться туда, откуда меня забрали.
- Ты пойдешь со мной, Вейра.
- Но сьер....мне надо вернуться...это очень важно...
- Для кого?
- Для меня, сьер.
- Вот как? Для тебя? Или еще для кого-нибудь?
- Нет, сьер, только для меня.
- Вейра, ты называешь меня сьером, даже не спрашивая имени? - взгляд уже стал насмешливым, но холодность в голосе не исчезла.
- Сьер...если бы вы захотели назваться, то уже сделали бы это. Я не настаиваю на нашем знакомстве...возможно, ваш родственник будет вас искать и дальше, а так я вас не знаю и ничего не смогу сказать или случайно выдать вас.
- Мой родственник...- кулак сжался и костяшки пальцев побелели. - Я еще доберусь до него, клянусь, и он пожалеет, что родился на этот свет! И до твоего Клауса тоже!
- Простите, сьер...но Клаус не мой...он обратил на меня внимание только как на приглянувшуюся ему попутчицу, не больше. Я не посмела открыто выступать против него, но одно хорошее дело он все-таки сделал - граф не стал прикладывать раскаленное железо к лицу, он попросил об этом.
- Граф тебя пытал?
- Скорее, показывал, что будет в случае неповиновения. Но все равно было очень больно...
- Где?
- Тут. На боку...
- Еще один счет де Сорбелю от Харриша.
Он замолчал, как будто ожидая реакции на имя. Я тоже молчала, Харриш так Харриш, мне все равно, как его зовут. Не дождавшись ничего, он подошел ближе, тряхнув головой.
- Вижу, что тебе мое имя ни о чем не говорит.
- Да, сьер.
- Харриш, король Альветии. И обращаться ко мне надо 'Ваше Величество', или 'сир'. Ты давно в этом мире?
Вот так я и встретилась с королем, чьим амплификатором я была. Почему-то это меня почти не удивило, чего-то подобного я ждала подспудно, но события последней недели настолько выбили меня из спокойной и привычной жизни, быстро сменяя друг друга, что я и думать забыла о предназначении амплификатора, о короле, который пропадает неизвестно где и обо всем вокруг. Своя жизнь была дороже всего и я прилагала все усилия, чтобы выжить. Вполне естественная реакция нормального человека, разве можно за это винить?
Теперь мы шли быстро, но без того состояния загнанности, которое преследовало еще вчера. Харриш разговаривал сухо и отрывисто, тон его был тоном человека, привыкшего повелевать и не терпящего возражений. Не погрешу против истины, если скажу, что его манера поведения была до боли похожей на манеру поведения де Сорбеля, разве что без сумасшедшей радости садиста в глазах последнего. Попытки расспросить Харриша наталкивались на холодное недоумение, высокомерное чванство и вообще всем своим видом он показывал, что я ему не ровня, чтобы задавать вопросы. Помогла спастись - и спасибо, а дальше... По дороге я стала подозревать, что попала из огня да в полымя и еще неизвестно чем это все обернется. Рассказывать о том, как он попал в подвал к графу или как проходил обряд вызова амплификатора, он не собирался, в ответ на вежливый вопрос сжал кулак и процедил сквозь зубы, что это меня не касается. А ведь мог бы в благодарность за спасение хоть вежливо себя вести, между прочим!
К постоялому двору на окраине села мы подошли к вечеру. Двор как двор, высокий забор, глухие ворота с маленьким окошечком для сторожа, и только далекие голоса и запах пищи доказывал правильность выбранного места. Харриш замолотил в ворота кулаком и вскоре мы уже сидели в полутемном зале за тяжелым столом. Чем он убеждал хозяина, что нам надо поесть и где-то поспать, я так и не поняла. Возможно, он через меня получил ту самую харизму правителя, которой ему раньше так недоставало?
Комнатка была небольшая, кровать широкая и я с опаской посмотрела на нее. Спать нам придется вместе, а как тут к этому относятся? Сочтет король, что я нагло пристаю к нему или сам будет этим заниматься? Судя по его поведению, вряд ли, уж больно часто кривилось его лицо, стоило вспомнить треклятого графа. Не иначе, план мести придумывает!
Лечь на кровать я все-таки решилась - болел ожог на животе, болело плечо, куда колол ножом де Сорбель, устали до умопомрачения ноги, а кровать так и манила мягкостью и возможностью нормально выспаться. В конце концов, если Харриш погонит меня, то могу и уйти, я не гордая. Совсем стемнело, я заснула и проснулась от того, что заскрипела входная дверь.
- Кто там?
- Вейра, это я. Не бойся.
Голос у Харриша был вполне нормальный, не то, что днем. Никакой холодности и отстраненности, даже мягкость проскользнула. Ну и ну! Он поставил свечу на стол и стал раздеваться, пристально глядя на меня. Рубашка...штаны...остались только подштанники до колен... Король был чисто выбрит, только темнела полоска усов да зачесаны назад волосы. В дрожащем неярком свете было видно, что ему лет 35-40 на вид, густые прямые брови над яркими голубыми глазами делали выражение лица немного нахмуренным, тяжелый подбородок выявлял характер хозяина - упрямый и своенравный. Король - он и в Африке король...
- Значит, ты мой амплификатор, - Харриш лег рядом, закинув руки за голову. - И ты из другого мира.
