— Не знаю, — покачала она головой.
— Эксперты сказали, что отравить его могли только вместе с едой, — произнесла я. — И только в течение последних суток.
— Ну, я могу только сказать, что обедал он в четверг со своими родственницами. — Лейла выразительно приподняла брови.
— Это я знаю, — проговорила я.
— А ужинал он в тот же четверг со своими новыми партнерами. Они вместе с женами были приглашены к кому-то из них. И Игорь с Мариной там были, подробностей, правда, не знаю. Ну, и в тот же четверг мы пили здесь кофе.
Часть ее реплики насчет кофе я пропустила, а вот ужин с партнерами вызвал у меня интерес. Марина ничего мне о нем не говорила, хотя мы с ней просидели у меня дома в четверг, кажется, часов до восьми.
— А что за партнеры? — спросила я.
— Я же говорю, что толком не знаю, хотя разговор был при мне насчет ужина, поэтому и говорю, что он был совместный.
— Понятно, — протянула я.
В дверь осторожно постучали, и через минуту в кабинет заглянула Таня.
— Лейла Михайловна, — сказала она, — я хотела бы узнать, вы еще надолго задержитесь? Время уже без пяти шесть, и мне бы хотелось…
— Можешь идти, Танюша, — улыбнулась Лейла. — Я сама все закрою, — она посмотрела на меня. — А вообще-то… Таня, подожди минутку, мы уже тоже сейчас уходим.
— Хорошо, — произнесла Таня и вышла.
— Ну, что, Ирина Анатольевна, на посошок? — Мы чокнулись, выпили, закусили. — Тебе в какую сторону? — спросила Лейла.
— А ты что, на машине? Разве можно в таком состоянии?
— А ты что, думаешь, я пьяная? — Лейла усмехнулась, затем полезла в сумочку и достала какие-то пилюльки, съела одну, запила минералкой. — Не боись, — сказала она вполне трезво и уверенно, — домчу с ветерком!
— Ну, спорить с тобой дело опасное, поэтому не буду, — изрекла я. — Помни только, что я — национальное достояние города.
— Э как! — хмыкнула Лейла. — Ладно, пошли, национальное достояние!
Мы вышли из кабинета, попрощались с Таней, спустились вниз, охранник, увидев нас вместе, весело болтающих, дернул губами и отдал мне мой паспорт, на этот раз без всяких пререканий.
А на улице, на стоянке возле высотки, мы сели в Лейлин «BMW» и помчались по направлению к моему дому. И когда уже подъехали к нему, я сказала, перед тем как выйти из машины:
— Лейла, ты должна стать героиней моей передачи.
— На вот. — Она протянула мне свою визитку. — Можешь звонить в любое удобное для тебя время. А твоя передача, ты прости меня, Ирка, но такая лажа!
— Как ты можешь?! — воскликнула я. — Это мое детище!
— А у тебя дети есть?
— Нет пока.
— Ну вот когда будут, тогда ты поймешь, что дети и детища — это две вещи совершенно разные. Ну ладно, если хочешь, так и быть, приеду к тебе в студию, но только ради уважения к тебе и к своей маме. Не обижайся, — она легонько погладила меня по руке.
— Я и не обижаюсь, — заверила я, чувствуя к ней большую симпатию. — Правда, таких, как ты, я еще не встречала.
— Ладно, позвони обязательно. Расскажешь, как дела у Маринки. Хорошо?
— Обязательно, — заверила я ее и вышла из машины.
Нет, что там ни говори, а она мне нравилась, определенно нравилась, и мне бы не хотелось, чтобы это была наша первая и последняя встреча. Домой я пришла около семи и, к своему удивлению, застала на кухне мужа.
— Володя? — спросила я. — Почему так рано?
— А разве ты не помнишь? — поинтересовался муж, вытирая руки о фартук. — Я ведь говорил тебе утром, что сегодня приду в шесть.
— Да? — Я удивилась еще больше. Ничего подобного я не помнила.
— Да, представь себе, — немного обиженно подтвердил он. — Я пришел, тебя нет, ужина — нет…
— Извини, извини, мой пупсик. — Я подошла к мужу и погладила его по щеке.
— Пупсик? — переспросил Володя и несколько раз с силой втянул воздух ноздрями. — Ира, ты что, выпила?
— Чуть-чуть, — показала я пальчиками.
— Ира, — в ужасе повторил муж и отстранился, — а с кем? Откуда ты это… выкопала?..
— Ты про пупсика? — не совсем уместно улыбнулась я.
— И про него тоже, — разочарованно произнес супруг, окинув меня недовольным взглядом, вернувшись на кухню.
— Володечка, ну извини, я же извинилась? — пошла следом. Он молчал, отвернувшись, и что-то там шинкуя. — Ну что мне для тебя сделать, чтобы ты меня простил? — жалобно спросила я, беспомощно глядя на его красноречивую спину.
— Пойти и проспаться, — процедил он сквозь зубы.
— Почему ты так разговариваешь со мной, — не выдержала я пытки спиной. — Так, будто я пьяница, алкоголичка какая-то?
— Ира, иди в постель, — повторил он.
— А ты? — игриво поинтересовалась я. — Ты скоро придешь?
— Я сегодня буду спать в гостиной, — сказал он.
— Ах, в гостиной? — переспросила я, оскорбленная до глубины души. — Отлично. — Я постояла немного, сжимая и разжимая кулаки. — Отлично, ты вообще можешь переехать в гостиную, думаю, это устроит нас обоих! Меня особенно! — Я развернулась и, демонстративно закрыв за собой дверь, пошла в спальню.
Конечно, о том, чтобы лечь спать, даже не шло речи. Во-первых, время было еще довольно раннее, а во-вторых, несмотря на то, что я несколько захмелела, все же не настолько, как вообразил себе мой муж. Да и потом, я почти тотчас протрезвела окончательно, едва только выкинула финт ушами, удалившись из кухни и перед этим фактически выгнав мужа из спальни. Мне просто необходимо было немного успокоиться, потому что он меня, признаюсь, обидел, и довольно сильно. Почему это он вдруг заговорил со мной так, будто я возвращаюсь под мухой едва ли не каждый день и он уже устал со мной бороться? Разве я так часто выпиваю? Нет, ничуть не бывало. А то, что мой муж выпивает еще реже меня, еще не дает ему права объявлять мне бойкот, едва он только почувствует запах алкоголя. Что это значит: «Я буду спать в гостиной?» Ну, кому понравится, если муж такое заявит? Очень сомневаюсь, конечно, при том условии, что любовь взаимна и вы не чувствуете от подобного заявления радости свободы.
Словом, я была довольно зла, поэтому, раздевшись, пошла в ванную, решив, что самое лучшее средство немного успокоиться — это принять контрастный душ. Уже минут через десять я почувствовала себя лучше, протрезвев окончательно и тут же вспомнив о Валерке Гурьеве, с которым должна была созвониться сегодня, и о Марине, которую вполне могли уже отпустить под залог. Понежившись еще немного под прохладными струями душа, я прибавила горячей воды, затем снова ополоснулась прохладной и вышла наконец из ванной, завернувшись в махровую простыню.
Я зашла на кухню и, демонстративно не замечая колдующего над кастрюлькой мужа, достала из холодильника минеральной воды.
Володя, кстати, тоже делал вид, что не замечает меня. Я подошла к мойке, чтобы взять стакан, и «случайно» выпустила из рук конец простыни. Ну, этого он, конечно, не мог не заметить, зато я, даже не взглянув на него, прихватила соскользнувшую простыню, бутылку с минералкой, стакан и ушла в спальню,
