верится мне, что вы с вашим тайцзи побеждаете людей!
– Есть три типа людей которых я не могу победить, – быстро ответил Ян.
– Это какие же? – заинтересовался Чжан.
– Сделанные из меди, железа и дерева. Остальных я могу победить.
– В моей свите тридцать человек, – сказал Чжан,
– Лучший из них, Лю, может поднять триста фунтов. Не хотите ли сразиться с ним?
– Конечно, хочу.
Послали за Лю. Легенда гласит, что он «ворвавшись, произвел порыв ветра», а выглядел как разъяренный тигр. Когда он приблизился к Яну, тот послал его в пустоту своей правой рукой и мягко толкнул левой. И неожиданно Лю отлетел на десять футов, словно бумажный змей, у которого оборвалась веревка. Чжан захлопал в ладоши и со смехом сказал: «А тайцзи-то и впрямь удивительное искусство». Он заказал слуге роскошнейший обед и с той минуты обращался к Яну не иначе как «Великий Мастер».
Ян был и мастером копья. Он мог изящно поднимать легкие предметы касанием кончика копья, используя свою «липкую энергию», – и никогда не ошибался. Если случался пожар, он обрушивал стену при помощи копья, чтобы не дать огню разгореться. Он посылал стрелы не из лука, а просто бросал руками, и неизменно попадал в цель.
В городе Гуанпине Ян затеял состязание на городской стене. Его противник отступил к краю стены и, потеряв равновесие, начал падать вниз. В этот критический момент Ян прыгнул, покрыв около пяти ярдов, и успел схватить противника за ступню, чем спас ему жизнь.
Его ловкость проявлялась и в мирных ситуациях. Дождливым днем Ян сидел в комнате, когда его дочь поднималась на крыльцо с медным тазом в руках. Не успев открыть дверь, она поскользнулась. Ян вылетел из дома и подхватил ее так быстро, что даже вода не расплескалась.
Когда Ян был в Пекине, одному боксеру не давал покоя его титул «не имеющий соперников», и он вызвал Яна. Ян сказал, улыбаясь:
– Раз уж вы так настаиваете на схватке, я разрешу вам ударить меня три раза.
Тут бросивший вызов нанес Яну страшный удар в живот. Ян громко смеясь, силой своего живота швырнул противника наземь.
На другой день Ян ловил рыбу на берегу речки. Мимо проходили двое. Они шли позади и выше Яна. Эти двое были боксерами, они знали и боялись Яна, но захотели «подмочить ему репутацию», столкнув исподтишка в воду. Они приблизились крадучись. Но Ян, обладавший особым слухом, уже приготовился. Приняв позицию «Высоко пощупать лошадь», Ян поднял спину, опустил голову и сбросил обоих путников в воду.
У Ян Лучаня было три сына. Первый умер ребенком. Второго звали Ян Ю, он же Ян Баньхоу, (1837- 1892), третьего -Ян Цзянь, он же Ян Цзяньхоу, (1839-1917). Оба они стали известными специалистами по тайцзи. Когда Ян Лучань стал уже стар, а люди все еще шли к нему в ученики, обязанности учителя взял на себя Ян Ю (но люди потом все равно называли себя учениками Ян Лучаня). Ян Ю учился тайцзи-цюаню у отца и тренировался целый день, ежедневно, невзирая на холод и зной. Ян Лучань не давал ему передышки и часто даже наказывал ударом хлыста. От такого обращения Ян Ю иногда был готов бежать из дому. Подобно отцу, Ян Ю обладал сильным характером и любил атаковать. Те, на кого он нападал, обычно отлетали на десять футов.
Когда Ян Ю был молод, он однажды схватился с сильным бойцом, который захватил его запястье. Ян Ю применил холодную
Ян Ю взглянул на свой рукав и убедился, что он от физического перенапряжения порвался. Это вызвало у него досаду, сменившуюся азартом. Тренируясь и изучая теорию в два раза напряженнее, чем прежде, он достиг очень высокого уровня. Учить других он не любил, зато очень нравилось ему испытывать свою внутреннюю силу. Он клал несколько зерен риса на живот, произносил «Хаах!», и зерна взлетали под потолок.
Ян Цзяня называли «третьим господином». Отец был очень строг и с ним, так что Ян Цзянь несколько раз в минуты отчаяния замышлял постричься в буддийские монахи, но его вовремя останавливали родственники. На этом примере, кстати, видно, как страдали раньше люди, изучавшие тайцзи-цюань. Это было на пределе человеческого терпения.
