«Говори! Они понимают».
Эх, и бестолковая же она! Ну как, как он ее поймет, если она говорит вслух?!
«Не бойся, не бойся, – мысленно зашептала Кэсс, зашептала певуче, ласково. – Не бойся, малютка».
«Малютка» размером с шифоньер подняла исстрадавшуюся морду и жалобно заскулила. Девушка подошла и обхватила ладонями прохладную гладкую голову, покрытую стальными чешуйками. Ящеренок было дернулся, но уже через мгновение блаженно зажмурился. С горячих пальцев на саднящие раны стекало исцеляющее тепло. Детеныш сложил перепончатый гребень, а узкие ноздри затрепетали, впитывая, запоминая запах.
Шум битвы давно стих, да и вообще пропали все звуки, осталось только прерывистое дыхание израненного звереныша и шорох чешуйчатого хвоста, от удовольствия медленно бьющего по камням. Отняв наконец руки, лекарка посмотрела в ясные янтарные глаза и улыбнулась. Спасенный неуверенно поднялся, расправил и сложил крыло, отвел в сторону лапу, снова расправил крыло, отчего сделался похож на петуха, только-только выбравшегося из курятника.
– Вот видишь… все хорошо.
Ниида улыбнулась и повернулась к притихшим друзьям, чтобы успокоить их, но… Слова застряли в горле, когда на уровне своего лица она увидела огромную черно-зеленую морду с такими же янтарными, как у малыша, глазами. В этих глазах клокотала ярость. Слишком поздно вспомнился запрет на использование стихии. Фрэйно, бледный, с расцарапанным в схватке плечом, замер, не зная, что предпринять – то ли броситься на выручку, то ли застыть, не провоцируя дракона.
Они понимают.
«Я пыталась помочь».
Кэсс медленно подняла руку, останавливая телохранителя.
Огромный ящер фыркнул, обдав отчаянную чужачку горячим дыханием, больше похожим на печной жар. Детеныш, неуклюже ступая, приблизился к спасительнице и уселся рядом, всем своим видом демонстрируя расположение к человеческому существу. Он даже весело ударил несколько раз хвостом по камням, чуть ли не в пыль раскрошив несколько больших голышей.
Все молчали. Дракон же рассматривал огненноволосую особу, осмелившуюся вступить с ним в переговоры. Гибкая шея скользнула справа от девушки, обогнула ее со спины, нависла над левым плечом, и снова дракон заглянул ей в глаза. Одно неверное движение, и петля сомкнется. Чешуйчатому монстру не нужно будет даже жечь свою жертву огнем – просто придушит, и все.
«Щщщего тсссы ххочччешьььь сса это?»
Полыхнуло в голове так, что Кэсс непроизвольно стиснула виски. Охранник кинулся к нииде, но гигантский хвост небрежно отшвырнул демона подальше, чтобы не лез.
«Ничего. Я не…»
«Щщщего?»
«Отнесите меня и моих спутников на материк, – медленно, с опаской «сказала» участница и инициатор операции по спасению чешуйчатого малыша. – Пожалуйста».
«И в рассссссщете?» – уточнил ящер.
«Да».
«Нахххххальный тщеловечишка», – насмешливо прошипело в голове.
Дракон застыл и не мигая смотрел на девушку некоторое время, но потом запрокинул морду к небу и издал раскатистый утробный рык. Над долиной пролетело гулкое эхо, а просительница удержалась на ногах лишь потому, что вовремя схватилась за довольного детеныша. С восхищением и ужасом смотрела она на то, как от темных скал отделяются две черные точки. Они стремительно приближались, увеличиваясь в размерах, и вот на камни опустились два огромных крылатых чудовища, отсвечивающих на солнце стальными серо-зелеными перьями.
«Донессссут».
«Спасибо».
Натэль и Вилора ахнули, прижавшись друг к другу. Они не слышали безмолвного диалога между ниидой Амона и драконом, но понимали, что эти двое беседуют о чем-то судьбоносном.
