через цветное стеклышко: в непривычном освещении земной пейзаж кажется каким-то марсианским, что ли… Саша Черный тоже любил показывать мир как бы сквозь цветные стеклышки. Вот «Зеленые стихи»:
Потому и книгам своим давал разноцветные названия: «Голубая книжка», «Румяная книжка».
Все стихотворения, предназначенные маленьким читателям, появившиеся из-под пера поэта в его закатные годы, печатались в рубрике «Детский остров». Так случилось, что последним в этой пестрой и веселой веренице оказалось стихотворение «Волшебник». А может, в этом есть знак судьбы, которой было угодно, чтобы поэт на прощанье раскрыл свое подлинное земное предназначение.
Увы, есть ситуации, когда и волшебники оказываются бессильны… Вроде все удачно складывалось: Саша Черный посадил на своем участке несколько фруктовых деревьев, намереваясь жить и трудиться в окружении милых и уютных людей на своем «острове».
…Беда пришла нежданно-негаданно. Произошло это 5 августа 1932 года. В палящий день Саша Черный вместе с другими тушил лесной пожар вблизи русского поселка. Переволновавшийся и уставший, вернулся домой, лег и тихо скончался.
Смерть поэта нельзя исключить из круга его жизненных и художественных устремлений. Видимо, совсем не случайно обстоятельства его скоропостижной кончины обросли домыслами и мифами. Говорили, что Саша Черный спасал из огня ребенка. Всплыла и еще такая трогательная подробность: фокс Микки-де с горя бросился на грудь хозяину и тоже умер от разрыва сердца. Нам ведомо, как было на самом деле, и тем не менее легенды на пустом месте не рождаются.
…Существует древняя мудрая притча: жизнь человеческая считается прожитой не зря, если за свой земной срок человек успел совершить три дела — построил дом, посадил дерево, родил и вырастил ребенка. У Саши Черного не было своих собственных детей. У него было много больше: безбрежный и вечный «детский остров». Теперь он осиротел, остался без «главного начальника» над всеми непослушными и тихими девочками и мальчиками. А. И. Куприн, самый близкий друг поэта в последние годы, услышав горькую весть, написал:
«Тихое народное горе. И рыжая девчонка лет одиннадцати, научившаяся читать по его азбуке с картинками, спросила меня под вечер на улице:
— Скажите, это правду говорят, что моего Саши Черного больше уже нет?
И у нее задрожала губа.
— Нет, Катя, — решился я ответить. — Умирает только тело человека, подобно тому, как умирают листья на дереве. Человеческий же дух не умирает никогда. Потому-то и твой Саша Черный жив и переживет всех нас, и наших внуков, и правнуков, и будет жить еще много сотен лет, ибо сделанное им сделано навеки и обвеяно чистым юмором, который — лучшая гарантия для бессмертия».
Слова эти оказались вещими. Словно волшебная золотая рыбка, после долгих лет вынужденного забвения вернулся к нам Саша Черный. И крайне своевременно. Наши дети, никуда не выезжая из родной страны, стали утрачивать свои национальные корни, терять связь с прошлым родителей. Часами смотрят диснеевские мультики, жуя сникерсы, играют в компьютерные игры, требуют себе непременно куклу Барби… Надо, чтобы кто-то умный, а главное добрый и ясный, кому они доверяют, рассказал
Отныне у наших детей есть такой собеседник и вечный спутник — обаятельный, наивный, обладающий увлекательным умением соединять серьезное и смешное, глубокомыслие и радость. Словом — Саша Черный. И всегда он пребудет с нами. Вот только ненадолго отлучился, застенчиво и по-свойски улыбнувшись нам:
КОММЕНТАРИЙ
Из заглавия 5-го тома собрания сочинений Саши Черного — «Детский остров» — явствует, что в нем собраны произведения, обращенные к маленьким читателям. Хронологически том охватывает как дореволюционный период творчества начиная с 1911 года, когда было написано первое стихотворение для детей, так и созданное писателем в эмиграции, вплоть до последней посмертной публикации.
В отличие от предыдущих томов собрания, в корпус данного тома включены и поэзия, и проза Саши Черного. Отсюда деление книги на две части: стихотворную и прозаическую. В остальном при выстраивании материала сохранен хронологический принцип. При этом вначале следуют книги, выпущенные при жизни автора и составленные им самим, — в полном объеме, с сохранением авторской композиции. Затем следует раздел, объединяющий произведения, не включенные автором в книги и публиковавшиеся лишь в периодических изданиях. Расположены они в хронологическом порядке, то есть в очередности появления их в печати. «Несобранные» произведения Саши Черного сгруппированы в два раздела: стихотворный и прозаический. В большинстве своем они впервые извлекаются из недр повременной печати и вводятся в читательский оборот.
Свод сочинений Саши Черного для детей, представленный в данном томе, близок к исчерпывающей полноте. За его пределами остались, главным образом, переводы Саши Черного — прозы и стихов. Некоторые из них были изданы в виде книг: Р. Демель «Волшебный соловей», Ф. Остини «Маленький король», Л. Гильдебрант «Приключения Боба», В. Руланд «Маленький король». Другие произведения, в том числе и пересказы Саши Черного сказок разных народов, публиковались только один раз в периодической печати.
Следует сказать также о книжках, которые были подготовлены к печати, анонсировались, но так и не вышли. От них остались только названия: сборник стихов для детей «Вспомни!» (поначалу заглавие было «Прогулки по Петрограду») и пьеса «Возвращение Робинзона». Не было осуществлено еще одно издание, сведения о котором промелькнули в хронике эмигрантского книжного рынка. Это «Библейские сказки». Правда, в данном собрании сделана попытка гипотетически воссоздать эту книгу на основе текстов библейских сказок, сохраненных печатным архивом.
В комментарии приведены сведения, относящиеся к истории создания и появления на свет каждой из детских книг Саши Черного. Сообщается также, как они были встречены и восприняты современниками.
Библиографическая справка к каждому произведению содержит сведения о первой публикации. Для журналов указывается год, номер и страница, для газет — год и дата. Подпись фиксируется лишь в том случае, если она не совпадает с главными псевдонимами поэта — Саша Черный и А. Черный. Приводятся также такие данные, сопровождающие публикацию, как-то: подзаголовок, объединение в цикл или рубрику, иллюстрации, авторские пометы.
Теперь собственно о самом комментарии. Казалось бы, нужен ли он вообще к произведениям, рассчитанным на восприятие и кругозор ребенка? Ну, а если что-то неясно — растолкуют родители.
