— Ира, — покачал он головой, — только не говори, что опять что-то случилось на передаче…
— Случилось, — виновато откликнулась я.
— Нет, это невозможно! — воскликнул он. — Послушай, тебе и правда следует задуматься о смене профессии! Это какой-то злой рок, честное слово! — Я бросила на него умоляющий взгляд исподлобья. — Что на этот-то раз? — сбавил он обороты, спрашивая уже мягче. — Надеюсь, обошлось без жертв?
— Не обошлось, — откликнулась я снова.
Он глубоко вздохнул и коротко поинтересовался:
— Кто?
— Наш сосед, Игорь Смеловский…
— Смеловский? — нахмурился муж. — Это что, тот, с чьей женой вы собирались в отпуск? Как ее, Марина, кажется?
— Да, тот. Он приехал вместе с Мариной на передачу, и на эфире у него случился сердечный приступ.
— А у него было больное сердце? — почти равнодушно поинтересовался муж, но я все равно заметила нотку облегчения в его голосе.
Надо полагать, чувство облегчения относилось к тому соображению, что хоть на этот-то раз обошлось без криминала и вообще каких бы то ни было таинственных историй. Жаль, конечно, но я должна была его разочаровать, поэтому, вздохнув, сказала:
— В том-то и дело, Володя, что сердце у него было абсолютно здоровым.
Володька уже было собирался отправиться переодеваться, уже встал с табурета, а моя реплика застала его в дверях кухни и вынудила обернуться ко мне с таким растерянным лицом, будто я застукала его на чем-то предосудительном в самый неподходящий момент.
— Что? — повернулся он ко мне. — Прости, я, кажется, не расслышал. По-моему, ты сказала, что у него случился сердечный приступ? Разве при здоровом сердце это возможно?
— В том-то и дело, — проговорила я. — Ему поставили диагноз: обширный инфаркт. Ну, это еще без вскрытия, конечно, а его врач и его родные в один голос утверждают, что с сердцем у него не было никаких проблем.
Володя медленно опустился обратно на табурет и, глядя на меня молящими глазами, произнес:
— Ира, но ты ведь не станешь вмешиваться в это дело, правда? Ты ведь устала, скоро у тебя отпуск, да, можно сказать, ты уже в отпуске…
— Мне еще нужно появиться на работе, — уточнила я, — чтобы подобрать кассеты с передачами на лето…
— Но это не в счет, это и работой-то не назовешь, всего-то каких-нибудь пара часов, — отмахнулся Володька. — Хочешь, мы с тобой съездим куда-нибудь? Например, в Крым? Это ничуть не хуже Кипра, поверь.
— Когда? — спросила я, чтобы не огорчать мужа.
— Ну, через пару недель, я как раз тоже в отпуск пойду, вот и махнем… А? Что скажешь?
— Я не против, — ответила я и даже улыбнулась ему. А про себя подумала: а что же делать предстоящие две недели?
— Значит, обещаешь, что не станешь ввязываться в это дело? — с надеждой произнес муж.
— Нет, я тебе этого не обещаю, — уклончиво проговорила я. — Я всего лишь сказала, что не против съездить в Крым.
— Но Ира! — воскликнул он.
— Что? — Я невинными глазками посмотрела на Володю.
С минуту мы глядели друг на друга с некоторым вызовом, это можно было бы назвать дуэлью на взглядах, поскольку обстановка заметно накалялась. И тут мой взгляд упал за Володькино плечо: там, в дверном проеме, стояла Марина.
— Извините… — произнесла она тихо.
Муж вздрогнул, повернулся и замер.
— Знакомься, Володя, — проговорила я в гробовой тишине. — Это Марина Белогурова, наша соседка и моя хорошая приятельница.
— Здрасьте, — процедил муж, метнув на меня быстрый обжигающий взгляд, поднялся с табурета и, бросив: «Извините», пролетел по коридору мимо Марины. Через мгновение мы обе услышали, как хлопнула входная дверь.
— Извини, — со вздохом пробормотала Марина, подойдя ко мне. — Я, наверное, здесь появилась очень некстати…
— Брось, — ответила я. — Такое иногда случается, и мой муж не исключение, у него порой тоже зашкаливает. Ты поспала?
— Да, — ответила Марина с милой улыбкой. — Спасибо, что заставила меня.
— Чаю хочешь?
— Не откажусь, если, конечно, это удобно, — поправилась она.
— Все удобно, не волнуйся, — заверила я ее и встала, чтобы приготовить нам успокоительного чаю, так моя бабушка называла обычный черный чай с добавлением мяты.
— Ты ей звонила? — поинтересовалась Марина через минуту.
— Евгении Александровне? — уточнила я и села за стол.
Марина кивнула.
— Звонила.
— И что?
— Честно?
— Лучше честно.
— Хорошо, — вздохнула я. — Значит, если честно, то она уверена, что это никакой не инфаркт, что у Игоря было замечательно здоровое сердце и что… — Я немного смутилась, — и что ты имеешь самое непосредственное отношение к его смерти.
— Я? — ахнула Марина и побледнела. — То есть как это?
— Ну, этого она и сама еще не знает, — с легкой усмешкой произнесла я. — Но зато она намерена это узнать. Грозилась, что выведет тебя на чистую воду, что этого так не оставит, ну и прочее, и прочее…
— Подожди, — рассеянно проговорила Марина. — А почему она так решила? Зачем мне это? Ведь я же любила его! Мы хотели пожениться… — В ее бездонных глазах заблестели слезы.
— А ты не догадываешься? — поинтересовалась я, пристально глядя на Марину. Неужели она ничего не знает о завещании?
— Нет, — ответила она твердо, а я задумалась, уж не врет ли она и стоит ли мне говорить ей о завещании.
— Тетя твоего гражданского мужа уверена, что он отписал тебе все свое имущество, — я решила все-таки сказать об этом.
— Что? Что ты сказала? — удивилась Марина.
— То, что он все завещал тебе, все, что имел, понимаешь?
— Но с чего ты это взяла?
«Да нет, — подумала я, — вроде не похоже, чтобы она играла, притворялась, хотя…»
— Так ты ничего об этом не знаешь? — уточнила я.
— О чем об этом?
— О завещании, Марина, — произнесла я. — Тетка Игоря сказала, что незадолго до… Словом, что буквально месяц назад он ей сам сказал, что составил завещание и что главной наследницей по нему получаешься ты.
— Нет, Ира, ты что-то путаешь. — Марина произнесла это с таким видом, что я ей невольно поверила. Даже если это и игра, то как гениально сыграна!
— Почему? — все-таки поинтересовалась я. — Неужели он не мог тебе ничего завещать?
— Не знаю, мог или нет, но мы с ним никогда ничего такое не обсуждали. Да, последнее время мы все чаще стали задумываться о том, что надо бы пожениться официально, даже решились на это, чуть ли не дату назначили, но завещание… Нет, — покачала она головой. — Я даже не подозревала, что оно у него