Кассандра тем временем поклонилась диковинному собеседнику, ласково провела рукой по мягкой чешуе малыша, прощаясь, а потом на неверных ногах шагнула к его взрослым собратьям. Повернулась и дрогнувшим голосом сказала своим потрясенным спутникам:
– Нас доставят домой в благодарность за спасение детеныша.
Суккуб громко сглотнула и, схватив вампиршу за руку, увлекла ее к одному из ящеров. Кэсс и Фрэйно направились к другому.
Как забираться-то на них? Девушка ломала голову и с ужасом думала, что, похоже, драконья милость может оказаться злобной шуткой, но гигантский хищник, оперенный сталью, мягко разложил крыло, и человечка в сопровождении своего верного охранника без труда поднялась на горячую, прогретую солнцем спину, где уселась у основания длинной шеи. Демон устроился позади, крепко схватился за выступающие наросты сложенного гребня, и Кассандра с ужасом почувствовала, что чудовище взлетает. Ее мотнуло, качнуло, и, если бы не телохранитель, она бы, наверное, сползла со своего насеста и упала наземь, но сильные руки держали крепко.
Земля стремительно удалялась. С высоты полета было видно, как внизу садятся на второго ящера Вилора и Нат, как чудовище взмывает вверх и как стремительно удаляется остров: каменная гряда, стена скал и кромка леса у горизонта. А потом все исчезло, поглощенное туманом. Стало холодно. Свист ветра в ушах нарушало только хлопанье мощных крыльев.
– Ниида, – прокричал ей в самое ухо демон, – прижмитесь к шее!
Кэсс покорно прильнула к горячей стали, а демон приник к спине подопечной, накрывая собой. Сразу стало тепло. Горячие ладони легли поверх окоченевших рук, и измученная приключениями скиталица прислонилась щекой к драконьей шее, проваливаясь в глубокий сон. Она пробудилась лишь однажды – среди ночи, услышав шум волн. Хотелось оглядеться, но девушка побоялась шевелиться – Фрэйно спал, прижавшись лбом к ее плечу. Она скосила глаза и посмотрела на телохранителя – левый рукав рубахи, разодранный когтями Безымянного, задубел от крови. Нужно полечить. Хотя… В отличие от дракона, ее охранник вряд ли дастся.
Тихий шелест волн баюкал и ласкал… Только сейчас Кассандра с удивлением поняла – они плывут! Из- за облака вынырнула луна, и серебристая дорожка пролегла по бескрайней водной глади. Драконы, несущие людей, спали, мягко дрейфуя на волнах. Ниида улыбнулась и закрыла глаза. Ей впервые за долгое время было хорошо и спокойно.
Амон лежал на кровати, заложив руки за голову. Он не спал. В пустых покоях царила звенящая тишина. Он не топил камина. Не зажигал света. Он перестал волноваться и не хотел ни есть, ни пить. Он не тосковал. Не боялся. Не переживал. Он медленно и неотвратимо менялся и отрешенно отмечал этот факт. Да, осознание перемен не вызывало эмоций. С трудом вспоминались причины, по которым следовало волноваться: претендентки и еще та глупость, узнанная у белобрысой девки. Зачем он решил, будто это стоит каких-то переживаний?
Глубоко в душе поселилась тяжелая неповоротливая усталость. Она сковывала разум. Хотя нет. Разум как раз был свободен. Не стало чего-то другого. А чего, он не мог понять. Была бы рядом Кэсс, она бы объяснила… Кто такая Кэсс? Ах да. Его ниида. Интересно. И что бы
Опасные игры завели его слишком далеко. Он теперь это понимал. Но в груди вместо паники воцарилась холодная удушающая пустота, словно кто-то вырвал оттуда кусок плоти, и теперь в рану тянуло ледяным сквозняком.
Внутри черным бархатным цветком распускалась бездна. Она пожирала остатки чувств. Не те эфемерные, которыми демоны не обладают: любовь, нежность, заботу, – а те немногие, что им остались после проклятия: гнев, жажду, азарт. Всё. Он чувствовал себя пустым сосудом, который вместо воды наполняет эхо. Эхо прежних амбиций. Он знал,