Ян Цзянь был добр по натуре и имел много учеников. Он преподавал три стиля: большой, средний и малый. Его достижением была высокая гармония твердости и мягкости. Он часто тренировался с тряпкой вместо шпаги, был специалистом по части трюков с копьями и палками. Ему надо было только задеть противника копьем или палкой, чтобы свалить его наземь. Так же мастерски он метал круглые пули – мог сбить одновременно трех птиц тремя брошенными пулями. Еще он мог посадить птицу на ладонь и не давать ей взлететь. Когда птица пыталась оттолкнуться от ладони для взлета, он заставлял ладонь прогибаться под ее лапками так, что птица как бы увязала в ней.
В старости Ян Цзянь тренировал свою внутреннюю силу в полночь, в постели, издавая при этом странное громыхание. Умер он в 1917 естественной смертью без всяких болезней. Говорят, что за несколько часов до смерти он увидел ее в полудреме и позвал учеников и семью, чтобы попрощаться. Он принял ванну, надел новое платье и с улыбкой скончался. От него осталось три сына. Старший – Чжаосюн, средний умер молодым, а младший – Чжаоцин.
Ян Чжаосюн, он же Ян Шаохоу (1862-1930), занимался тайцзи с семи лет. Подобно своему дяде Ян Ю, Чжаосюн обладал сильным характером и любил нападать первым. В применении тайцзи он достиг мастерства. Его стиль был по форме малый, но твердый, действия быстрые и гибкие, непрерывные и сжатые. Он учил жестко и имел только нескольких учеников, так как далеко не каждый мог терпеть его побои. В технике тайцзи он вышел на высокий уровень, но секретами делился редко, и его методы – достояние немногих. Говорят, что однажды в Нанкине боксер, который ранее проиграл ему бой, захотел взять реванш. Этот человек бросил известь в глаза Яну Чжаосюну, так что тот не мог ничего видеть, а затем начал бить кулаками по лицу Яна. Полагаясь только на слух, Ян увернулся от ударов и легким поворотом рук поверг нападавшего на землю. Позднее было сказано: «Побить врага с закрытыми глазами – это янское тайцзи».
Еще рассказывают, что однажды на него набросился бешеный пес, но Ян поднял ногу и отшвырнул пса на несколько ярдов, отчего тот и сдох. Еще он мог притянуть к себе пламя свечи и отогнуть его обратно и погасить совсем. Это пример так называемой «духовной силы», но секрет ее утерян.
Чжаоцин (1883-1936) известен больше под именем Чэнфу. У него были отличные природные данные, но он не был поначалу поклонником тайцзи. Его философией было «не стоит учиться, чтобы быть врагом одного человека (как в тайцзи), но стоит учиться, чтобы быть врагом тысячи». Как бы там ни было, благодаря своему деду он понял, что тайцзи-цюань мог не только улучшить его здоровье, но и поднять физический уровень всей нации и пробудить дух самых глубин страны. Он начал заниматься тайцзи- цюанем в двадцать лет, но не осознавал его важности, пока не умер его отец. После этого он тренировался день и ночь, стремясь стать мастером, и достиг в конце концов мягкой внешности с твердостью внутри – стал «подобен вате, в которую завернут кусок железа». После смерти отца он неустанно самосовершенствовался. Его великий пример показывает, что, даже если трудно найти отличного учителя, все равно можно развиваться самостоятельно – надо только правильно понимать и применять принципы тайцзи-цюаня. Текучие формы Ян-стиля тайцзи-цюаня были окончательно установлены именно им. Стиль семьи Ян -удобный, легкий и устойчивый – был признан самым демократичным и доступным из стилей, поэтому он – и самый популярный.
У Ян Чжаоцина (Чэнфу) было четверо сыновей. Все они до сих пор преподают тайцзи-цюань в Гонконге и на Гавайях. Для нынешних времен их мастерство очень даже неплохое, но, сравнивая их с предшественниками, можно только глубоко вздохнуть. Как видно, даже тайцзи-цюаню свойствен жизненный цикл. К счастью, один из учеников Чэнфу-Чжэн Маньцин (1901-1975) достиг высочайшего уровня для нашего времени. Чжэн часто напоминал ученикам, что точно так же, как для них велико его мастерство, для него было велико мастерство его учителя. Он демонстрировал, как никто не мог положить руку на него. Но сам он не мог увернуться от пальца Яна Чэнфу или стряхнуть его палец, когда тот его уже
